Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна
— Штанга, — рассмеялась Женя. — А вообще это то, из-за чего я завалила экзамен по философии, когда в октябре поступала в аспирантуру. Препод каким-то образом углядел ее у меня и попытался воззвать к моему чувству прекрасного. Ну, а я немножко ответила… — она тяжело вздохнула. — Ладно, кого я обманываю… Я хорошо ему ответила, в результате мы почти час собачились и в конце даже наорали друг на друга… Вот я и вылетела. Ну и, разумеется, уже нечего было думать пытаться снова поступить туда же.
— А больно было? — спросил Клим.
— Не сдать экзамен? Пожалуй, это был самый болезненный опыт в моей жизни. После него я решила, что надо срочно с собой что-то делать. Видишь, вот к тебе пришла первой мириться…
— Да нет, я про другое. Эту штуку в язык вставлять больно было?
— Да нормально, — пожала плечами Женя. — Больше с заживлением мучилась. А что, тоже хочешь? Имей в виду, от нее зубы портятся. Лучше что-нибудь другое для начала.
— А что еще бывает?
— Да полно всего. Я просто такой вариант выбрала, чтобы отца не нервировать. Он про пирсинг даже не подозревает. Если специально внимание не акцентировать, то и незаметно.
— Жень, а ты куда по ночам ходишь? — в сотый раз спросил Клим.
— Гулять, — в сотый раз ответила Женя.
— Возьми меня с собой, а?
Женя покачала головой.
— Слушай, мне просто нравится, когда темно и тихо, и людей на улицах нет.
— А если пристанет кто?
— У меня взороотводящий амулет есть. Отец делал.
— Я буду молчать, — пообещал Клим. — А ты мне покажешь, где такое делают, а?
— Ты в принципе не умеешь молчать, — вздохнула Женя. — Но я подумаю. Пошли, поможешь мне овощи нашинковать.
Она не согласилась прямо, но Клим уже знал, что это «да», просто ежик, живущий внутри Жени, не позволял ей просто так взять и согласиться.
— Пошли, — кивнул он. — А то суши эти ваши странные какие-то.
— Вот и хорошо, мне больше достанется, — засмеялась Женька.
Про поцелуй они больше не вспоминали.
Глава 21
До комнаты Яши Злата дошла молча, хотя больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю и поорать там.
— Ключ в кармане, — оповестил Яков и с выражением посмотрел на коробки, которые держал в руках.
Злата знала, что сделала бы, скажи он ей такое летом. Запустила бы руку к нему в карман и искала там очень долго и обстоятельно. И честно говоря, именно так ей и хотелось поступить сейчас. Но сейчас было не лето. А вариант с провалиться под землю все еще не казался худшим. И она просто забрала коробки.
— Ты из-за Клима расстроилась? — вздохнул Яша, когда они зашли в комнату. — Слушай, у него язык без костей, он сначала болтает, потом думает… Да и не думал он ничего такого, просто привык надо мной подтрунивать. Не принимай на свой счет, пожалуйста.
— Все нормально, — ответила Злата, очень стараясь, чтобы это вышло хоть чуть-чуть достоверно. — Правда. Есть хочешь?
— Нет.
— А чего хочешь?
— Тебя… Ну, обнять.
Если бы сейчас было лето… Ах, как можно было бы пофлиртовать. Например, предложить все-таки совместить приятное с полезным и поинтересоваться, так ей полезать в картонную коробку или сразу голой. Или предложить разложить роллы прямо на ней. Только вот…
Яков смотрел на нее и ничего не делал. Столкнулись две нерешительности. И чего она боится? Так у них до постели никогда не дойдет, можно выдыхать. Злата первая подалась вперед и обняла, почувствовала, как его руки сомкнулись на ее спине. Вдохнула глубже. Яша замечательно пах. Чем-то душистым, тягучим, обволакивающим. Так пахнет дерево, разогретое на солнце, и сосновые иголки в бору, и смола на ветке, и целое поле цветов… И еще так пахнут бумага и чернила, и старая любимая книга, зачитанная до стертых полей... Она уткнулась носом в то место, где шея переходила в плечо. Что ж, здесь явно было лучше, чем под землей. Очень хотелось лизнуть кожу, прикусить легонько, пробуя на вкус. Злата не сдержалась, едва ощутимо коснулась губами.
Яков прерывисто выдохнул, склонился, нашел губами ее губы и поцеловал.
Как же ей нравилось с ним целоваться. Порой Злате казалось, что если бы ей разрешили, она бы съела его в процессе. Ее вкусный, сладкий, хороший мальчик… Мальчик, который умел быть упоительно нежным. Который даже обнимал ее так, что хотелось растаять. Такое она испытывала впервые. Может быть, если бы до Олега с ней случился Яша, она бы сразу почувствовала разницу и все поняла.
Боги, да если бы до Олега с ней случился Яша, то она бы просто прошла мимо Олега!
Яшин поцелуй перестал быть мягким и вопросительным, стал настойчивее, но при этом все равно остался нежным. Злата ответила. В общежитии было тихо, и на улице тихо, и ей казалось, что кто-то заключил их в сферу, возвел вокруг них купол, и все, что осталось между ними — это их дыхание.
— Пошли на кровать, — скомкано шепнул Яша.
Злата сдержалась, чтобы не дернуться. Что? Уже? Кто развратил этого стеснительного, нерешительного юношу, который принимался изображать факел, стоило ей начать раздеваться?
Ах, да. Она.
Яков ждал ответа.
«Разврат», — сказал Клим.
Но это ведь только потому, что ей вздумалось поцеловать Яшу при других. А сейчас они же наедине, да? Она просто отдаст ему инициативу, и пускай он сам решает, как можно и как нельзя. Он ее не подведет. Ни разу не подвел. Так ведь? Это ведь единственное, что ее держит? Но они же уже все равно были вместе… Но тогда все было по-другому… Но ведь на самом деле ее к нему тянет… Нет, слишком рано. Или нормально? Да, черт…
Это же Яша. Главный девственник на деревне. Было бы рано — не звал бы. Или может быть он зовет из-за того поцелуя у Клима? Но она не хотела так, собиралась просто поблагодарить. Оно как-то само получилось...
Боги, что с ней? Все эти две недели — что с ней? Надо просто взять себя в руки. Все предосудительное, что она могла сделать, она уже с ним сделала, и вроде бы он до
