Я тебя придумала - Анна Шнайдер

— Как? — опешила я. — Но…

— Не пытайся это понять, — прошептала Ленни, почему-то отводя глаза. — Пожалуйста, не сейчас. Позже… я всё расскажу тебе… как и обещала. И потом, я совсем не уверена, что буду жива в тот момент, когда ты будешь уничтожать Эллейн.

— Что? — я нахмурилась. — Это ещё почему?

— Я уже говорила, — ответила Тень, вновь посмотрев на меня. — Она не простит мне предательства. Особенно кражу амулета Жизни Вейна. Он его когда-то для Эллейн сделал, и пусть он ей больше не нужен, к своим вещам моя наставница всегда относилась с огромным чувством собственности. Также она думает и обо мне. Я — её вещь, и как же я посмела сбежать? Но даже если Эллейн не убьёт меня… Линн, как только Вейн закроет Источник, я просто перестану существовать. Я ведь не человек. Я не смогу без Тени.

В тот миг мне показалось, что внутри меня — сотни маленьких птиц, посаженных в клетку, которые отчаянно бьются об её прутья сильными крыльями, но безрезультатно… Выхода из этой клетки не было. Причём не было никогда. Её изначально сделали такой — безвыходной и безнадёжной.

— Другого пути нет? — обратилась я к Вейну, и почувствовала себя ещё хуже, когда увидела выражение его глаз.

— Нет, маленькая, — ответил Хранитель, покачав головой. — От тебя потребуется только вонзить кинжал. Если Ленни к тому времени будет ещё жива, остальное мы с ней сделаем сами. Закроем Источник навсегда.

— Каким образом? Я так понимаю, кинжалом можно убить Тень, но не закрыть Источник.

— Кинжалом — да. Но есть ещё кое-что. Амулет, — и Ленни, наклонившись, дотронулась кончиками пальцев до ярко-голубого кристалла у меня на шее. — Энергия Хранителя — единственное, что неподвластно Тени. Более того, она ей противопоказана. Мы с Вейном несколько лет разрабатывали это заклинание, Линн. И теперь, когда на кинжал попадёт кровь Эллейн, откроется Источник, и Вейн сможет его запечатать с помощью амулета.

— А вы говорили, что он ничего не делает, — я нашла в себе силы слабо улыбнуться, и Ленни ответила мне такой же невнятной усмешкой.

— Он действительно ничего не делает. Всё сделает Вейн.

Я, вздохнув, отвернулась от собеседников и взглянула на небо. Нежно-голубое, спокойное, безмятежное. Удивительно осознавать, что это небо принадлежит миру, который я придумала сама.

У меня дрогнули уголки губ, когда я вдруг осознала ещё одну вещь. Эрамир, Мирнария — я придумала их, это правда. Но разве я сочинила это небо? Зелёный цвет листвы, синий — воды. Разве я нарисовала ветер, что играл сейчас кронами деревьев?

Разве я придумала любовь, преданность, ненависть и дружбу?

Это как… скульптура. Я, как художник, взяла приготовленный кем-то материал и создала собственное произведение. Но кем именно он был приготовлен? И где раньше росло это дерево, из которого я сделала свою скульптуру?

Что-то похожее когда-то говорил мне Хранитель. Может быть, только теперь я поняла это по-настоящему. Даже если ты что-то создал, это что-то никогда не будет принадлежать тебе целиком, без остатка. Потому что всегда есть кто-то ещё.

Кто-то, кого мы зовём Богом?..

Я закрыла глаза.

— Значит, всё так… Я должна была встретить Рыма и, узнав в нём Олега, провести обряд, чтобы восстановить связь между собой, как принадлежащей другому миру, и им. А император, избежавший смерти четыре раза и узнавший свою любовь — это всего лишь цепочка событий, которая должна закончиться смертью Эллейн и закрытием Источника?

— Да, Линн, — прошелестел голос Хранителя у меня над ухом.

Я грустно улыбнулась.

— А Игорь, который стал для меня якорем в этом мире, из-за чего должен проснуться?

— Помнишь, какую фразу вы говорите там, откуда ты пришла, чтобы убедиться в том, что происходящее — не сон?

Я думала всего пару секунд. Надо же, так легко. Впрочем, это необходимо сделать всё равно только после того, как он меня узнает.

Но хочу ли я, чтобы Эдигор меня узнал — вот вопрос, который ещё надо серьёзно обдумать…

— И когда Игорь проснётся, где окажемся мы с Олегом?

Я открыла глаза, чтобы видеть лицо Вейна.

— И будет позволено им вернуться к началу, — ответил он мне словами из пророчества. — Ты же помнишь, с чего всё началось.

Да, я помнила. Наверное, я никогда не смогу этого забыть. Забыть тот вечер, когда умер брат.

Наклонившись вперёд, я положила ладони на грудь Хранителя, шепча:

— У меня будет шанс всё исправить? Вейн… Я смогу спасти Олега? Пожалуйста, скажи, что это так!

Он прижал меня к себе, обнял крепко-крепко, словно хотел защитить от собственных слов.

— Есть один закон, который я не смогу нарушить даже ради тебя, Полиша. Закон равновесия душ. В твоём мире в тот вечер умер один человек. Ты или брат. Другого пути нет. Но даже если это будет Олег, его душа останется там, в том мире, и вы не разлучитесь навечно, как мы с Ари.

Слёзы приносят облегчение, но я не могла плакать. Я просто думала о том, что мне предстоит потерять его ещё раз. Или умереть самой. Одно из двух.

— Я хочу, чтобы ты понимала меня. Да, это больно и мучительно, но необходимо. И в конечном счёте, не имеет значения, что именно ты выберешь — жизнь или смерть, ошибка будет исправлена. А что такое одна жизнь, если речь идёт о вечности?

У них обоих болело сердце за меня. Я чувствовала. И только поэтому заставила себя поднять голову и улыбнуться.

— Я справлюсь. Обещаю вам.

Сапфировые и карие глаза смотрели на меня с таким искренним беспокойством, что я явно ощутила — никто и никогда не