Линн Керланд - Романтические мечты
Это был тот вопрос, который никто не решался задать на протяжении всего месяца, прошедшего со дня исчезновения Джейка. Женевьева точно знала, что он мучил всех, но никто, очевидно, не имел мужества задать его вслух. Она предположила, что не может обвинить их в этом. Так странно думать, что современный мужчина отказался от своей жизни всего лишь ради мечты, ждущей его в прошлом. Она несколько раз поднимала эту тему с Кендриком, последний — прошлой ночью, но всякий раз он неожиданно начинал храпеть. Или у него не было ответов, или он не хотел расстраивать ее сообщением, что Джейк затерялся в англо-саксонской Британии, где он, без сомнения, оказался либо убитым наповал, либо рабом на борту корабля викингов.
— Я вчера звонил Алексу, — заявил Гидеон с улыбкой, — он сказал, цитирую: «Нет тела, нет проблемы».
— Как похоже на юриста, — рассмеялась Меган.
— Ну, может, сейчас самое время для кое-кого, кто знает, сообщить нам хоть что-нибудь, — многозначительно заявила Женевьева, глядя на Кендрика, — это я о тебе, милорд. Как ты думаешь, он сделал это? И не пора ли открыть коробку, которую он оставил тебе?
— Он оставил коробку? — оживился Гидеон.
Кендрик вздохнул и поднялся.
— Вернусь через минуту.
Женевьеве показалось, что это была одна из длиннейших минут в ее жизни. Она не считала себя чрезмерно любопытной, но в этом случае неизвестность убивала ее.
Когда Кендрик вернулся в кабинет, Женевьева невольно вздрогнула. Как часто он делал это восемьсот лет назад?
Вероятно, слишком много, чтобы можно было сосчитать.
Кендрик занял свое место и протянул коробку для осмотра.
— Вот она, — провозгласил он, — эта коробка вполне может содержать ответы на наши вопросы.
— Просто открой ее, — смеясь, сказал Гидеон.
Кендрик превратил открытие коробки в настоящее представление. Сняв обертку, он протянул коробку Женевьеве.
— Держи, любопытная моя. Ты смотришь первой.
Женевьева взглянула на находившийся там предмет. Портрет женщины, одетой в темно-синее платье и сидевшей на каменной скамье возле окна. К ее боку был прислонен меч, а необработанные драгоценные камни рассыпались по ее коленям и скамейке. Женщина была, с готовностью признала Женевьева, невероятно красивой, с длинными темными волосами и привлекательными аквамариновыми глазами.
— Аманда? — спросила Женевьева.
— Аманда, — согласился Кендрик, — она была довольно красивой.
— Нет, она была потрясающей, — поправила его Женевьева, — не удивительно, почему призраки бесконечно болтают о ней на арене, в саду, на кухне…
— Когда не восхваляют тебя, — напомнил ей Кендрик.
Женевьева улыбнулась.
— Все в порядке. Она может быть прекрасной и это не беспокоит меня. Хотя мне интересно, почему Джейк оставил это тебе и где он его нашел?
— Этот портрет находился в одном из шкафов в новом крыле, — встрял Гидеон, — ну, относительно новом, предполагаю. Оно было построено в восемнадцатом веке.
— Действительно, новом, — сухо сказала Женевьева, — меня интересует, как Джейк завладел этим?
— Он стянул его, жулик, — проговорил Кендрик, — а почему, посмотри на обороте.
Женевьева перевернула портрет и прочитала:
«Моей любимой Аманде, всегда и навечно, Д.А.К. IV».
Женевьева бросила на Кендрика быстрый взгляд.
— Значит, он сделал это.
Кендрик передал ей кусочек бумаги.
— Очевидно, что так. Осмелюсь предположить, он нашел портрет до того, как написал это.
Женевьева передала портрет Меган, после чего взяла записку.
«Кендрик, я не позволю им разрушить Сикерк в 1260 году, хотя должен был бы, ты, молчаливый мерзавец. В „спасибо“ нет необходимости. Д.А.К.».
Она положила записку и улыбнулась Кендрику.
— Что ж, здесь, по крайней мере, пара разгадок. Интересно, что еще случилось с ними?
— У нас есть очень большая книга семейной истории, — заметил Гидеон, — но зачем обращаться к ней, когда здесь находится очевидец?
— Да, Кендрик, колись, — потребовала Женевьева, — ты обещал.
— Так я и сдержу обещание, — Кендрик потер руки, улыбаясь, — очень хорошо — что вы хотите узнать вначале?
— Сколько детей у них было? — спросила Меган.
— Восемь, — ответил Кендрик, — но лишь шестеро пережили младенчество.
— Ох, — произнесла Женевьева, — бедная Аманда.
— Да, это ее очень опечалило, как вы можете себе представить, и, полагаю, изменило ее, но она никогда не оставалась перед лицом трудностей одна. Она благодарила Бога за детей, которые у нее были, и это правильно.
— Они были счастливы? — спросила Женевьева, чувствуя внезапную грусть.
— Да, очень, — ответил Кендрик, — Джейк стал довольно известен в своем деле, и множество людей со всего света приезжало к нему за советом.
Он посмотрел на Гидеона:
— Вполне возможно, та книга окажется интересной. Мне бы, например, хотелось знать, что она говорит о кое-каких событиях.
— Я могу принести ее, если тебе так этого хочется, — Гидеон растворился в глубинах замка, вернувшись спустя довольно продолжительно время, неся в руках книгу. Сев вместе с ними за стол, он раскрыл ее и начал листать страницы, сначала быстро, а затем все медленнее и медленнее, пока не остановился. Затем в течение нескольких минут молчаливо читал.
— Ну? — подтолкнула его Меган. — Гидеон, о чем там говорится?
Он посмотрел на них и улыбнулся.
— Они действительно были гордыми родителями восьми детей, и ни одного из них не назвали Кендриком.
Кендрик рассмеялся.
— Действительно, о чем там говорится?
— Кендрик сказал правду о детях, — с улыбкой ответил Гидеон, — и, очевидно, Джейк стал довольно известным портретистом и был востребовал не только из-за своего мастерства в обработке серебра и драгоценных камней, но и из-за своих навыков в обращении с мечом.
— Да, за последнее я могу поручиться, — промолвил Кендрик, удовлетворенно потягиваясь, — как-никак я научил его изрядной доли того, что он знал.
— Чему в свою очередь ты сначала научился у него, — заметил Гидеон, — здесь говорится, что ты служил его оруженосцем в течение пары лет.
Кендрик с усмешкой пожал плечами.
— Не могу отрицать этого. Тетушка Аманда не умела ни готовить, ни шить, но всегда накрывала превосходный стол и выглядела при этом великолепно. Мужчины выстраивались в очередь перед воротами их замка, соперничая за возможность приготовить для нее деликатесы, чтобы тем самым удовлетворить ее общеизвестный утонченный вкус, и создать красивые платья для ее удовольствия. Кроме того, Рейвенторп находился на самой границе, где парней с хорошими навыками поджидала куча невероятных приключений.
