Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine
— Приведи свою сестру и сына Лорена Рианора.
— Зачем они тебе? Я постараюсь всё сделать сама.
— Это невозможно, — холодно ответила Провидица. — Мне нужны все трое.
— Зачем? — разозлилась Ишмерай. — Объясни мне! Или ты сама ничего не знаешь? Может, ты не обладаешь никаким даром предвидения?
Аштариат холодно рассмеялась и процедила:
— Что знаешь ты обо мне? Я не скажу тебе ничего, пока ты не приведешь ко мне остальных.
— Я уверена, что обойтись без их помощи возможно! И ты знаешь это.
— Положить себя на жертвенный алтарь Архея только из-за того, что тебя предал королевский отпрыск — это признак слабости. И тупости.
Ишмерай усмехнулась:
— Марк тут не причём!
— У каждого из вас есть то, что бесполезно друг без друга. Победа возможна лишь после воссоединения ваших сил. Если не считать Акме и её брата, вас пятеро. Один из вас может Зреть, другой Внимать, третий Молвить и Созидать. Друг без друга один из вас просто зрячий, но глухой и немой, другой говорит, но хорошо ли говорит тот, кто ничего не слышит? И что может Создать тот, кто не Видит, не Слышит и не Говорит?
— Но что он должен будет Создать?
— Тот, что Разрушат другие… А теперь иди. Твоя матушка, сестра и младший Вальдеборг начали искать тебя. К тому же в Нелей только что прибыли Лев и Сокол.
— Лев и Сокол?.. — непонимающе прошептала Ишмерай и мертвенно побледнела: король и герцог. — Ах, Аштариат! — в отчаянии воскликнула девушка, делая реверанс. — Я обязательно вернусь к тебе, и мы продолжим. Но только сейчас я должна бежать!
Ишмерай стрелой выскочила из обители Провидицы и кинулась во дворец.
«Если я не буду медлить, мне потребуется целый час, чтобы добраться до дворца… — но разум её заняла и другая мысль: — Зрение, Речь, Слух и Созидание. Что имела она в виду, черт её побери?.. Мне конец! Матушка и батюшка непременно меня убьют!..»
И, приподняв подол платья, Ишмерай побежала быстрее.
Глава 18. Выбор Льва
Под вой ветра, под треск стволов и громовое биение собственного сердца Ишмерай неслась обратно в замок. Платье цеплялось за ветви, рвалось и пачкалось, но девушка думала только о том, как встретит её отец. Аштариат пела ей, указывая дорогу, и вскоре показалась главная тропа парка.
На площади было людно и шумно: придворные делали вид, что рады возвращению короля. Лошадей короля и его свиты уже давно увели в конюшни, самих виновников переполоха не было видно, но придворные всё продолжали толпиться у входа.
«Что же делать? — в замешательстве и страшном волнении подумала она. — Я не желаю, чтобы все эти люди видели меня. Я могу вернуться в замок тайно, через тот проход, что показала мне матушка, но она все тотчас поймет, если застанет меня в своих покоях. Но если мы встретимся с отцом у всех на глазах, и он отвернётся от меня?.. Какой стыд!.. Впрочем, нет! — решительно подумала она. — Пусть все видят меня! Если батюшке угодно отвернуться от меня — так тому и быть. Я это заслужила».
И Ишмерай вышла из своего укрытия и горделиво зашагала во дворец, дрожа, но с высоко поднятой головой. Завидев её, придворные начали шушукаться, и с любопытством оглядели девушку с головы до ног. Скандалы они обожали.
В холле герцога не оказалось, как не оказалось и короля. Здесь толпились лишь придворные, любопытные и вездесущие. След приезжих уводил на второй этаж, и Ишмерай поторопилась туда, ловко маневрируя среди толпы разряженных господ и дам. Короля она увидела в конце коридора, и Ишмерай затаила дыхание, но герцога не было с ним. Вместо герцога рядом с королем стояла королева, тоже вернувшаяся из пригорода.
Её Величество Альвария Вальдеборг, дочь сильванского короля, наполовину акидийка, предназначавшаяся в жёны ещё старшему брату Арнила Вальдеборга, Дарону Вальдеборгу, ныне покойному, невозмутимо стояла в окружении приближенных. Она была невысока и после того, как выносила двоих сыновей, значительно расползлась и то худела, то вновь толстела. Одета королева была как всегда красиво, и была довольно хороша собой. Тяжелые волны темных волос были убраны в роскошную сложную прическу. А белизной ее лица, тьмой крупных глаз и красивых бровей восхищались уже много лет. Но стоило ей повернуться и взглянуть на Ишмерай, лицо её помрачнело и на мгновение перекосилось.
— Ишмерай! — приветливо воскликнул Его Величество Арнил, обращая на неё внимание своей многочисленной свиты.
Она присела в глубоком реверансе перед королём и королевой. Девушка решительно не глядела в сторону Марка, который стоял совсем рядом, тотчас заалевший при её приближении, несколько взволнованный и встревоженный приездом отца и герцога.
— Глазам не верю! Эта очаровательная особа — наша Ишмерай, та замухрышка, которую я когда-то знал? — рядом с королем стоял и его первый сын, кронпринц Дарон Вальдеборг, названный в честь своего дяди, тоже кронпринца, погибшего в битве за Архей более двадцати лет назад.
— Ваше Высочество, — прошелестела Ишмерай, поприветствовав его реверансом.
Дарон был немного выше Марка, и наружность его была более притягательна. Как и Марк, он был в мать темноволос, но цвет глаз, черты лица и нрав Дарон ухватил у отца. Если Марк предпочитал сдерживать эмоции, Дарону это было чуждо. Вспыльчивость его, самонадеянность, прямота и резкость, с которой он вел дела, беспокоила Карнеолас. Он редко сдерживался и считал это лишней тратой времени. Король крайне не одобрял шумных и раскрепощенных вечеров, которые старший сын устраивал со своими многочисленными друзьями. Но Дарон был хватким, хитрым и любил лицедействовать, особенно тогда, когда отец брал его с собой в важные поездки. Никогда не знали, чего можно было ожидать от кронпринца, но все это неизменно оборачивалось в пользу Карнеоласа. Дарон был знойным солнцем, и Марк уходил в тень при его появлении.
— Ишмерай Алистер Праций? — тихо протянула королева Альвария, и у девушки мурашки пошли по телу от её взгляда.
Королева подошла к ней, коснулась её подбородка и приподняла её голову, чтобы получше разглядеть лицо девочки. Ишмерай поёжилась. Ей казалось, руки Альварии были по локоть в яде.
