Лирелии – цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина
На церемонии Джеран, одетый в строгий черный костюм, был непривычно серьезен. Элинн то и дело подносила носовой платок к глазам, держась все время между братом и супругом. Церемония, несмотря на то что стала очень массовой и совсем не камерной, прошла в невероятно доброй атмосфере. Сколько было сказано теплых слов о Лаире его коллегами, друзьями, детьми и близкими! Столько прозвучало светлых воспоминаний, отчего мне казалось, что Лаир на миг ожил и находится где-то в этом зале среди нас. Слушает, улыбается, смеется. Впитывая всем своим существом эту атмосферу, я подумала, что жить надо так, чтобы после того, как тебя не станет, воспоминания о тебе согревали других.
После церемонии мы решили поехать всей семьей в храм Солнца и Луны, чтобы вознести поминальные молитвы о душе Лаира и всех невинно убиенных. Подруги поехали со мной. После храма мы отправились в родную Академию, чтобы решить вопросы с наверстыванием упущенного, ведь пока мы лежали в госпитале и потом помогали следствию, учеба на месте не стояла. Это ж сколько нам теперь предстоит выучить, чтобы догнать свои группы, а-а-а! А мне еще желательно разобрать все эти завалы до свадьбы. Спасибо друзьям, пришедшим на помощь. Благодаря их участию нам удалось разжиться копиями лекций, лабораторных и всего прочего, а это уже изрядно облегчало задачу. Оставалось только все это изучить. То, как нас встретили в родной Академии магии, когда мы туда приехали, – вообще отдельная песня, тронувшая нас до слез, оставившая приятное послевкусие в воспоминаниях.
От тяжелых физических нагрузок нас пока освободили до полного исцеления. Пережитое давало о себе знать быстрой утомляемостью. Что же до узников химеры, то некоторые уже были выписаны и набирались сил дома: Латиара снова начала делать свечи ручной работы, сказав, что для нее любимое занятие – самое лучшее средство исцеления; Делайл уехал в родительскую усадьбу в Восточной империи. Но несколько магов, которым химера навредила сильнее, оставались под личным наблюдением главврача госпиталя, хоть и шли постепенно на поправку. Магический резерв у всех постепенно восстанавливался.
«Сегодня еще отдыхайте, тем более что пятница, а со следующего понедельника жду вас в стенах нашей Академии! Пора возвращаться в учебный строй, милые леди-орденоносцы!» – торжественно заявил магистр Лийсарран, подписав приказ, освободивший нас от сегодняшних занятий.
Главным предметом обсуждений у адептов, как и у всей империи, по-прежнему еще оставалась поимка и разоблачение Грэтты Элрод. Милой на вид и ужасной в своей сути. Снова мне вспомнилась любимая поговорка старшего брата про обманчивость внешности.
Покинуть стены альма-матер так просто нам не дали, и мы задержались здесь еще на несколько часов, обсуждая с однокурсниками события последних дней. Джеран наконец вернулся к своему прежнему стилю одежды в духе земного Ренессанса, приправленного его неуемной фантазией. А то мы даже волноваться уже начинали. Но раз феерия вернулась в повседневный гардероб магистра, значит, все в порядке. И мне действительно хотелось, чтобы он уже наконец нашел себе вторую половину и больше не тяготился одиночеством. Я уверена, что для каждого из нас когда-то да найдется тот, в чьих глазах мы будем целым миром. Если б он тогда не признался в этом, мы бы и не заподозрили, что он так в этом нуждается. Джеран всегда выглядел таким свободолюбивым, но это оказалось лишь ширмой.
После Академии я отправилась с Эриком к нашему свадебному организатору, чтобы согласовать еще некоторые важные детали предстоящего торжества. Месяц-то быстро пролетит. Потом мой будущий супруг отвез меня на примерку подвенечного платья, естественно, к леди Арилиш, которая между делом тоже не удержалась и завалила меня вопросами о химере. Наручные часы показывали только четыре часа дня, а у меня уже возникло это утомительное чувство, когда день еще не кончился, а я уже все.
– Поехали ко мне? – предложил Эрик, когда мы покинули салон. – Там у меня запеченный в сливочном соусе лосось, молодой картофель с зеленью, овощной салат с маслинами и фетой. Сегодня рано утром на меня снизошло кулинарное вдохновение.
– А ты знаешь, чем меня соблазнить, – шутливо заметила я, окинув Эрика игривым взглядом.
– В мои-то годы давно пора уже научиться приемам мастерского обольщения, – отшутился Эрик.
Еда, приготовленная Эриком, оказалась изумительной.
– Должна заметить, что кроме таланта к ювелирному искусству, вкусная еда – еще один твой бесспорный талант, – сделала я комплимент будущему супругу, с аппетитом поедая обед.
Эрик от моего комплимента расцвел. Было заметно, что моя похвала для него что коту сметанка. Все мы любим, когда нас хвалят, и мужчины – не исключение. Просто они в этом не признаются.
После обеда мы перешли в зал, Эрик включил проектор и поставил пластинку с какой-то милой расслабляющей советской комедией про служебный роман начальницы и подчиненного, под которую я и уснула. Нет-нет, не в обиду земным советским режиссерам, комедия отличная, но мое сознание, изрядно притомившееся за день, решило, что нам нужен отдых. Я даже не поняла, как уснула, помню только лишь легкие прикосновения любимых губ к моему лицу. До чего же приятно вот так засыпать!
Проснулась от трескучего раската грома и яркого всполоха молнии, доставшего меня даже через смеженные веки. Вздрогнув, я подскочила с дивана и с громким «ой» упала, запутавшись в пледе. Где-то рядом послышался низкий рык Тора.
– Что, тоже испугалась? – спросил у меня питомец Эрика.
– Ага, – кивнула я. – Уж больно громко и неожиданно, когда ты спишь.
– А я и не спал, но все равно что-то аж подскочил. Разыгралась непогода, – посетовал пес.
– А где Эрик? – спросила я.
– Он поручил мне охранять твой сон, а сам пошел в сауну попариться. Эрик говорит, что банька и сауна мысли просветляют, очищают тело и разум, – рассказал мне Тор.
– Ясно. И долго он там уже?
– Минут сорок, наверное, не больше, – ответил пес, широко зевая.
– В таком случае я, наверное, тоже не прочь косточки попарить, – сообщила ему, собравшись к Эрику.
– А я, пожалуй, подремлю, – ответил мне Тор и, еще раз зевнув, улегся на ковер.
Я накинула легкий алый шелковый пеньюар с кружевной отделкой. Всего-то дойти от дома до сауны. Не замерзну, все же юг как-никак.
Часы показывали ровно двадцать два ноль-ноль, земля остывала под прохладным покровом апрельской ночи, было немного зябко, но все же это уже не зимний холод, а весенняя свежесть. Я быстро шла по траве к сауне, где призывно светилось оконце. Садовые фонари разгоняли густой полумрак, предвещавший скорую грозу, деревья, взволнованные ветром, бросали на дорожки изменчивые, причудливые тени, а небо грозилось пролиться дождем, то и дело озаряя пространство вспышками молний. Новый порыв ветра, я уже взялась за ручку двери, и изнутри послышался плеск воды и громкое: «Эх, хорошо-о-о!» Кажется, Эрик только что вышел из парилки и вылил на себя ледяную воду из подвесной деревянной кадушки. Воображение мигом нарисовало соблазнительную картинку, мгновенно пробудившую томительный трепет во всем теле.
В этот момент двери открылись, мне навстречу вышел Эрик с обернутым вокруг бедер полотенцем.
– Ой, Герда! – удивился он, увидев меня. – А я уже подумал, что ты проспишь до утра, и решил немного расслабиться. Попросил Тора посидеть с тобой.
– Я выспалась, – ответила ему, улыбаясь. – Но расслабиться тоже совсем не прочь.
Мой взгляд скользнул по его крепко сложенной, ладной, пышущей силой фигуре – широченным плечам, мерно вздымающейся могучей груди, плоскому рельефному животу и узким бедрам, на которых совсем низко сидело банное полотенце. От него не укрылся мой настрой.
– Герда? – произнес он с вопросительной интонацией, и в его льдистых глазах зажегся огонь. – Решила меня подразнить? –
