Академия любви и ненависти (СИ) - Коняева Иринья

- Твой первоначальный вариант не оставлять свидетелей начинает нравиться мне всё больше, - намекнул его светлость, закатывая глаза, потому что Бри — это Бри. Её нужно принимать совместно с успокоительным. С большой дозой успокоительного, а может, даже не с одной.

- Начинаем, - процедил сквозь зубы Роберт, которому было совсем не весело наблюдать перепалку между очаровательной в своей беспардонной наивности блондиночкой и жестоким, уверенным в себе воином, который обладает достаточной снисходительностью к женским слабостям, чтобы не придушить нас всех голыми руками. Редкой выдержки маг.

Де Луару хватило мгновения, чтобы оценить наше с Осторном состояние. Мы оба стояли у чаши без движения и не произносили ни слова, опасаясь сорвать обряд выжигающей душу ненавистью. Я практически задыхалась от присутствия исконного врага, ещё и моя защита будто взбесилась и сновала под кожей, образовывая бугры, изредка разрезая кожу чёрными рунами. И ощущения были именно такие — страшно болезненные, злые, жгучие. Будто не защита рисовала тёмные магические узоры, а чистый огонь выжигал послания.

- Я призываю всех богов стать свидетелями обряда обручения смертью, - торжественно произнёс его светлость, поднимая руки над чашей и формируя энергетическую сферу размером с лесной орех.

Все сосредоточились на крохотном, потрескивающем голубыми разрядами шарике. Он завис на уровне моего носа, и я испытывала крайне неприятные ощущения от такой близости, но глаз не закрывала — всё должно идти своим чередом.

Шарик висел неподвижно несколько томительных минут, а затем начал плавно опускаться в чашу, где превратился в серый, ничем не выдающийся камень, разве немного поблескивающий от вкраплений слюды. Не успела я как следует его рассмотреть, как булыжник едва заметно мерцнул и стал напоминать кусок необработанного железа, а затем, без предупреждения, словно расплавился, потёк, превращаясь в ртуть или нечто подобное.

Я была хорошо одета, однако вдруг мне стало нестерпимо холодно. Ужасно. Сильнее, чем во время дичайшего ветра за Полярным Кругом. Холод шёл изнутри, замораживая кровь, внутренние органы, превращая кожу в тонкую ледяную корку.

И жидкость в чаше превратилась в кусок голубоватого льда. Что немало удивило де Луара. Я заметила брошенный в адрес Осторна взгляд. Цепкий. По-особенному жёсткий и подозрительный. Лишь вспомнив обстоятельства последних дней он усмехнулся сам себе. Видимо, не привык к мысли, что в Роберте вся сила варваров после общения с артефактом.

Холод так же внезапно прошёл, как и появился. Энергосфера показывала нам всех прибывающих на обряд богов изменением формы, но сами высшие создания проявляться не спешили. Главное — благословили своим присутствием.

Мой дар видеть суть подсказал, что произнося традиционную фразу обращения к богам, его светлость никак не рассчитывал, что у нас действительно будут зрители. С другой стороны, всем известно, что боги не теряют любознательности и обожают интересные повороты жизни у своих «подопечных». А мы в последнее время их знатно развлекаем! Особенно мы с Робертом стараемся. Что ни день, то новое приключение!

Я улыбнулась и склонилась в глубоком поклоне, едва не приложившись лбом о чашу от усердия, за что была удостоена тычка под рёбра от Бри, стоило только выпрямить спину.

- Шевелись быстрее, - прошипела подруга. - Боги не любят ждать.

Осторн и де Луар шумно выдохнули, недовольные её поведением, мне же стало немного легче. Кто бы что ни говорил, а Бри постоянна в своей непробиваемой самоуверенности и краем ауры прикрывает и рядом стоящих. Рядом с ней чувствуешь себя лучше.

Кивнула подруге со сдержанной улыбкой. Она поймёт. В отличие от твердолобых мужчин, особенно от одного гадкого... Стоп! Не сейчас, Кори! Никакой добавки ненависти, её и так слишком много, а у тебя по планам свадьба и смерть. И желательно возвращение из-за Грани в целости и сохранности.

Почувствовала ехидный смешок, будто кто-то из богов решил припугнуть меня. Машинально подумала, что усилий с их стороны не потребуется — я и так на грани истерики. Но не показывать же её окружающим! Особенно Осторну! Это от богов у меня секретов нет. Совсем. Ни капельки!

Последняя мысль понравилась богам, я отчётливо почувствовала высшее одобрение даже без дара. И чуть расслабила плечи, хотя о спокойствии не могло быть и речи.

Его светлость протянул мне тонкий кинжал, украшенный той самой жемчужиной. Когда только успел? Сжала пальцы вокруг тёплой резной рукояти. Заставила руку не дрожать так сильно. Ещё большим усилием заставила себя не смотреть в глаза Осторна, иначе могла провернуть трюк, избавивший меня от варварского трона и нелюбимого мужчины в придачу. Проклятье туманило разум, настаивая на кровавом исходе дела. Но не том, что мы запланировали.

Де Луар нараспев начал читать заклинание на неизвестном мне языке и я в полном непонимании посмотрела на него. Он почти пел, и энергосфера в древней чаше буйствовала, откликаясь на каждое непонятное слово, на каждую высокую ноту, на каждую эмоцию. И когда она вдруг разделилась на две стихии — лёд и огонь, я поняла: настал мой черёд.

Прикоснуться к Осторну — всё равно что змею поцеловать. Сдерживая кровожадный порыв, рассекла кожу на его запястье, заставляя первые рубиновые капли насытить рванувшие навстречу голодные языки пламени. Роберт проделал ту же операцию со мной. По коже заструилась горячим ручейком тёмная, почти чёрная кровь, падая ровно в центр ледяного куба — отражении стихии любимого и в то же время ненавистного мужчины.

Ритуальная чаша едва не раскололась от буйства нашей магии. Пламя ревело, лёд трещал, выпускал клубы пара. Природа откликнулась, поддерживая шквальным ветром и ледяным дождём, царапающим, обжигающим кожу.

Де Луар взял нас за руки и соединил запястья, с силой сдавливая. А я едва удержалась от стона — кровь Осторна напоминала ледяной кипяток.

Моему Огоньку обряд страшно не понравился. Место соединения наших рук зашипело, распространяя вокруг неприятный, едкий дым. Он запаивал кожу, не желая иметь ничего общего с вражеской стихией и я как никогда его понимала. От близости Осторна меня буквально трясло от ярости. Только присутствие богов сдерживало от неразумных действий. И я держалась. Из последних сил. На честном слове.

- Это самая ужасная свадьба, которую я только вижу, - со слезами в голосе озвучила мои мысли Бриджит. - Когда всё закончится, я буду настаивать на повторном обручении. Надеюсь, боги не откажутся ещё раз почтить нас своим вниманием и ещё раз благословят вас в новой жизни, той, что будет после возвращения из-за Грани.

Она громко и совершенно неприлично хлюпнула носом и, признаться, я была ей благодарна. Ведь именно её поведение заставило меня сильнее выпрямить спину, выше поднять подбородок, прикрикнуть на собственный Огонь, починить его крутой нрав, и кивнуть де Луару, призывая продолжать обряд, который проклятие едва не сорвало.

Погода чутко отреагировала на изменения в храме и укротила свой пыл. Ледяной ливень сменился моросью, а ветер исчез, словно его и не было.

Герцог развёл наши руки в стороны, и я увидела, что на внутренней стороне запястья у меня остался светло-голубой морозный узор, а у Осторна — отпечаток моего Огонька. Недовольного и злого. Иначе как объяснить, что вместо положенного тёмно-синего пламени у Роберта красовался магический ожог, напоминающий заключённый под стекло голодный степной пожар?

Я подняла взгляд выше и впервые за церемонию увидела лицо мужчины, которого настолько сильно люблю, что готова перейти за Грань. И ненавижу настолько, что готова оттуда вернуться, лишь бы испортить ему жизнь, сделать её невыносимой...

Да ну что же это такое?

Буйство проклятья в крови, его дурманящая сила затмевали разум. Но я держалась. И смотрела на то, как справляется с напором варварской магии Роберт.

Его раздирали самые неприятные и сильные чувства. Он не мог сдержать эмоций, хотя прежде казалось, будто он полностью овладел искусством строить постные рожи. В любой ситуации.