Благородная Дама - Ведьма Минари (СИ)
— Помочь? Ты?! — Кагг вскинул голову и пристально посмотрел ему в глаза. — Тебе не кажется, что это слишком неправдоподобно звучит, Вирт?
— Я хочу помочь… и знаю, как это сделать. — Спокойно ответил Вирт.
Что‑то в его глазах заставило Кагг отступить от двери.
— Иди.
— Спасибо, друг.
— Вирт, — Кагг схватил его за рукав, — если ты обманешь, если пришел добить ее…
— Не надо, — Вирт осторожно снял руку старого учителя и ненадолго задержал ее в ладонях. — Простите меня учитель, я виноват. Но я все исправлю… Во всяком случае, попытаюсь. — Сказал он и вошел в тускло освещенную комнату, где на узкой кровати безжизненно лежала худенькая девушка.
— Кагг, мне нужно чтобы нас оставили одних, — сказал он не оборачиваясь.
— Что?! — Удивилась целительница. — Учитель Кагг?
— Все в порядке госпожа Клея, Минари вряд ли станет хуже, чем сейчас.
Наконец двери закрылись.
Вирт подошел к кровати и взял ледяную ладонь Минари в свои руки, затем несколько секунд вглядывался в ее лицо. Потом отступил на шаг и начал быстро раздеваться. Не теряя времени он стянул с нее сорочку, лег рядом и, прижимая ее спиной к себе, крепко обнял.
То что он делал не было описано ни в одном из учебников, он и сам узнал об этом случайно, только потому что в свое время ему пришлось воевать на оркской границе. Жена их командира, леди Бианка умирала от отравления ядом, которым орки обильно смачивали свои стрелы. Она неосторожно поднялась на стену, когда дозорный еще не успел как следует проверить периметр и одна из выпущенных орками стрел сумела зацепить ее, слегка оцарапав руку. Через сутки Леди Бианка впала в кому и, казалось, что помочь ей уже невозможно. К счастью, разведывательному отряду которым руководил Вирт, удалось захватить в плен молодого орчонка, вернее орчонку — переодетую в мужское платье ветреную дочь знаменитого оркского шамана КырГрыга. В ту же ночь он отправился обратно в стан орков, сумел незаметно пробраться в шатер шамана и предъявить ему ультиматум, или он дает противоядие или его дочь тоже умрет.
Оказалось, что противоядия не существует, но шаман знал другой способ, которым можно было попытаться вернуть леди Бианку, пока она окончательно не ушла за грань. Он заключался в том, что маг должен был связать две ауры — свою и ту, что балансировала на грани и потом попытаться вытащить ее оттуда. Правда шанс на то, что ауру получится вытянуть, был небольшой и зависел от того насколько далеко ушла аура за грань и насколько сильной была аура того, кто ее пытался вытащить. Также идеальным было, если это были ауры двух близких людей, — таким аурам было легче услышать друг друга и объединиться. Ведь главная сложность была в том, что не всякая аура позволяла в нее проникнуть и связывания просто не происходило. Была и вторая проблема, она появлялась, если аура умирающего была сильнее, тогда был риск, что она наоборот перетянет ауру пытающегося ее спасти мага на ту сторону грани и тогда оба погибнут.
Глава 8
Вы когда‑нибудь умирали?
Мне казалось, что человек, который уходит за грань, перестает испытывать любые чувства: боль, страх, холод — любые. Я ошибалась. Мне было больно… и холодно,… а еще темно. Но больше всего мне было страшно. Я заблудилась. Я не понимала, где я нахожусь и куда мне идти. А потом мне приснился сон — наверное, самый красивый сон в моей жизни; мне приснились звезды — миллиарды звезд. Это точно был сон, потому что в нем я тоже была звездой. А потом я стала гаснуть, и это было ужасно — я стала такой тусклой, что моего света уже даже не хватало, чтобы освещать себе путь.
— Минари? Где ты, Минари?
Я не сразу поняла, что зовут меня.
— Минари, я знаю, что ты где‑то здесь, откликнись.
Я посмотрела в сторону, откуда раздавался голоc — какая красивая и сильная звезда.
— Почему ты зовешь меня?
— Минари?!
— Я была ею раньше, там внизу, когда еще жила.
— Ты и сейчас жива.
— Разве? Я стала такой тусклой, а раньше была очень яркой — самой яркой звездой тут, видел бы ты, сколько света было вокруг меня.
— Ты и сейчас самая яркая. Ты очень красивая звезда, Минари.
— Правда?
— Правда. Послушай, пойдем со мной.
— Куда?
— Назад. Домой.
— Я не хочу назад, там темно и страшно, мне было больно там.
— Я знаю. Но этого больше не будет.
— А кто ты, я тебя знаю?
— … Нет.
— Неправда, я тебя точно знаю, просто забыла.
— Минари, послушай, нам надо возвращаться, чем дольше мы будем тут находиться, тем труднее нам будет вернуться.
— Тогда иди один.
— Мы пойдем вместе.
— Нет… Я не смогу, у меня не получится. Я уже пробовала, там темно и нет дороги.
— Я смогу вытащить нас обоих, если ты разрешишь мне… Это просто… Нужно только соединить наши ауры.
Я замерла.
— Почему ты молчишь?
— Я думаю… Я никогда не слышала, что ауры можно соединять. А это опасно?
— Не знаю, но другого выхода все — равно нет.
— Я не понимаю, зачем тебе нужно, чтобы я вернулась.
— Я очень виноват перед тобой, я хочу все исправить.
— А если я не смогу вернуться?
— Тогда я останусь здесь с тобой. Я не вернусь без тебя.
Мне было очень плохо: тошнило и голова раскалывалась, и эта проклятая темнота. Я ничего не видела. Наверное, я ослепла. — Новая попытка открыть глаза закончилась плохо — перед глазами поплыли круги и я чуть не вырвала.
— Тихо, успокойся, родная. — Чей‑то голос тихо шепчет мне на ухо. — Сейчас все пройдет, я заберу боль.
И правда мне стало легче.
— Я ничего не вижу, — пожаловалась я.
— Это временно, через несколько часов зрение вернется.
— А если нет?
— Вернется. Поспи. Сон — лучшее лекарство, ты проснешься, и все уже будет хорошо.
— Если я засну, ты не уйдешь?.. Не уходи, мне страшно.
— Я не уйду я останусь с тобой.
И я слышу как шуршит одежда, потом меня переворачивают и начинают одевать. Уже проваливаясь в сон, до меня доносится.
— Кагг, я забираю ее…
— Вирт, что ты делаешь?! Ты с ума сошел!
— Я забираю ее. — В голосе Вирта столько льда, что старый учитель на мгновение отступает. Но спустя мгновение снова становится на пути у Вирта со спящей Минари на руках.
— Ты вытащил ее — молодец. Но, ты не забыл, по чьей вине с ней это произошло? Тебе мало городского расследования? Очень хочется на прием к Магу — инквизитору? Очнись же ты, наконец!
— Это не обсуждается, Кагг, я забираю ее.
— И куда же, позвольте спросить?
