Академия егерей (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro"

Я шептала, что осталось ещё немного. Обманывала, конечно, и продолжала без жалости вести скальпелем. Я врала ему снова и снова. Это было своего рода ритуал: он понимал, что я лгу, но и надеялся на правду. Пожалей я его, прервись хотя бы на минуту — и мое странное спокойствие развеется, и я ошибусь. Мучения Эгиля закончатся, но окажутся совершенно пустыми. Бесполезными. А это было неправильно.

Ран становилось больше. В какой-то миг мне показалось, что не я веду нож, а он меня. Что-то внутри подгоняло сделать тот или иной надрез. Меня накрыло дикое чувство правильности происходящего, перед глазами стояла голубая дымка, и шрамы на теле Эгиля действительно походили на какой-то затейливый рисунок. В них была своя логика, но настолько чуждая, что я так и не смогла приблизиться к ее разгадке. Только коснуться сознанием края.

Мы шли вместе буквально по краю смерти. Как трясся Эгиль на столе, так же тряслась я будто запертая внутри своего тела, способная только смотреть и ощущать. Можно было прекратить это транс, силы воли у меня бы хватило, но все кричало, что любое вмешательство — и я потеряю Эгиля. Не удержу его. В этот момент он почти умирал — от боли, потери крови и ранений, но пламя даже не касалось меня, уходило, сжималось, тлело в узком кольце радужки, едва видной из-за чудовищно расширившихся зрачков.

Но вот я поднесла в очередной раз нож и вдруг отчетливо поняла, что все.

Я или сделала все, как нужно, или убила его.

Я отошла от стола и замерла. О том, что Эгиль жив напоминала только его дрожащая грудная клетка — полураскрытая, кажется, я видела сердце через щель в рёбрах. Он не должен был выжить, но все ещё был жив. Пока еще держался. Пламя теперь едва заметно плясало на коже, не поднимаясь и не вспыхивая.

Мы справились. Кажется, мы действительно справились. Эгиль взял пламя под контроль, а я не убила его до того времени.

— Давай, — хрипло сказала я Лойи. Из моих рук вывалился скальпель на пол, рядом со столиком для инструментов. Не смогла положить его в кювету, руки не поднимались. Металл ножей и распорок был в крови, так же как мои руки, фартук и пол возле стола.

У Лойи тоже дрожали руки, он был еще бледнее, чем обычно. На мгновение я ощутила ужас: вдруг заклинание не получится! Но Лойи продолжал напитывать конструкт энергией, дорисовывать его, расширять — крошечный шарик постепенно разрастался до сложной картины, превращаясь в то, что может накрыть тело человека полностью. Это был третий раз, когда я видела применение такого уровня конструкта. Ранее я бы восхитилась, сейчас же эмоций хватило только на волнение — поможет ли Эгилю.

Напитывать такой конструкт пришлось без малого пять минут. Лойи держался на упрямстве и принятых зельях, а когда заклинание пришло в движение, то и вовсе рухнул на колени.

Смерть отступала. Я смотрела, как медленно искры проникают в тело, и затягиваются нанесенные ножом раны, и тяжело дышала. Не хватало воздуха. Хотелось выйти на улицу и хватить губами предвечернюю прохладу. Я не могла больше стоять возле стола. Заклинание будет действовать еще с час или больше. Можно было и пройтись. Да, пройтись.

Перчатки и фартук я свалила комом в углу, кое-как умылась и, кивнув Лойи, выползла в коридор. Неожиданно стало холодно, но это был хорошо. Теперь дрожь была не только внутри, но и колотила меня всю.

Под ногтями я увидела бурую полосу. Крови было так много, что не помогли перчатки. Кровавые подтёки чуть ли не около плеча. Кровь не стиралась. По дурости я лизнула пальцы и попыталась оттереть слюной. Вот только добилась немногого. А противный металлический привкус теперь не желал пропадать с языка. Наконец напряжение вылилось, как и должно было. Меня затошнило, а перед глазами заплясали световые пятна. Ноги почти не держали, пришлось опереться о стену. Хорошо, что сейчас вечер, а в Академии все в основном сидят по комнатам. Небольшое оживление было в дальнем конце двора, возле конюшен и в корпусе преподавателей. Но я стояла в кустах, авось не заметят.

Лойи все не выходил, это немного беспокоило, но я держалась. Хотя заклинание жутко долгое и длинное и, скорее всего, повторить «Сердца воина» придется еще раз. Но я все равно вылезла из кустов и стала лицом к входу в корпус — войти или нет. Убедиться, что он выжил, или подождать еще?

‌— Попалась, рыжуля! Теперь так просто не отделаешься, — чужая ладонь с силой сжала мое горло, а другая до синяков схватила за грудь, впилась пальцами в ребра, пока не остановилась на бедре, больно ухватив кожу. Разъяренный шепот на ухо, смутно знакомый.

Я дернулась, только сил не было. Нападавший выбрал самый неудобный для меня момент. Меня как куклу повернули вокруг оси, ладонь вцепилась в затылок, сжимая волосы, натягивая их, до боли выворачивая мою голову. Сквозь выступившие слезы я увидела лицо. Узнала не сразу, всё-таки всех мерзких мужчине помнить — никакой памяти не хватит. Но то, как он ко мне обратился. Рыжуля. После нескольких мгновений я вспомнила этого наглеца. Не имя, только лицо. Откуда он здесь? Искал?

— Вижу, ты рада меня видеть, — усмехнулся он и резко впился поцелуем в мои губы. Моя тошнота усилилась. — Что, от радости дар речи потеряла? Тебе так понравилось?

— Да, — прошептала я. Ужаса не было, только усталость. — Всегда мечтала проверить какой на вкус крапчатый слизень. Как твой язык — отвратительный, тошнотворный и в налете.

Я разозлила его, не удержалась. На мгновение показалось, что волосы мне оторвали. Шипя «ты мне за все ответишь», он тянул меня куда-то. Ноги заплетались, перед глазами была только земля внутреннего двора академии.

Я услышала возмущенный окрик гран Дари. Кажется, он с кем-то разговаривал. И этот кто-то заметил наше приближение.

— Что это, Далиан? — голос мужской, равнодушный.

— Я нашел девку. Ту, которая сбежала. Бешеная сучка, но сладкая, — дав мне лестную характеристику, Далиан дернул ладонь с зажатыми волосами вверх, заставляя меня изогнуться, посмотреть вперёд.

Нам с неизвестным хватило взгляда, чтобы все понять.

Всего одного взгляда синих глаз.

Это конец.

Он был идеально одет и чист — дорогое шитье, кожа, большие драгоценные кольца накопителей на пальцах, поверх камзола демонстративно лежал темный камень в золотой оправе. А я была в крови и старых одеждах, всклоченные волосы, серебро на пальцах и бинты на шее.

Но ошибиться было невозможно. Особенно когда мы стояли друг напротив друга. Разве что мужские черты лица были чуть тяжеловесные, грубее моих.

Он был похож на моих сестер, похож на меня... Синие глаза, черты лица, небольшая рыжина в слегка волнистых темных волосах цвета коры дерева.

Гран Дари охнул и тут же склонился, прижимая ладонь к груди. Только слепой или глупый не мог заметить этого сходства. Директор слепым не был. А вот Далиан, был не сильно умен, раз продолжал держать меня за волосы.

— Руку, — сказал мой брат.

Брат, надо же. Мы не были представлены, но нам это и не было нужно. Разве имя что-то значит? Мы и так осознавали свою принадлежность.

— Твою левую руку сюда, — с нажимом повторил брат. Я не сомневалась насчет того, что будет дальше. Алские княжны бесценны, идеальные драгоценные невесты, такой дар отдают на время и не каждому. Княжна всегда возвращается в родной дом. В княжеском замке не существовало другого мнения. И было глупо считать, что мне удастся скрыться с моим-то прошлым и статусом.

— Да, мой княжич, — недоуменно ответил он и вытащил пальцы из моих волос. Злорадно усмехнуться у меня сил не было, сочувствовать Далиану не хотелось. Я бы на его месте руку не протягивала, но я была на своем месте. И это место мне тоже не нравилось.

— Этой рукой ты касался той, которую и видеть не достоин. Грязные пальцы посмели портить совершенство?

Далиан не верил, он действительно не верил в то, что это происходило с ним. Еще минуту назад ласковый хозяин стал палачом. Это было ощутимо по дрогнувшей второй руке, по крошечному шагу назад. Раздался едва слышимый звук вынимаемого лезвия. Взмах — и на землю упали пальцы. Далиан выл от ужаса и боли, а я, конечно, опустилась на колени на землю, лишившись поддержки.