Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш
— Ты права, — кивнул магистр, — спасти одну душу почетно, но есть задача более сложная и более великая: спасти целую страну. И Небо возложило ее на мои плечи. А тебя назначило мне в помощь.
— Добровольно или принудительно, — уточнила Алета.
— Именно. Что поделать, пусть в гору тяжелее пути с горы и чаще всего к свету людей приходится тянуть волоком. Это в грязь они радостно прыгают сами, подобно свиньям.
— Что я должна сделать, чтобы вернуться назад? — потеряла терпение Алета. — Я имею в виду не к свету, а в грязь. То есть во дворец.
— Всего лишь немного поработать пером. Вы ведь грамотны, графиня?
— Я умею писать на трех языках.
— Отлично, — кивнул альбинос, — напишите, что добровольно передаете ваше приданое в дар Храму.
— Анеботовые шахты? — от такой наглости Алета опешила.
— Почему нет? Они же не принесли вам счастья, да и не могли принести, ибо истинное счастье не в сокровищах земных, а в свете небесном.
— И когда я это напишу, — девушка замялась, подбирая слова, — как скоро я отправлюсь за своими честно заработанными сокровищами? На небо?
— Мы не собираемся вас убивать.
— Да? Но… поправьте меня, если я ошибаюсь: такие документы составляют, когда отрекаются от мира и принимают путь жрицы, — Алета сцепила руки в замок, словно боялась что те, в страхе за жизнь, сами схватят перо и что-то такое напишут.
— Путь жрицы — достойная стезя, — альбинос раздвинул губы в улыбке… и тут Алете, наконец, стало по-настоящему страшно. Она со всей ясностью поняла, что этот бесцветный человек с глазами и сердцем фанатика ее не просто не выпустит.
Он охотно и легко принесет ее в жертву ради своих убеждений, ее красота не будет иметь для него никакого значения и не задержит смертельный удар ни на миг.
Алета еще больше утвердилась в этом, когда альбинос зашел ей за спину и одним точным движением ножа отхватил золотую косу графини — по самый затылок. Взмах лезвия был таким быстрым, что девушка не успела помешать, лишь почувствовала холодное дуновение остро отточенной смерти, которая мелькнула в волосе от шеи.
— А это — чтобы ваше послание было более убедительным, — удовлетворенно произнес Аорон.
Глава 29
ЗОЛОТАЯ КОСА или О СЛУЧАЙНОСТЯХ
— Бездна, как же хорошо, — Золотой Герцог мечтательно улыбнулся, подставляя тело прохладному ветру. А тот ворвался в шатер с улицы, покрутился, переворошив кучу несомненно важных бумаг на столе и, взъерошив Коту волосы, вылетел назад. — Прохладно! Никогда не думал, что буду так любить наше лето.
— В Кайоре жарко? — с намеком спросил Рамер Девятый.
— Мой император, в Кайоре пекло. В тени можно вялить ящериц, — отозвался Кот, игнорируя все намеки разом.
Он тихо блаженствовал, вытянув ноги и впитывал порами кожи воздух, который был не только прохладным, но и влажным. Для полного счастья не хватало малости.
— Вина? — правильно понял собеседник.
— Только не фиольского! Я бы не отказался от яблочного сидра, или ячменного пива… да хоть и от самогонки из старых портянок, лишь бы не эта приторная сладость.
— Самогонкой из портянок угостить не могу, но сидр, пожалуй, устрою. Кер его тоже уважает. Думаю, он не будет против того, что мы слегка разорим его запасы.
— Главное, знать, где они лежат…
Сидр нашелся быстро, далеко его маршал не прятал. Видно, не считал ценностью, в отличие от того же фиольского. Нашлись и бокалы, между прочим, из хрусталя Шатерзи. На войне. Похоже, других у гостеприимного хозяина просто не водилось и дисциплинированные слуги упаковали те, что были. А то как — на войне и без бокалов. Как же врага-то бить? На трезвую голову?
Рамер, не чинясь, сам наполнил бокалы себе и подданному.
Эшери благодарно кивнул. Он прибыл в ставку зеркалом клепсидру назад и все еще млел от нормального, человеческого лета, которое местные избалованные люди с какого-то перепугу называли жарким. Их бы на Каевы Пальцы, где без защиты можно обгореть насмерть — тогда б оценили, в каком благословенном климате живут. Кот уже оценил и поблагодарил Небо.
— Темные Боги радуются тому, что творится в Кайоре, — откровенно сказал он. Блаженная улыбка исчезла с лица, словно спряталась.
— Фиольцы так тебя прижимают?
— "Так" это как? — Монтрез бессознательно тронул плечо, недавно раненое в стычке, оно все еще немного тянуло, — Фиольцы прижимают нас грамотно и даже, Бездна их всех забери, красиво. Но с тех пор, как мы нашли портальную сеть саари, это перестало быть большой проблемой.
— До меня доходят слухи, — Рамер улыбнулся краешком губ, — о неких темных силах, которые призвал себе на помощь герцог Монтрез — и демонах, которые ему служат…
— Вот-вот, демоны! — Эшери прижмурился и тряхнул головой, — что бы я не дал за полк трусливых солдат, которых в атаку нужно поднимать пинками. И которые мечтают дезертировать, а не делают этого только из-за страха подержаться за лошадиный хвост[2].
— Чем тебя не устраивают храбрые кайорцы?
— Тем, что храбрости у них больше, чем мозгов. А ненависть к бритым сильнее, чем желание выжить. Они нападают на отряд, который превосходит группу впятеро, сваливаются с какой-нибудь отвесной скалы со своими остро отточенными тесаками и с воплем "За солнце Кайоры" умирают со стрелой в груди… прихватив с собой трех — четырех, а то и пятерых — шестерых фиольцев. И мне не погасить это темное пламя, хотя, видит Небо — я старался!
А нас и так мало, мой Император. И больше не становится… На юге нужна регулярная армия.
Повелитель сцепил руки в крепчайший замок. Глянул исподлобья, словно раздумывал: говорить или промолчать.
— Около трех тысяч бойцов уже переброшены в Айшер. И оттуда должны были выйти на Кайору.
