Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль

Коди спрашивает с таким искренним интересом, что я сразу же отвечаю:

— Да, мы стараемся дополнительно насыщать растения солнечной энергией, и плоды, конечно, оказываются во много раз вкуснее, чем эти.

Я запоздало понимаю, что, в сущности, оскорбила тальпов, но Коди это, похоже, не задевает.

— И как вы это делаете? — с интересом спрашивает он, забывая о том, что ел виноград и пристально глядя на меня, словно ничего вокруг больше не видя.

Мне становится не по себе от такого внимания, но в этот момент парень, как будто очнувшись, переводит взгляд на гроздь винограда в своих руках и неожиданно грустно говорит:

— Хотел бы я так выращивать деревья у матери в саду. Она любит фрукты, но её — не самые вкусные. Она уверена, что химическая пыль на моей одежде вредит её растениям. Это, конечно, ерунда, но если бы она смогла выращивать их, то не только наслаждалась бы ими сама, но и продавала.

Не слова Коди, но печаль, которая возникает вокруг парня, задевает струны моей души…

— Хотя тогда, — внезапно весело заявляет он, как будто и сам пытаясь избавиться от возникшей грусти, — Дэннис в два раза чаще просил бы мою мать о пирогах или булочках с ягодами и уплетал бы их за обе щёки.

Мои глаза округляются.

Я знаю, что такое пироги и булочки, но у нас их готовят обычно по праздникам, а представить Дэнниса танцующим возле Цветного костра очень трудно…

— Всем он кажется мрачным, — словно догадавшись о моих мыслях, говорит Коди с обаятельной улыбкой, — но трудно воспринимать его серьёзно, если видел, как беззастенчиво он набивал полный рот выпечкой моей мамы.

Я сама невольно улыбаюсь, и мышцы лица почти сводит от непривычки. К счастью, Коди задумчиво рассматривает ягодку винограда, которую крутит в руках.

— Если бы Дэннис был сейчас здесь, — говорит парень, — то спросил бы, сколько ещё я буду ему это припоминать.

Коди поднимает на меня взгляд.

— Так что ему не говори.

На этот раз я успеваю сдержать улыбку, равно как и удивление, когда парень продолжает:

— Он мог бы и сам приготовить. У него это хорошо получается, только он ленится, а может, просто вредничает, и еду на работу приходится приносить мне.

Сам приготовить? У нас едой занимались только некоторые эдемы, и представить, как Дэннис замешивает тесто оказывается ещё труднее, чем то, что он может танцевать возле Цветного костра…

— В общем, будешь у него дома, — голос Коди не в первый раз возвращает меня к реальности, — можешь попросить, чтобы приготовил что-то вкусное. Думаю, тебе не откажет.

Хочется спросить, почему, но одна только мысль об этом смущает, и я спешу вернуть разговор в прежнее русло:

— Твоя мама любит ягоды?

У Коди приподнимаются брови, но он быстро берёт себя в руки, приветливо мне улыбаясь:

— Да. А ещё цветы. Давно мечтает приобрести семена дицентры и посадить у себя в саду.

— Кровоточащие сердца, — произношу я, услышав знакомое слово.

На этот раз брови Коди подпрыгивают на самый лоб.

— Ты разбираешься в цветах?

— Не особо. Знаю только некоторые, те, что мне самой нравятся. Растениями занимаются садоводы.

Я уже мысленно ругаю себя, что сказала больше, чем нужно, ведь судя по лицу Коди, он явно хотел бы расспросить, но, к моему счастью, не решается, и я облегчённо выдыхаю.

— Дицентры мама тоже могла бы продавать.

Не знаю, что это значит, но вырастить пару цветков и помочь деревьям плодоносить не составило бы для меня особого труда, поэтому, не успев подумать, я говорю:

— Если когда-нибудь встречусь с твоей матерью, обязательно помогу вырастить цветы, какие она хочет.

Вряд ли это произойдёт, но, если было бы возможно, я сдержала бы слово.

Парень поднимает на меня растерянный взгляд. В его биополе я ощущаю смесь благодарности и почему-то… отчаяния. Хочу узнать, что случилось, но Коди вдруг произносит:

— Позволишь мне задать вопрос?

«Ты можешь доверять только мне и Коди», — вспомнив слова Дэнниса, я неуверенно киваю.

— Ты способна помогать другим людям исцелять их раны?

Вопрос лёгкий, и я киваю.

— Можешь облегчить боль? — уточняет парень, и я чувствую на себе его взгляд, в то время как сама рассматриваю дольки мандарина.

— А б-б-болезни? — поперхнувшись, спрашивает Коди. — Их можешь вылечить?

Мне знакомо значение этого слова, но в моей жизни болезни встречались так редко, что я поднимаю на парня удивлённый взгляд.

— Болезни? Обычно каждый человек следит за своим телом, и трудностей не возникает.

— Но если такое произошло, — настаивает парень, и я признаюсь:

— Да, в большинстве случаев я могу помочь.

Он смотрит на меня со смесью горечи, восхищения и отчаяния, а мне такой букет кажется непосильной ношей, поэтому, стремясь перевести разговор, я произношу:

— Можно тоже задам вопрос?

Коди моргает, словно оправляясь от потрясения, и кивает.

— Как хорошо ты знаешь Муч… генерала Бронсона, его дочь, а ещё Алана и Ребекку?

Парень смотрит на меня с любопытством, но отвечает, не задумываясь:

— Мы давно знакомы. Однако сложно утверждать, что ты кого-то знаешь хорошо. Почти все здесь предпочитают лишний раз не открывать рта. Однако есть вещи, которые о некоторых людях знают все, так что это не тайна, — он хитро улыбается мне и подмигивает. — Так что спрашивай. Расскажу, что знаю.

— Хорошо, — произношу я, выдыхая, и решаю воспользоваться случаем.

Начну с самого простого:

— Сьерре одиноко?

Парень задумчиво сжимает губы.

— Думаю, как и всем нам.

Похоже на правду, тем не менее, именно к Сьерре в моих видениях в образе густой тени с лоснящимися руками пришло чувство одиночества.

— Но ей больше других? — уточняю я, и Коди качает головой, а потом, понизив голос, отвечает:

— Все знают, что генерал любит дочь, но часто к ней не прислушивается, поэтому, пожалуй, да, ей наверняка одиноко.

Мы