Счастье на десерт (СИ) - Зика Натаэль

— Луна, что ты со мной делаешь, — отреагировал Борис и припал к её шее.

Прошёлся поцелуями к виску, скользнул к губам и вернулся к шее, спускаясь ниже — к ямке у её основания.

— Боря…, - полустон-полумольба.

— Мать-Волчица, — с трудом оторвался, заботливо вернул на место ремень, отодвинулся и завёл мотор. — В гостиницу! Немедленно!!!

Вёл аккуратно, но превышая скорость. Боялся лишний раз взглянуть на жену, ощущал аромат её возбуждения, дурел от вкуса её кожи на губах и как мантру мысленно твердил: «Терпи! Скоро гостиница! Не переярок, чтобы все мозги в нижнюю голову утекали!»

Дотянул!

Как только за ними захлопнулась дверь номера, Борис подхватил Стешу под попу и усадил на стол с зеркалом, что обнаружился в прихожей номера люкс. Не выпуская из плена её рта, как обёртку с подарка, сорвал сначала жакет, а потом принялся за платье. Шнуровка на ощупь не сразу поддалась, но он как-то сумел с ней справиться. И выдохнул, когда спустил верх винного великолепия, обнажая совершенной лепки плечи и грудь любимой.

Поцелуи сводили с ума, Стеша извивалась, запустив пальцы в волосы мужа, и тихо стонала от крышесносных ощущений.

Стоило ему чуть прикусить сосок, как всё тело женщины пронзила волна острого удовольствия, а когда волк зализал укус и подул на вершинку, перед глазами заплясали огненные круги.

Застонав, Стефания выгнулась, почти умоляя о продолжении, но сегодня Борис не спешил выполнять безмолвную просьбу. Он опустился перед волчицей на колени и продолжил неспешные ласки, доводя Стешу почти до исступления.

Она остро реагировала на каждое его действие, отзываясь стонами на поцелуи внутренней поверхности бёдер и лона. Борис прямо поверх трусиков посасывал, слегка прикусывая, её клитор. Бил по чувствительной горошине языком, и Стеша всхлипывала от раздирающего тело удовольствия.

— Борис! — умоляюще, но сегодня он не подчинялся.

После возгласа волк поднял ей ноги и потянул вверх, наблюдая, как его пара мечется и стонет, теряя над собой контроль. Как прерывисто дышит и подаётся навстречу его поцелуям. А потом вскрикивает от накатившего девятым валом оргазма.

Дождавшись, когда Стефанию немного отпустит, альфа подхватил ее на руки. Стеша охнула и, ощутив, что оказалась в воздухе, обняла за шею и сжала его талию ногами. Продолжая усыпать её лицо, глаза, губы горячими поцелуями, Борис с драгоценной ношей на руках прошёл в комнату и бережно посадил любимую на диван.

— Ляг и перевернись, пожалуйста!

— Что?

И пока она пыталась понять, что он от неё хочет, волк уже сам справился — опрокинул навзничь и, подсунув руку под её тело, быстро повернул на живот. А потом окончательно стянул вниз и многострадальное платье, и насквозь мокрые трусики.

Следом стал покрывать поцелуями спину, одной рукой лаская грудь, а второй подбираясь к заветному местечку. Одновременно с этим муж слегка нажал рукой ей на спину, вынуждая прогнуться. И стоило ей подчиниться, как он одним движением вошёл в неё сразу на всю длину.

Да!

Мать-Волчица, как хорошо!

Теряя самообладание, Стеша подавалась навстречу и не сдерживала вскрики удовольствия.

Быстро, глубоко, сильно. Без оглядки — "тебе не больно?" Не осторожничая, как раз так, как ей хочется — жёстко и сильно!

Нежность — это здорово, но иногда ваниль приедается, всё-таки они наполовину звери. И иногда хочется вот так, как сейчас. Но Борис после её беременности и родов стал трястись над женой больше, чем раньше. Хотя куда ещё больше?!

Хорошо, что она нашла способ, как снять его установки!

Ах, как хорошо-о!!!

Муж входил до конца, проталкиваясь так глубоко, что она могла только стонать.

Жёстко там, в месте, где их тела соединяются. И нежно там, где скользят губы волка, где он ласкает её пальцами.

Правда, временами немного больно, всё-таки Бориса природа не обделила, он крупный везде, но это сладкая боль. Именно такой ей и не хватало во время их образцово-ванильных соитий.

Стоило отпустить, убрать опасение навредить своей паре, отдаться инстинкту, положиться на природу, как близость приобрела новые краски. Ему было хорошо, как никогда ранее. И, судя по аромату и звукам, которые издавала Стеша, его женщина также купалась в чувственном удовольствии.

Борис не хотел, чтобы сказка закончилась слишком быстро. Он то ускорялся, приближая финал, то замирал, стоило ему почувствовать, что Стефания вот-вот сорвётся в штопор. А потом начинал всё сначала.

Раз за разом, волна за волной, пока не стало трудно сдерживаться, а остановиться так же невозможно, как перестать дышать. И протаранив волчицу ещё пару раз, Борис со стоном излился внутрь. Вслед за ним забившись в конвульсиях, Стеша также погрузилась в фейерверк удовольствия.

— Ты как? — спустя долгие минуты, в течение которых оба переживали отголоски оргазма и восстанавливали дыхание, прохрипел волк.

— Х-хорошо, — также, хрипло, ответила Стефания. — Ты сегодня в ударе.

— Я не сделал тебе больно? — насторожился Борис.

— Ещё раз спросишь такое во время близости, и больно сделаю уже я. Тебе!

С коротким смешком, муж принялся покрывать её лицо благодарными поцелуями.

И буквально через минуту почувствовал, что не только сам снова возбудился, но и его женщина отвечает с пылом и явной надеждой на продолжение.

— Ненасытная моя! — он с трудом оторвался от жены и подхватил её на руки. — Но теперь мы всё-таки доберёмся до кровати!

Донёс!

Бережно уложил и залюбовался женой — Луна, какая же у него красивая жена! Его пара, его судьба, его всё!

Высокая грудь, третий полновесный размер. Упругая, словно не выкормила двух богатырей. Тонкая талия и красивый, плоский живот без намёка на растяжки. Впрочем, волчицы этим редко страдают. Но всё-таки и для оборотницы выносить двойню не так уж и просто!

Нежная, как бархат, кожа. Персик — по ощущениям и цвету. Бесконечные ноги, тонкие, изящные щиколотки и узкие ступни. Розовые пятки.

— Боря, не мучай меня больше! Хватит, я не могу! — не дождавшись более решительных действий, взмолилась Стеша.

— Кто кого сегодня мучил — большой вопрос! Я чуть не умер, пока ты сверкала перед волками своим… платьем, — притворно-ворчливо ответил альфа. — Терпи, женщина, раз пробудила в мужчине зверя!

Но вопреки словам, он и сам больше не может терпеть.

— Боря, Боря!!!

— Да, любимая!

Он не вошёл, он ворвался, тараня, проникая так глубоко, что его член доставал до матки. На грани между удовольствием и болью, но это именно то, что нужно им обоим.

Стефания в ответ обняла его ногами, соединяя их в одно целое, отдаваясь без остатка душой и телом.

Тугая, горячая, жаждущая и желанная. Страстная, нежная… Его!

Одно дыхание на двоих.

Поцелуи, переплетённые пальцы и стоны. Глубокие, жёсткие толчки.

Удерживая свой вес на локтях, он буквально вколачивался в неё, дурея от острого удовольствия.

С каждым толчком Стеша умирала и воскресала, как в тумане видя перед собой лицо любимого.

Платье погибло, ну и чёрт с ним! Купит другое, ещё лучше. Зато каков результат! Мать-Волчица, как же ей хорошо!

Наверняка завтра всё тело будет в засосах.

Наконец-то! А то ей перед другими волчицами нечем похвастать — одна лишь отметка от мужа — брачная. А засосов нет — он её, видите ли, бережёт, паразит лохматый!

Пот стекал ручьём — вперемешку её, его.

А волк продолжал двигаться, как поршень, неутомимо и безостановочно.

Тугая спираль внутри скручивалась сильнее и сильнее. Почти до предела, до невозможности терпеть. Ещё немного… Ещё…

О…

О!

А!!!

Лавиной накрыло высшее наслаждение, закрутило смерчем, окунуло с головой. Судороги сотрясали тело, стоны рвались из горла, в ушах звон…

Как хорошо!!!

— Надеюсь, эта ночь принесёт плоды, — с трудом восстанавливая дыхание, пробормотал Ардарский. — Марку и Максиму уже шесть, совсем самостоятельные. Я скучаю по малышам. Так хочется снова подержать на руках молочных волчат!