Ключ к счастью попаданки (СИ) - Светлана Машкина
Пахло, кстати, как обычно — пареными овощами, немного мясом и совсем чуть-чуть какой-то травкой. Подозреваю, что душицей. Пекаса мучал недуг, который мы в офисе называли «финский праздник — похмелянье». Я могла помочь сердечному, но не даром. Едва Феня запихнула обратно в печь чугунок и вышла, я приступила к расспросам. — Деда, а дед, — осторожно начала я. — Скажи, почему мне жениха самого плохонького нашёл? Пекас пошарил рукой по лавке, в поисках то ли хворостины, то ли чего-то тяжелого. Не нашёл — я подготовилась. Даже выбрала время, когда Феня ушла кормить птицу. Меня сейчас тоже не должно быть в доме — поросята-то, с её распрекрасным боровом, тоже голодные. Но я нагло прогуливала работу и мучила Пекаса расспросами. — Дед, скажи, а я тебе помогу, чтобы голова не болела. За дровами к обеду поедешь, — предложила я сделку. Лицо Пекаса удивлённо вытянулось. Он поправил на голове мокрое полотенце (Феня с утра постаралась облегчить ему страдания) и просипел: — Улька, ты мать свою помнишь? — Нет, — честно призналась я. — И отца не помню, сына твоего. Прости, но ничегошеньки в памяти не осталось. Пекас, не вставая с лавки, поднял вверх большой палец. — Воот! — протянул он. — Потому и болтали люди, что ведьма — мать твоя. Теперь верю, что не зря болтали — ты не только лицом в неё, ты, вообще, в один миг перевернулась. Другая стала, чужая, словно тебя заговорили. Пожар-то хоть помнишь? Пожар я помнила, но лучше бы забыла насовсем. Каждое, даже секундное воспоминание отдавалось болью во всём теле. — Ты помочь обещала, — напомнил дед. Я кивнула и полезла в погреб. Свечу не взяла, и так знаю, где искать нужную бочку. В углу, думаю, самом холодной, стояла большая деревянная бочка с солёными огурцами. Я их уже попробовала — очень вкусно. Обожаю солёные
огурцы, сама неплохо солю, потому и Фенины оценила. Не хватает зонтиков укропа, смородиновых листиков и перца, но и без них — очень вкусно. Я нацедила в кружку рассола, принесла Пекасу: — Пей. — Ты чего? Кто же это пьёт? Даже скотине не даём — выливаем, — возмутился дед. — Пей, говорю! Ещё немного полежишь — и мне спасибо скажешь, — пообещала я. Пекас, которому в самом деле было плохо, решился. Первые глотки он делал с трудом, а потом присосался к кружке и с явным удовольствием выпил всю. — Ещё неси, — приказал дед. Я кивнула и полезла в погреб. После второй кружки я потребовала объяснений. — Говори уже про маму, там свинята голодные визжат. А если похудеют? — надавила я. — Чё говорить-то? Слухи одни, — вздохнул дед и расправил бороду. Получше стал выглядеть. Ещё пара часов — и можно за дровами ехать.
Глава 11
Мою мать засватали из дальней деревни, такой дальней, что Пекас не хотел ехать на сватовство.
Отец увидел её на ярмарке и влюбился. Всё с самого начала пошло наперекосяк. Пекас и Феня были против этого брака, но мой отец настаивал. Тогда Пекас сам выбрал сыну невесту в своём селе и заявил, что его решение — последнее и пересмотру не подлежит.
Мой отец, тогда ещё просто его молодой сын, обиделся и ушёл из дома. Нанялся на работу егерем, поселился на дальней опушке.
Шло время, приглянувшуюся Пекасу в невестки девушку выдали замуж. Можно было найти другую, но сын сказал, что никого, кроме своей возлюбленной, женой не назовёт. А если Пекас не даст разрешения на брак, то придётся жениться без разрешения.
— Так можно было? — удивилась я.
— Можно, но опасно. Великие боги могут не дать детей, или наслать беды и болезни. Не любят они, когда дети противятся воли старших, — сказал Пекас.
Единственного сына было жалко, внуков тоже хотелось, и Пекас согласился на брак.
Жену сын увёл жить в избушку в лесу, что было вообще не по правилам. По обычаю молодые несколько лет, а часто всю жизнь, жили с родителями жениха. Или, когда позволяли средства, и большая семья просто не помещалась в одном доме, молодых отделяли. Если, допустим, сыновей было несколько.
Мой отец был единственным сыном, и надежды на самостоятельность не было никакой. Он и ушёл сразу в лесную избу. Такой поворот событий категорически не понравился Фене. Она ждала невестку, хотела увеличить поголовье птицы и площадь огорода, а что тут увеличишь, если женские руки как были в количестве одной пары, так и остались.
Феня потребовала, чтобы молодые вернулись жить в отчий дом. Сын Пекаса готов был к переезду, но здесь привычная программа снова дала сбой — невестка не захотела покидать домик в лесу.
— То есть её мнение учитывалось? — обрадовалась я.
— Ещё чего! Когда баба важные дела решала? Но твой отец её послушал, и они остались. Тебе год был, когда он поехал в город, торговать заячьими шкурами, смолой, берёзовым дёгтем. Зайцев господин всем разрешает бить — плодятся немерено, на
