Когда землю укроет снег - Татьяна Юрьевна Серганова
— Испытание тебе придется проходить за двоих, так как избранница твоя беременна.
— Я знаю.
— У меня есть камень жизни, — спохватилась я и протянула его жрецу, но тот лишь покачал головой. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и трудно было понять, что на самом деле он чувствует. И чувствует ли вообще.
— Значит, ты будешь просить за него сама. Пока твой наул будет проходить испытание духа и тела, ты будешь молить Богиню о спасении и милосердии. Камень поможет и облегчит вашу участь. Если помыслы чисты, то бояться нечего.
Что-то мне совсем не понравилось, как это прозвучало.
— Ирбис, — беспомощно прошептала я, оборачиваясь к барсу. Ведь должны же быть другие способы.
А тот уже принялся раздеваться. Снял камзол, теперь расстегивал рубашку и манжеты.
— Все будет хорошо, — бросив вещи в угол комнаты, произнес он и, быстро поцеловав, вышел в центр зала, сев прямо на каменный пол.
Вернулись ушедшие жрецы, неся в руках четки и небольшие жаровни с ароматными травами. Зал вновь огласило монотонное пение священных текстов.
От всего этого у меня начала кружиться голова, и перед глазами замелькали мушки. Но я заставила себя смотреть. И увидела, как молодой жрец передал Ирбису серебряный кубок с каким-то непонятным зельем. Со своего места я не могла разобрать состав, и от этого стало еще тревожнее. Барс за пару глотков осушил сосуд. Затем дернулся два раза и сразу же застыл, устремив безжизненный взгляд в пустоту.
— Что это? Что с ним происходит? Что вы ему дали?
— Яд.
— Что? — Я дернулась было к Ирбису, но в то же мгновение Снежного окружила непроходимая стена огня. — Ксандер!
— У тебя есть камень, вот и проси Богиню. Она милосердна, — подталкивая в сторону статуи, произнес главный жрец. — А у него свой путь: выйти победителем или сгореть в божественном огне.
«Надо идти. Надо что-то делать», — но от страха и ужаса сводило все тело, а руки тряслись в неконтролируемой дрожи. Но я все еще была не в силах отвести взгляд от огненного кольца, за которым видела лишь очертания фигуры любимого мужчины.
Крис говорил, что будет сложно, что не каждый может решиться на такое испытание, но я не думала, что это будет до такой степени сложно.
«Надо просить… надо…»
Упав на колени, со всей силы сжала камень и зажмурилась. Слезы градом лились из глаз, а в голове не было ни единой мысли, кроме одной:
«Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста. Не дай ему умереть…»
В какой-то момент камень нагрелся, став обжигающе горячим. Но и отпустить его я уже не могла, тело словно парализовало или ввело в транс.
«Спаси его, спаси…»
Энергия. Во мне и всюду. Я чувствовала магические потоки, которые переплетали этот мир. Слышала, как вторят этой древней песне магии хейды, которые остались ждать нас у входа в Храм.
Камень словно ожил в руках и запульсировал, как живое сердце, которое вырвали из груди.
«Откажись от него», — шептал воздух.
«Ты достойна большего, ведьма», — уговаривал свет.
«Проси власти, могущества», — соблазнял ветер.
Нет!!!
«Не упускай шанс. Богиня может дать тебе все, что захочешь… стоит лишь попросить… А перевертыш, таких много. Откажись… забудь…» — прошелестел воздух.
Нет!
«Глупая, глупая ведьма», — смеялся свет.
— Я хочу, чтобы он ЖИЛ!!! Я люблю его, и нашего ребенка люблю! И прошу лишь счастья для нас обоих! — уже кричала я, но с губ не сорвалось ни звука.
А шум все нарастал, сдавливая голову и вызывая звон в ушах.
— Счастья? — неожиданно мягко произнес хор голосов, прекращая какофонию. — Ты хочешь счастья?
— Да!
— Мы давно за тобой наблюдаем, Миа… За тобой и Ксандером… Относительно тебя были такие планы … но это не ты…
— Какие планы?
— Всему свое время… Твоя кровь, твоя сила, ее предназначение… Ты дашь жизнь той, которой предстоит изменить этот мир. Сможешь ли ты принять ее решение?
— Кого? — я совсем запуталась, не понимая, о чем идет речь.
— Той, что придет после тебя.
— Я не понимаю.
— Поймешь. Как только она появится на свет. Ты сразу все поймешь… Получай свое благословение. Если твой муж пройдет испытание, то от клятвы будет освобожден.
И все исчезло.
Открыв глаза, увидела каменный пол, о который оперлась обеими руками, едва дыша и ничего не видя от слез, которые застилали глаза.
Свое личное испытание я прошла и, кажется, приобрела новые неприятности. Ведь слова Богини ничего хорошего не предвещали.
Ирбис
Он снова был ребенком. Темноглазым мальчишкой с волнистыми черными волосами, который носился по особняку вслед за старшим братом.
— Ксандер! Догоняй! — хохотал Филипп и бежал все быстрее.
И он догонял. Закусив губу от натуги и задыхаясь от боли в боку, бежал за ним.
— Подождите! — обиженно ныл сзади Дейл, не в силах нагнать старших братьев.
Запутанные коридоры, широкая мраморная лестница — и теперь они бежали по второму этажу туда, где, сверкая сотнями магических огней, располагался украшенный цветами, лентами и хрусталем бальный зал.
Сегодня на прием к матушке должен был прибыть сам император и Верховный маг, поэтому уже неделю в замке царили суета и суматоха.
«Ты ведь скучаешь по этому, Ксандер? Тебе ведь так не хватает ощущения собственного величия. Отпрыск двух самых влиятельных семей, родственник самого императора. Твои братья добились столь многого, а ты…»
Холод…
Дикая боль, которая ломала кости и выворачивала суставы. Он кричал, но вместо этого из горла вырывался лишь звериный рев. Уже не маг, но и не человек. Отребье Темного Бога, жалкий одичавший, который не имеет права на жизнь.
«Магия. Каково это — быть сильным, могущественным, а потом в одно мгновение растерять все? Стать лишь зверем…»
Мама…
Она первая нанесла удар. Ее красивое, холеное лицо исказилось от гнева и разочарования, когда она увидела, во что превратился ее средний сын. Ирбис сам не знал, каким чудом ему удалось увернуться от предательского удара в спину.
— Сдохни, тварь! — кричала она, выпуская разряд.
И к ней присоединился отец.
«Они все отвернулись от тебя. Родители, братья. Дейл до сих пор мечтает принести твою голову Верховному магу… Ты никому не нужен, Ксандер…»
Лучший друг…
Он умирал, захлебываясь собственной кровью, у него на руках, и Ксандер ничего не мог сделать. Лишь держать его за руку и шептать, что все будет хорошо. Но хорошо уже не будет никогда. Питер отдал свою жизнь за него.
«Ты всем причиняешь только боль… Может, хватит?»
Миа…
Глаза черные, как сама ночь, волосы, собранные в косу, улыбка,
