Истинная Проблема Ледяного Дракона - Хэля Хармон
Я с радостью отзывалась на в меру жёсткие ласки Эсфира. Была счастлива, когда он разводил мне бёдра, когда так близко и горячо ко мне прижимался. Когда входил в меня…
Он двигался, глубоко вторгаясь в меня, и я переполнялась жаром. Он прикасался ко мне в таких чувствительных местах, так умело и уверенно. И я трепетала в его руках. Металась на простынях. Периодически в очередном приступе удовольствия пыталась вырваться – потому что блаженство почти граничило с мукой. Но мой Истинный не позволял мне отстраниться, раз за разом топил меня в новой волне чувственного удовольствия. Эсфир жарко изливался в меня, и вскоре всё начиналось сначала.
Не знаю, сколько прошло времени.
Снежный хмурый день за окном сменился сумерками, а затем чёрной ночью, когда я уже окончательно измученная любовью моего Дракона, засыпа́ла на его сильном плече. Время на миг словно остановилось.
В тот момент я была абсолютно счастлива и верила, что это продлится вечно. Что мы во всём преуспеем. Что найдём выход.
А если вдруг Эсфир всё-таки обернётся Зверем – и это будет не конец истории. Я буду убеждать отца. А если он не пойдёт на уступки, проведу не один год, приручая родовую Тьму. Но вытащу Эсфира из тела Дракона.
А ещё я вдруг поняла, что отчаянно, как ничего и никогда прежде, хочу зачать от Эсфира ребёнка.
В тот первый день – в день, когда отец обо всём мне рассказал и просто ушёл порталом в Моравию – я действительно от всей души верила в лучший исход.
Что мы найдём выход, что Эсфиру не придётся обращаться Зверем, а если и придётся – то я быстро его верну. И, конечно, у нас будет ребёнок. И не один.
***
Время шло.
Месяц истекал быстро.
Эсфир становился мрачнее каждый день. Клякса – метка Тьмы еле заметно разрасталась на его запястье, напоминая нам о том, что наше время истекает.
Дракон рассказал мне свой план почти сразу: создать магическое средство, которое укроет его от взора пророков, исказит их виде́ния. Чтобы полученные отцом, и самим Эсфиром прогнозы, объяснялись бы тончайшим, но мощным магическим вмешательством. Восприятие пророков искажалось бы подобно свету, что прошёл через толщу воды.
Но ни одна сложная система артефактов, заклятий и зелий – не давала нужного эффекта.
Эсфир работал над этим каждый день, забросив все прочие дела.
После обеда наступало наше с ним время. Мы гуляли, говорили, целовались, занимались любовью, ужинали.
А когда я ложилась спать, я знала – Эсфир встаёт из нашей постели и делает другую работу. Он выполняет просьбу отца. Разрабатывает средство разрушить Истинную связь.
Ровно за три дня до истечения срока, назначенного отцом, я проснулась на рассвете. Потянулась на кровати, щурясь на яркое зимнее солнце. В это утро Эсфир зашёл в спальню в парадном светлом камзоле. Он был прекрасен. Светлые пряди в копне чёрных волос гармонировали с его праздничной одеждой. Я лишь с лёгкой печалью отметила тёмные тени, что залегли под льдисто-голубыми умными глазами моего Дракона.
Я села на край кровати.
Эсфир опустился передо мной на одно колено и протянул мне квадратную белую коробочку с выгравированным серебристым руническим узором. Я нерешительно открыла её. Пальцы почему-то дрожали, сердце колотилось.
Я задержала дыхание: в коробочке оказалось кольцо с прозрачным ледяным аскардским бриллиантом – реликвией дома Ледяных Драконов.
