Мастера вызывали? - Натали Р.
— Где тут ванная? — Собственный голос казался Терезе незнакомым.
— Сюда, госпожа Ильтен, — засуетился Маэдо. — Осторожно, не споткнитесь.
Он покосился на арестованных. Похоже, Фаруто придется собирать челюсть по кусочкам. И это она босой ногой! А Трилл затих, видать, потерял сознание. Очухается — тоже блевать будет. Н-да, госпоже Ильтен лучше не попадаться под горячую руку.
В ванной комнате ванны не было. Равно как душа и раковины. Все открутили и вынесли, бестолковые хорьки. Остался только кран, вода из которого лилась прямо на пол. Вот сейчас точно будет истерика, с замиранием сердца подумал Маэдо. И снова нет. Госпожа Ильтен брезгливо фыркнула и принялась обстоятельно умываться.
— Вам чем-нибудь помочь? — нерешительно предложил он.
— Выйдите за дверь, — сказала она спокойно, словно попадала в такие переделки по дюжине раз за год. — Попробую отмыть их грязные лапы. Найдите пока мои кроссовки. И чаю сделайте.
Как же, отыщется у нариков чай. Если и был когда-то, то весь скурили. И вообще, Маэдо не рискнул бы взять в рот находящиеся в этом сортире продукты или посуду. Он позвонил в РЦП и сделал заказ.
В квартире не водилось ни мыла, ни шампуня. Тереза остервенело оттирала кожу, вычесывала волосы, не жалея воды, опасаясь, что могла подцепить каких-нибудь насекомых. Зальет соседей, ну и ладно. Собственник квартиры — один из этих хмырей, вот пусть он и отвечает. Но на стирку не было уже ни сил, ни средств. Тереза попыталась отмыть с блузки подозрительные пятна, но лишь сильнее ее разорвала, разозлилась и в сердцах швырнула в угол.
Кроссовки ждали ее у дверей — Маэдо расстарался. Она обулась, натянула юбку прямо на мокрое тело: вытереться все равно нечем. Сверху прямо на белье накинула плащ.
Господин Шарбери одевался в прихожей. С кухни тянуло свежим воздухом: для проветривания устроили сквозняк. И Терезу ждал чай: термос из РЦП и одноразовые стаканы. Все-таки Маэдо молодец, хоть и безопасник. Она облокотилась спиной о подоконник — сесть было некуда, — отпила чай и окончательно пришла в себя.
Маэдо глядел на нее все еще с ожиданием. Где истерика? И как это вообще дама с мокрыми волосами стоит у открытого окна и не ноет, что ей сквозит?
— Я не сильно этих ублюдков попортила? — осведомилась Тереза. — Мне превышение самообороны не пришьют?
Маэдо сильно озадачился.
— Они же на вас напали, госпожа Ильтен. Вы могли портить их, сколько хотели.
— О, отлично. А могла бы я их совсем убить?
Тот он впал в полный ступор.
— Э… Ну, теоретически… Чем вы их убили бы?
И, взглянув в ее заледеневшие глаза, внезапно понял, что для этого ей не потребуется никаких посторонних предметов. Вот точно так же, как только что она сломала Фаруто челюсть голой ступней, она врежет ему в грудь ногой в плотной обуви, и ребро проткнет ему сердце. Или двинет в лоб, и переломанные кости черепа превратят мозг в кашу. Он поежился и предложил:
— Давайте вы не будете убивать их сейчас, госпожа Ильтен. На каторге они живые принесут больше пользы, чем трупы. Кто-то же должен работать на астероидах. За нападение на замужнюю женщину суд им меньше десяти лет не припаяет.
Неожиданно эта стальная женщина вздрогнула.
— Суд? Будет процесс? Только не это! Если Рино узнает, он… он больше никуда меня не отпустит.
Вот так раз.
— Госпожа Ильтен… А зачем вы, собственно, ходите по таким сомнительным тараканникам?
— Я не знала, что здесь тараканник! — Она возмущенно мотнула головой, и с копны волос полетели брызги. — Я хожу к людям ремонтировать электронику. Чего смотрите? Хобби у меня такое, ясно?
— Вы умеете ремонтировать электронику? — переспросил господин Шарбери от двери, уже почти переступив порог. — Так это ваши инструменты там в коридоре рассыпаны? А принтер мне почините? Я оставлю вам визитку, хорошо?
Внешне Тереза держала себя в руках. Однако в глубине души, где-то на уровне астрала, ее колотила дрожь. Ей казалось, что еще как минимум неделю она не сможет думать ни о чем, кроме как об этих мерзких харях. Насилие само по себе не слишком пугало ее: военный человек морально готов к боли и увечьям. Но эти противные уроды, почти утратившие человеческий облик, вызывали у нее непроизвольную брезгливость и рефлекторные рвотные позывы. При одном воспоминании об их лапах тянет блевать.
И все же, услышав слова старшего менеджера, Тереза улыбнулась. Кажется, ее клиентура расширяется. Она протянула руку, взяла у него визитку и сунула в карман юбки.
Дверь за господином Шарбери закрылась. Они с охранником безопасности остались наедине. Ну, если не считать троих стонущих в коридоре обдолбышей, скованных наручниками.
— А у меня телевизор почему-то не показывает, — сказал Маэдо, с облегчением поняв, что истерики не будет. — Вы телевизоры тоже ремонтируете?
Тереза хмыкнула и поставила опустевший термос на подоконник.
— Господин Маэдо, давайте договоримся. Я чиню вам телевизор, причем абсолютно бесплатно, а вы ничего не сообщаете моему мужу и не устраиваете суд.
Он опешил. Как это возможно — не сообщать мужу? Муж отвечает за жену. Конечно, он должен знать. С другой стороны, признаваться господину Ильтену, что его жену чуть не оттрахали три укурившихся нарка на территории, подотчетной командиру Маэдо, хотелось ему меньше всего.
— Н-но так не по правилам…
— Останетесь без телевизора, — одними губами улыбнулась она.
— А эти торчки — без наказания? Нет-нет, убивать их я не дам. Одно дело — убить преступника, защищаясь, и совсем другое — убить из мести.
— И как же вы меня остановите? — В глазах мелькнула издевательская смешинка.
Она взяла термос и покрутила его в руках. Сколько секунд ей понадобится, чтобы прямо с места размозжить этим термосом голову одному, подбежать и сдавить горло второму, а потом уж, благо третий рядом, прикончить и его любым удобным способом? Раз — два — три. Успеет ли Маэдо достать парализатор? Пожалуй, третьего он сможет спасти, но первых двух — вряд ли. Если бы он был с группой захвата — дело другое, но Маэдо, собираясь на простой обыск, не мог предположить, что все обернется раскрытием похищения и тройным арестом. И уж тем более — что ему предстоит спасать никчемные жизни арестантов от сердитой потерпевшей.
Если и мелькала у него мысль пообещать госпоже Ильтен не рассказывать ее мужу о ее экстремальных приключениях в обмен на несколько минут ласк, то тут же выветрилась. Пару
