Ненужная дочь - Марьяна Брай
Лео выпрыгнул из вагона первым и, забыв о том, что нужно помочь матери выйти, побежал навстречу дочке. Альфред, который до сих пор был прямым и уверенным в себе, аккуратно вышел и помог спуститься со ступенек вагона жене. Лео чмокнул меня в щеку и принялся щекотать дочь, которую не видел целую неделю.
— Думаю, теперь мы сможем бывать у вас чаще, - Елена осмотрела меня, потом притянула к себе и обняла.
— А мы с Лидией надеемся, что вы вовсе переберетесь в Бентон. Зимой здесь тихо, а летом просто сказочно хорошо, - я обнялась с Альфредом, который закряхтел, указывая на мои габариты.
— Вики, ты растешь каждую неделю, - Лео подшучивал надо мной, пока мы шли пешком к дому. Я даже не смогла понять, в какой момент он перестал хромать, и была этому рада. Он ни за что бы не бросил свою любимую работу, и хромота доставляла бы ему немало проблем.
— Мы стараемся, папочка, но это ненадолго. Пенелопа сегодня сказала, что он не станет ждать следующего года: ведь ты в любой момент можешь сорваться с места и уехать, - ответила я мужу, который, наконец, передал дочку деду.
— «Он»? – очень тихо спросил Лео и, наклонившись, поцеловал меня в щеку.
— Она так сказала, и мне кажется, ей можно верить. Думаю, у тебя будет сын. Дед занят нашей старшей, а ты получишь себе помощника, которого обучишь всему, что знаешь сам.
Я готова была вот так идти с ними очень долго. Главное, чтобы в конце пути нас ждал жарко натопленный дом. Наш дом. Это мне было важно и необходимо, поскольку никогда я не имела большой семьи. С отцом Виктории и его женой после нашей свадьбы я не виделась ни разу и совсем не переживала по этому поводу. Но позже, когда моему сводному брату Оливеру стукнет восемнадцать, очень хотела узнать его поближе.
Гулянье удалось на славу, и нам с Лео удалось пройти по улицам, понаблюдать, как люди, прихватив съестного, торопились к площадке у реки.
Когда-то здесь мы построили баню, фабрику и целый поселок. А еще раньше это место все было уставлено разномастными палатками и шаткими балаганами.
Мистер Лоуренс привез фейерверк, и целых пять оглушительных выстрелов раздалось над Бентоном, разукрасив небо вспышками разноцветных огней.
В доме все было готово для жизни. Но я все никак не могла оставить наш маленький домишко, в котором нашла свое счастье. В котором родилась моя дочь. И где я, испуганная, побитая прошлой жизнью, училась верить людям, снова твердо стоять на ногах и искренне любить.
— Вики, вы снова не останетесь здесь? – Елена вышла в большой холл. Они с Альфредом и Лидией уже заняли свои комнаты и готовились ко сну. Мы с Лео торопились в свой маленький домик, чтобы провести немного времени вдвоем. Завтра снова начнутся дела. Да и переезжать все же нужно было, в конце концов. А сегодня мы хотели посидеть в тишине, слушая, как трещат в маленькой старой печке дрова, как под полом пищит мышка, как на улице люди, весело переговариваясь, расходятся по домам.
— Снова. Мы никак не можем расстаться с домом, - ответил Лео. – Думаю, нам стоит перенести его на задний двор.
— Это правда можно сделать? – спросила я.
— Можно, Вики. Благодаря тебе у нас достаточно земли, - Лео засмеялся, глядя на отца.
— Вики, можно тебя на минуту? – Елена отвела меня в библиотеку, где все еще пахло деревом. - Помнишь наш разговор? Ну… про будущее, - как-то то ли смущаясь, то ли боясь моего ответа, спросила Елена.
— Да, конечно. И я не могу сказать ничего нового. То, что я рассказала – чистая правда. Если вы хотите спасти своих друзей или близких… у вас есть время. Почти тридцать лет!
— Я много думала об этом, Вики. Ты не представляешь, какие мысли посещали меня бессонными ночами, когда то, что ты рассказывала, сбывалось по очереди, - Елена ходила по библиотеке спокойными и мерными шагами, словно хотела успокоить себя этим ритмом.
— Так что вы хотели спросить? – поинтересовалась я и встала у нее на пути.
— Не спросить. Я хотела по-про-сить тебя не менять ничего. Особенно того, что касается Веры и ее дочери Марии. Я долго думала и сопоставляла все… Ты ведь не все рассказала, правда? Не просто так ты была привязана к этой незнакомой тебе девочке?
Я долго не могла ответить, потому что в горле вдруг стало сухо. Когда я узнала, кто на самом деле эта маленькая Мария, решила, что изменю все, чтобы моя бабушка не жила снова эту тяжелую жизнь, чтобы ее судьба сложилась иначе: легче, мягче, счастливее. Да, тогда не родилась бы я, та Любонька, которая вместо университетской скамьи сядет в инвалидное кресло.
— Почему? – только и смогла спросить я.
— Потому что тогда не будет тебя, не будет Лидии, не будет этого города, хотя… - она села в кресло, потом снова встала и заходила. - Черт с ним, с этим городом… Лео… И вы… И этот ребенок, который вот-вот появится. Когда я представляю, что тебя нет… - Елена снова села. Ее плечи опустились, и она будто постарела лет на пять. – Обещай мне, что ничего не изменишь! А когда меня не станет, ты не попытаешься что-то…
— Обещаю, - ответила я со слезами на глазах. Только сейчас мне стало понятно, что все прошлые девяносто лет стоили того, чтобы стоять здесь, сейчас, в этом темном, неуютном пока кабинете и чувствовать, что твой второй ребенок решил родиться сегодня ночью.
Эпилог
Год одна тысяча девятьсот третий, в котором родилась моя бабушка, я отмечала с тремя детьми. Лидии, названной в ее честь, исполнилось
