Боевой гламур - Ольга Ивановна Коротаева
Чёрт! Мне всё в нём нравилось!.. Разве что кроме характера.
– Твой отец оставлял тебе какие-нибудь украшения? – задумчиво уточнил магистр.
– Нет, – пожала я плечами. – Я их и не ношу. Тренер отучил, ведь это опасно. На спарринге можно случайно зацепиться серьгой или кулоном и пораниться.
– А как звали твоего отца? – продолжал допытываться он.
– Ваней, – ответила я и невольно улыбнулась воспоминаниям: – Хотя наедине мама называла его иначе. Мне казалось милым, что они придумали друг другу прозвища. Иган и Арра…
– Что?! – подскочил Тродо.
От неожиданности я выронила щётку. А магистр начал ходить взад-вперёд, бормоча:
– Конечно! Молнии и артефакторика…
У меня от догадки сердце пропустило удар, а Элевиз замер напротив меня и приказал:
– Возвращайся в общежитие.
– Но…
– Завтра поговорим, – отрезал мужчина.
Вот только утром случился армагеддец…
Глава 15
– Машка, просыпайся! – нещадно затормошили меня.
– Вы мне совсем не нравитесь, – всё ещё находясь в объятиях сна, пробормотала я. – Краснела я от ярости…
– Никанорова! – рявкнули в ухо.
Я подскочила:
– Не вызывала я! Он сам пришёл!
При виде смеющейся Киры нервно передёрнула плечами:
– Ты мне мстишь за что-то? Ревнуешь? Вроде я на Ханда даже не смотрела…
– Да смотри, сколько влезет, – неискренне фыркнула она и закатила глаза. – Мне этот высокомерный придурок не нужен. Поднимайся быстрее! Одевайся, а то всё пропустишь.
– Что пропущу? – уже натягивая мантию, поинтересовалась я.
В нашей казарме мальчишек уже не было, а это означало одно: в академии произошло что-то необычное. Хотя тут каждый день то адепты летают, то преподаватели с неба валятся. Не успеваешь увернуться! И тут я застыла, осознав одну вещь.
– Погоди. – Посмотрела на Киру и хрипло спросила: – Твоя мантия что, розовая?!
– У тебя всё в порядке со зрением, – хихикнула Рудакова и принялась помогать мне одеваться. – Твоя такого же нежного оттенка. Более того, весь факультет сейчас щеголяет в подобных! Потому и тороплю тебя. Пропустим всё самое интересное!
Она потянула меня к выходу. По дороге я пыталась понять, почему одежда приняла столь странный оттенок. Ведь ещё вчера она была красивого винного оттенка!
Я вырвалась и поправила рукав, который Кира едва не оторвала от усердия.
– Что там такого?
– Сама глянь! – Жестом фокусника Рудакова указала на общий зал факультета.
Сейчас он напоминал разорённый муравейник и разъярённый пчелиный улей одновременно. Если бы этим насекомым природа подарила розовую окраску. Адепты с красными лицами возмущённо переговаривались, а в дверях залы толпились ученики с других факультетов и, показывая на боевиков пальцами, едва не покатывались со смеху.
Стало ясно, что гламурное преображение боевиков – чья-то удачная шутка. Судя по всему, на ушах стоял не только наш факультет. Вся академия гудела от яркой новости.
Я заметила магистра Тродо и оживилась. Пошла было к нему, чтобы спросить, когда мы можем поговорить о моём отце, но Кира остановила меня.
– Жить надоело? Посмотри, как он зол!
– С чего бы? – искренне удивилась я. – В его гардеробе немало розового. Вспомни хотя бы трико, в которых он перед нами появился в первый раз!
– Тут дело не в личных предпочтениях, – разумно ответила подруга. – Пострадала честь факультета. И вообще это нарушение установленных правил. Ты же знаешь, декан терпеть не может непорядка!
– Ты права, – расстроилась я и с сомнением проследила за Тродо.
Когда декан, сопровождаемый свитой раздосадованных боевиков, покинул залу, к нам подошёл Рис Ханд.
– Вы не пострадали? – спросил куратор.
– А нам-то что? – дерзко вскинулась Кира. – Подумаешь, розовый! Это парням стыдно его носить. Да, Машка?
Она вытаращилась на меня, требуя поддержки.
– Ага, – хихикнула я. – Боевой гламур во всей красе!
– Раз шутите, значит, всё в порядке, – невозмутимо решил Рис. – Нет подозрений, кто бы это мог сделать? Может, вчера видели что-нибудь странное?
Я прикусила язычок. Ох, сколько вчера странностей было! Хватило бы на год!
– А что это ты сегодня такой подозрительно заботливый? – ехидно протянула Кира. – Сказал же, что мы теперь сами по себе. Или ты потому раньше злой был, что носил слишком яркий цвет? Видимо, он действовал на тебя, как красная тряпка на быка. А теперь, в розовом, сразу добреть начал!
Ханд поджал свои совершенные губы и, молча отвернувшись, быстро удалился. С Рудаковой сразу слетела вся её задиристость, а взгляд стал тоскливым и приклеенным к Рису.
– Любуешься красивым задом нашего куратора? – вкрадчиво полюбопытствовала я.
– Тьфу. – Вздрогнув, Кира зло прищурилась. – Это у Ханда-то красивый зад? Не смеши! Пошли лучше посмотрим, что в деканате творится…
– Без меня, – осадила я подругу. – Мне в монстрятник надо, Снежку покормить. Потом в лазарет…
– Ты заболела? – забеспокоилась девушка. – Я переживала, потому что тебе пришлось бежать в дождь. Но этой ночью ты вернулась сухая… Всё же простыла?
– Нет, я хочу навестить Коу. Его во время пробежки кто-то укусил. Волнуюсь за парня, сосед всё же.
– Верно волнуешься, – сразу развеселилась Кира. – Даже старшекурсники стараются не обращаться в лазарет, чтобы не стать подопытной лягушкой для адептов с целительского факультета!
Заботясь о питомце, а после останавливая Коу Сирса от выпрыгивания из окна, я не могла выбросить из головы Элевиза Тродо. Стоило чуточку замечтаться, и я снова видела перед собой его облепленное мокрой одеждой накачанное тело. Казалось, я завидовала каждой капельке дождя, которая прокатывалась по татуированной коже.
К вечеру я чувствовала себя настолько измученной, что решила больше не видеть магистра и не разговаривать с ним. И так понятно, что он знал моих родителей и вызывать Тродо у меня получается из-за папы. Возможно, они даже учились вместе.
От мысли о том, что я не могу выбросить из головы человека, который годился мне в отцы, сердце замерло в груди. Конечно, в Ильсарре люди жили намного дольше и разница в десять, двадцать, а то и в тридцать лет не считалась предосудительной. Но всё равно всё это казалось неправильным.
Мне удавалось избегать Элевиза до самого приветственного бала.
А на празднике я попала…
Глава 16
– Машка, ты обворожительна! – сунув нос в щель между двумя полотнами самодельной ширмы, заявил Коу.
– Правда? – переступая порог нашей комнаты, удивилась я. – И как это ты своим задом заметил?
– Ой, ты здесь, – обернувшись, невозмутимо улыбнулся этот непробиваемый тип. Кивнул на ширму: – А там кто?
– Сам посмотри, – ехидно предложила я. – Пусть тебе будет сюрприз!
Коу не спешил исполнять это, и я его понимала. Не так много времени прошло со дня его фееричного полёта над площадью. Наш комнатный рыжик стал знаменит на всю академию. Говорят, его даже
