Моё имя (СИ) - Анастасия Соболева
— В таком случае, ответь мне вот ещё на что, — продолжала гнуть своё Ада. — Все ли сегодня вышли на работу? Нет ли каких-то «особых случаев»? За исключением тебя, разумеется.
Волосы у девушки были светло-коричневыми, так что, самособой, Ада сразу же вычеркнула её из списка подозреваемых.
— Вроде как все, госпожа. Да, кажется…, — задумалась служанка, пытаясь вспомнить наверняка. — Нет, подождите! Точно! Стейси сегодня отсутствует. Но я не знаю, где она может быть.
— Хорошо. А какие у Стейси волосы? Цвет? Длина?
— Тёмно-чёрные. А вот за длину не скажу — она их обычно в косу заплетает. Но коса совсем не короткая.
— Угу…, — кивнула Ада, постепенно складывая в своей голове два плюс два. — И что же могло с ней случиться, раз она не вышла сегодня? Даже без предупреждения, насколько я понимаю.
— Да, она не предупредила. И я не знаю, что именно с ней произошло. Стейси работает на кухне, а я — слежу за растениями в саду. О её отсутствии знаю лишь от того, что к нам заходили с утра пораньше и просили заменить Стейси на какое-то время. Сказали, что на кухне катастрофически не хватает эксилей.
— А были ли у Стейси связи с главным советником? С Лудо. Их видели вместе? Или, может…
— Ада! — вмешался я в разговор впервые за всё это время.
— Что? Просто проверяю все возможные варианты, — ответила девушка невинно и искренне, тем самым смыв весь мой гнев одной сплошной волною.
— Конечно же, ничего подобного и быть не могло! — оживилась служанка от одного лишь предположения о немыслимом. — Господин советник ведь на нас даже не смотрит. Самособой, Стейси, как и все мы, считает его привлекательным, умным и замечательным эксилем, вот только… Думать о большем мне даже страшно.
Подобным ответом я был более чем доволен, и ещё больше обрадовался, заметив, что по лицу Ады также прокатилось лёгкое, но отчётливое удовлетворение. Она не была расстроена новостью о том, что у Лудо нет никаких связей с этой (как её там?), и наоборот — даже слегка обрадовалась подобному повороту. Похоже, мой кошмар, наконец-то, начинает заканчиваться — чего нельзя сказать об энтузиазме Ады, который сегодня, похоже, был совершенно неисчерпаемым.
— А как насчёт каких-нибудь казусов или проблем с этой девушкой? За последние два-три месяца с ней не случалось ничего странного?
— Ну…
— Говори! Сама же знаешь: будешь молчать — сделаешь только хуже.
— На самом деле, кое-что было относительно недавно: Стейси очень сильно поругалась с господином Виктором из-за какой-то мелочи. Я никогда с ней особенно не общалась и поэтому не знаю всех подробностей, но вроде как говорили, что в гречке, которую она должна была перебрать, господин Виктор нашёл слишком много мусора и, самособой, сделал ей выговор по этому поводу. Просто выговор, даже наказание не назначил, однако, она почему-то — возможно, от усталости — очень на это разозлилась и заявила, что не собирается выслушать никаких замечаний от эксиля, опустившегося до того, чтобы шляться везде с человеком. Ой… Простите меня, госпожа париса! — тут же стала извиняться служанка со скоростью света, вдруг осознав, какую глупость только что ляпнула. — Я лишь в точности передаю вам всё то, что слышала!
— Ничего страшного, продолжай, — махнула Ада рукою, в отличие от меня, совершенноне задетая фактом того, что человек, упомянутый чуть выше, был именно ею. — Дальше что?
— Это всё. Вы, конечно, можете спросить ещё у кого-то, но, насколько я знаю, больше ничего не было. Можно сказать, что эта история закончилась хорошо.
Однако Ада, похоже, никоим образом не разделяла энтузиазма служанки. Полуобернув в мою сторону свою умную голову, она вопросительно подняла вверх брови, задавая тем самым беззвучный, но очевидный вопрос. В ответ на него я лишь утвердительно кивнул, выражая своё полное согласие: даже я понимал, что в этой Стейси (наконец-то запомнил!) определённо есть нечто странное. Ада права: её действительно нужно проверить.
Рывком встав с далеко не мягкой кровати, моя беловолосая спутница направилась прямиком к выходу. Похоже, решила, что вряд ли сможет вытащить из своей подопытной ещё какую-то более-менее ценную информацию. Вот только, когда мы с ней уже были готовы уйти, дрожащая от страха служанка, опустив вниз голову и согнувшись чуть ли не вполовину, вновь решилась подать свой тоненький голос.
— Простите, — не сказала, но прошептала она. — Простите меня за дерзости, но могу ли я задать вам один вопрос?
— Попробуй, — ответила париса, даже не обернувшись.
— Вы ведь не подозреваете Стейси в том, что произошло с господином Виктором, правда? Мы уже всё знаем и очень переживаем за него, вот только… уверяю вас: это не могла быть Стейси! У неё слегка взрывной характер — это правда, но она вовсе не плохой эксиль. Всегда готова помочь и не умеет подолгу злиться. А ещё она действительно старательна и очень заботлива. Поверьте мне: это не Стейси!
— Она это или нет, мы узнаем уже от неё. Самособой, когда наконец-то отыщем. Тогда же и скажем, что для исчезновения она выбрала весьма и весьма неудачное время, — заявил я твёрдым голосом, тем самым дав понять, что тема окончательно и бесповоротно закрыта.
Уже в коридоре, когда мы с Адой остались в гордом одиночестве, девушка внесла небольшую корректировку к моим, сказанным только что, словам. Не смотря мне в лицо, она прошептала: «Если найдём, Сирил, если найдём».
***
Поскольку за час поисков никто так и не сумел выйти на след неизвестно куда пропавшей, Стейси (которая, по заверению всё тех же дозорных, совершенно точно не покидала территорию замка), я предложил Аде слегка отдохнуть и подышать свежим воздухом в дворцовом саду. От нечего делать, недолго думая, девушка согласилась, и сейчас вместе с ней, мы бродили аккуратно вымощенными тропинками зелёного мира в надежде на то, что хоть на пару минут сможем забыть обо всех ужасах сегодняшнего утра — весьма тщетной надежде.
Покинув крыло дворцовой прислуги, телепатией я незамедлительно приказал всем постам отправляться на поиски служанки по имени Стейси, столь внезапно исчезнувшей ни с того ни с сего. Вот только время шло, а девушку так никто и не сумел обнаружить. Чуть ли не с каждой минутой Ада становилась всё мрачнее и мрачнее, так как на неё давило и ещё одно немаловажное обстоятельство: прошло уже более двух часов с момента, когда
