Константин Муравьев - Шаг в бездну
— Хорошо, я понял, — кивнул я в ответ и уже от себя добавил, — значит, легкой победы не будет.
После чего усмехнулся. Креат удивленно взглянул на меня в ответ и сказал.
— Ты надеешься победить?
Я посмотрел на него и серьезно ответил.
— Главное я уже сделал. Энака теперь в безопасности. Остальное вторично, — и пожал плечами.
Тот даже с каким–то неожиданным одобрением взглянул на меня.
— Ты рассуждаешь как истинный креат, — кивнул он головой, а потом, будто рассуждая сам с собой, добавил, — не удивительно, что она тебя выбрала.
— Вы, о чем? — удивился я.
— Забудь, это тебя только отвлечет.
И он распахнул передо мной двери большого круглого зала.
— Входи. Ты уже для всех доказал, что достоин находиться и умереть тут.
И он хлопнул одной из своих рук мена по плечу. Народу в зале набралась немало.
Но своих противников я выделил сразу. Отдельная обособленная группа креатов, во главе с настоящей гнилью. Я даже и представить себе не мог, что могу встретить такого среди этих воинов. Не удивительно, что он старался и гнобил Энаку как мог. Гниль так и расползалась от него во все стороны. Его судьба, для меня стала предрешена. И к креатам эта тварь относилась примерно точно так же, как и я. Не зря у мня сразу возникла стойкая антипатия против этого Ренока. Его метрическую матрицу я узнал сразу. Это было одно из тех существ, которое мы встретили в распределительном центре на планете.
"Ну, вот и те, выход на кого я подспудно искал и ждал", — подумал я, глядя на него.
Не ожидал я конечно наткнуться на одного из них тут. Но это даже лучше. Эти воины, так же, как и северяне, будут преданы мне и своему слову до смерти. По крайней мере, те, кто выживет после сегодняшней мясорубки. А она будет. Можете не сомневаться в этом.
— Перекройте выходы, — сказал я, обращаясь к тому креату, что меня привел.
Он хотел, что–то возразить, однако мне было не до беседы и пререканий.
— Быстро, — отдал я команду, выпустив ту смерть, что уже тысячелетия назад поселилась во мне, — вы сами хотели, чтобы я стал вашим главой.
И глянув в его расширившиеся глаза, добавил.
— Но не подумали узнать о том, а кого же вы хотите взамен, этого, — и я указал на стоящего в куче своих прихлебателей посла.
По–другому я их назвать не мог. Та же гниль только в меньшей степени. После чего спокойно вышел в центр круга. Знакомое ощущение. Никакой магии. Ни ускорения. И прочего. Только собственные внутренние способности. Но сейчас для меня это не имеет особого значения. Я давно прошел тот этап, когда напрямую зависел от этих внешних эффектов.
— Человечешка, ты зря сюда пришёл, — ухмыльнувшись, произнес этот самый гнилостный, — тут тебе не помогут ни твои имплантанты ни нейросети. Ничего. Это священный зал воинов. Тут можно сражается только тем, что ты принес с собою, но ни твои бластеры, ни ударнику не будут работать тут.
И он как–то гадостно хохотнул. Пусть говорит, я жду другого. Мне нужна отмашка того креата, которому я дал команду о блокировке зала. И вот я, наконец, вижу ее. Он подошёл к тому месту, где мы и расстались и медленно закрыл глаза.
— Мне их необходимо убить? — спокойно спрашиваю я у стоящего ближе всех к арене пожилого Креата и киваю в сторону отдельной группы, окружившей посла.
Это Единственное, что интересует меня сейчас. Я смерть. Я пришёл сюда собрать свою жатву.
— Да, — пожимает плечами тот, — и убить можешь любым способом, которым y тебя это получится сделать.
— Понял, — и только после этого я посмотрел на будущих покойников. Видимо что–то сильно изменилось в моем лице.
Они разом схватились за сбои клинки, но мне было все равно. Мне все равно против скольких из них придется сражаться. Все равно, столько у них рук, и как они сильны. Смерти все равно кого забирать в свои чертоги. Я и правда, стал одним из учеников бога Смерти. Тем более сейчас. Под удивленные взгляды толпы достаю свои пистоль.
— Ну, не идиот ли, — говорит, насмехаясь, посол, — тут не работает никакая техника.
Выстрел.
— Смотря у кого, — спокойно отвечаю я, глядя на упавшее вниз тело.
Не знаю, чего они от меня ожидали, но их бывший посол, вернее тот, кто им был, умер первым. Этот некто, я так и не разобрался, что они за существа, забыл и оборотную сторону правила, которое действует в этом зале. Он и сам потерял тут все свои способности, кроме его умения изменять форму. Оно явно закреплено в их менто–информационной матрице. Вот та основа благодаря которой они выжили. А поэтому он не смог уклонится от моего выстрела. Еще два добивающих. Я хочу, чтобы они, наконец, увидели, кого, пригрели на своей груди. И вот тело на полу конвульсивно дернулось и стало перетекать, в свою истинную форму. Мне нужно было, чтобы они увидели ту гниль, что поселилась у них. Изумление на лицах всех присутствующих. Посол очень удачно упал, представ на всеобщее обозрение.
Это поразило и удивило многих. Но далеко не всех. Они знали о том, кем является их посол на самом деле. А значит, и они должны были умереть, так как были заодно вместе с ним. А дальше я принялся за тех, в ком явно чувствовал ростки или семена той гнили, что поселил он в их душах. И было этих некогда хороших воинов гораздо больше, чем обещанные одиннадцать поединков. Не зря я попросил перекрыть зал.
Трусость и предательство, предательская жажда жизни и угодничество, вот что поселилось в их сердцах, вместо цельного куска стали, которым они и являлись для всего остального Содружества. И ими эти креаты и должны были остаться в будущем. А поэтому я шел сейчас между них. Добивая и уничтожая тех, кто наверняка знал, каким существо был посол. Это понял и тот креат, что встретил меня.
Он даже с каким–то удовлетворением смотрел на проводимую мною чистку в их рядах. Не всем нравились те порядки, что тут установились. Далеко не всем. Но были и те, кто до конца следовал своей чести, традициям и преданности. Даже видя то, что тут произошло, они не хотели пересматривать своего взгляда на жизнь. Хоть и понимали, что ими уже давно правят далеко не те, за кого они себя выдают. А потому и глупые самураи мне тут не были нужны.
Бездействие и замыленные шоры на глазах, это грех не меньший, чем все остальное. Они просто предпочитали не замечать происходящего и делать вид, что так и должно быть. Остановился я лишь тогда, когда понял, что тут остались только те, кто или был сразу за такую кровавую смену власти или те кто был чист передо мной и всеми остальными.
— Мы в тебе не ошиблись, — сказал подошедший ко мне креат, — я Руук. Глава совета кланов станции. Именно такая дикая и необузданная кровь нам и была нужна.
