Шоу Подбор (СИ) - Софья Лямина
И тут меня осенило! Если Эвард имеет доступ к разработкам высокого уровня, то вполне может попросить своего знакомого указать ту платформу, где гражданским выдают военную технику. Мы найдем того человека, что продал мышьяк преступнику, а дальше дело Инквизиции узнать имя нашего отравителя. А что-то подсказывает мне, что ГЕНО 744 и мышьяк 77 пробы преступники достают отнюдь не в гипермаркете. Глупо, конечно, рассчитывать, что Эвард согласится оказать подобную помощь следствию, но…
— Я хочу поговорить с Эвардом, — произнесла я уверенно, разве что не припрыгивая на месте от нетерпения.
— С чего бы это? — вопросил сэр Аньелли, устремив на меня подозрительный взгляд. Вот так всегда. Стоит человеку проявить энтузиазм, как люди спешат заподозрить его в страшном.
— Нам есть, что обсудить. — хмыкнула я, обернувшись к Клоду. — Можно?
— Нет, — не вдумываясь отозвался Клод, устреми на меня мрачный взгляд.
— Клод, ну ты сам подумай. — возмутилась я. — Мы с Эвардом в лучших отношениях, чем он с инквизиторами. Если Эвард что-то и захочет рассказать, то отнюдь не представителям закона. А еще…
— А еще ты где-то достала веселенькую вещицу, благодаря которой вскрыла замок в апартаментах Хоткинса. — напомнил Клод о том, кто тут мастер расследований, а кто просто увлекается детективами. Но я стоически выдержала его взгляд, встретив тот честным выражением лица. Разве что нимбом потолок не царапала.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, господин инквизитор. — отозвалась я, засунув руки в карманы и наклонив голову к правому плечу. В ответ внимательный взгляд и понимающе-едкая ухмылка. Штирлиц как никогда был близок к провалу.
— Этель, на будущее, — шепнул мне Клод, неожиданно оказавшийся рядом, задевая губами мочку уха. Волна мурашек пробежалась вниз по моей спине, замерев там, где покоилась рука инквизитора. — когда что-то прячешь так близко к…пусть будет сердцу, это особенно остро ощущается во время тесного контакта.
И пока я боролась с возмущением от противоправных действий одного маршала Инквизиции, вспомнила, что тонкая панель сенсорного приспособления покоилась у меня в бра, а вытащила-то я ее только утром. И это при том, что вечером весьма страстно, исходя из того обрывочного воспоминания, обнималась с инквизитором. И вот вопрос, а каков шанс, что он не заметил?
— И я до сих пор не понимаю, о чем идет речь. — открестилась я, старательно держа лицо.
— Конечно, — кивнул Клод, кинув на меня ну о-очень выразительный взгляд. И вот сразу стало ясно, что он прекрасно понимает, что я все понимаю. В смысле, не удалось мне провести маршала Инквизиции. Ну и пусть, не очень-то я и старалась.
— Мда-а, — произнес президент в задумчивости. — а я начинаю догадываться, почему Эвард интересовался, где будем детскую обустраивать.
Что за жизнь у меня такая, а?
***
Стоило инквизиторам сообщить дворецкому радостную новость о том, что допрос буду вести я, как тот, по словам все тех же представителей закона, расцвел на глазах и разве что не бегом отправился в допросную. Ребята такого рвения еще ни разу не видели, поэтому сразу начали сомневаться в моей профессиональной пригодности.
Мол, если тебя не бояться, то ты не профи. Я, если честно, была склонна с ними согласиться. Потому что хорошего инквизитора всегда бояться. А то, что я не опасаюсь маршала Инквизиции, так это мелочь. Клод очень хорош в своей профессии, просто нельзя бояться того, кто заботливо подливает тебе сок за завтраком. Или можно? В любом случае, я не хотела вздрагивать каждый раз, когда слышала его бархатный, хриплый голос.
Допрос должен был проходить в просторной гостиной, напоминающей скорее уютное местечко для чаепития, нежели помещение с серыми стенами, большим количеством камер и злющим представителем закона, который размахивает пистолетом. А слухи и о таком ходят…
Когда я поделилась своими соображениями с Клодом относительно того, что все это как-то несерьезно и мне нужен пистолет, тот возвел очи горю и шлепком по мягкому месту отправил меня в импровизированную допросную. Правда, до этого провел получасовую лекцию о том, что он будет находиться в соседней комнате, непрерывно следить за происходящим и появиться сразу, как только мне понадобится помощь. А потом еще несколько раз спросил, не передумала ли я. Но я не передумала к его большому сожалению.
Единственное, что действительно соответствовало моему представлению о реальном допросе — это количество камер, установленных в милой с виду гостиной. Двадцать технических приспособлений спокойно разместились в скромном по размеру помещении, охватывая каждый уголок. Но мне удалось убедить инквизиторов не вести записи диалогов. Наблюдать — да, но сохранять предстоящий разговор — нет. Я не хотела подставлять Эварда и помогать Инквизиции собирать доказательства преступления дворецкого и, по совместительству, моего друга. А сотрудничество с черным рынком, использование военной техники без лицензии, да еще и ее распространение — это пять лет тюрьмы или десять лет ссылки. А если за дело возьмется сам Клод, то Эварда даже знакомый, торгующий военной техникой, не спасет.
Маршал Инквизиции посчтила нужным уведомить дворецкого, что записей делать не будут, поэтому Эвард пребывал в особенно хорошем и разговорчивом расположении духа. Правда, касалась его общительность всего, кроме сути дела.
— Итак, — произнесла я, очаровательно улыбнувшись. — что ты можешь рассказать мне о произошедшем сегодня?
— О-о, это так печально. — отозвался дворецкий, сосредоточенно взирая на шахматную доску, на которой разразилась война. — Сэр Аньелли, конечно, не ангел, но смерти точно не заслуживает.
— Определенно, — кивнула я, искоса наблюдая за ходом Эварда.
Дворецкий выбрал играть белыми пешками, что очень характерно. Белые пешки должны вести агрессивную игру, нападать, а черные же защищаются, достойно обороняться, парируя любую атаку.
— Сэр Аньелли оказался жертвой, — произнесла я, передвигая пешку C2 вверх. — он не должен был испытать на себе муки отравления.
— Этель, — ухмыльнулся дворецкий незнакомой мне улыбкой, упиревшись локтями о колени. — твоя вера в лучшее в людях умиляет, но Аньелли отнюдь не жертва обстоятельств. Никто из тех, кто находится в резиденции, никогда не сможет быть просто жертвой. Это место обитания хищников.
— Правда? — подалась я вперед, вперив в дворецкого нарочито изучающий взгляд.
Знаете, что меня смущало? Эвард же не глуп заявлять что-то в этом роде прямо здесь, посреди допросной комнаты, какой бы милой и комфортной она не была. Дворецкий прекрасно знал, что за нами наблюдают инквизиторы, а возможно и сам сэр Аньелли. Да, запись не велась, но и у собравшихся по ту сторону камеры память долгосрочная. Неужели он не боялся, что Арчибальды взбесятся и устроят ему адскую жизнь?
— И тебе не жаль сэра Аньелли? —
