Строптивая попаданка для лорда Протектора - Юлиана Михайловна Григорьева
Я мгновенно вскакиваю с его колен, но не успеваю выдать и слова из своей гневной тирады, как вижу ленты синей магии, обернувшиеся вокруг моего правого запястья.
Татуировка стала как будто объемнее и уже больше похожа не на контур, а на незавершённый рисунок.
Перевожу взгляд дальше и вижу, как магия, обволакивающая моё запястье, также обвивает татуировку на левой руке Роберта.
Так вот для чего это всё?
Я перевожу на него гневный взгляд.
— Мы что теперь женаты?
Глава 10
Роберт задумчиво рассматривает татуировку.
— Не знаю, что это было, но точно не брачный обряд, — заявляет он.
— Ты уверен? — взволнованно спрашиваю я.
— Позже поймёшь, — уклончиво отвечает он. — Брачная церемония у таких как я проходит… сложно.
— К счастью, я этого не узнаю, — заявляю я, развернувшись, и идя к двери.
Роберт хватает меня за запястье и разворачивает к себе.
— Ты опять за своё? — раздражённо спрашивает он, прожигая меня взглядом. — Я думал, что ты уже всё поняла.
— И что же я должна была понять?
— Что ты моя, — сообщает он таким тоном, будто это самая очевидная ведь на земле. — Что у тебя нет выбора, мы поженимся. Всё уже решено.
Как же меня это всё достало!
— Хватит за меня решать! — кричу я, вырываю свою руку и начинаю тыкать указательным пальцем ему в грудь. — Это моя жизнь! Жизнь, понимаешь? Это не поход в театр или блюдо на ужин. Это не какая-то мелочь, это самое главное, что у меня есть!
— Это брак, а не жертвоприношение, — заявляет он с усмешкой. — Ты драматизируешь на пустом месте. Поженимся и будешь себе дальше жить и ни в чем не нуждаться, кстати.
Я смотрю на него, понимая, что мы и правда из разных миров и говорим на разных языках.
— Ни в чем, кроме самого главного, — горько усмехаюсь я.
— Чего же? — он хмурит брови.
— Любви, — шепчу я, чувствуя себя глупой идиоткой.
В этот момент я обнажаю перед ним свою душу и действительно чувствую себя будто голой.
Мне неловко говорить это ему, но во мне безумно теплиться надежда, что может сейчас он поймет.
А может даже этот поцелуй означает, что хоть немного я ему нравлюсь.
Ведь люди же не целуются без чувств, правда?
И я совру, если скажу, что моё сердце не дрогнуло, когда он появился в этом переулке и спас меня.
Мои мысли прерывает низкий смех.
И прежде чем он начинает говорить, я уже чувствую, как у меня всё обрывается внутри.
— Любви? И в этом вся причина? — с неподдельным удивлением переспрашивает Роберт, смеясь. — Я только что тебя поцеловал и сколько бы ты не сопротивлялась, я знаю, что тебе понравилось.
Он больше не смеётся, а наступает на меня с какой-то хитрой полуулыбкой на губах. Я делаю шаги назад и вскоре оказываюсь прижата к стене, а он останавливается в паре сантиметров от меня, нависая надо мной всей своей широкоплечей высокой фигурой.
— После свадьбы мы станем ещё ближе, — произносит он тоном змея-искусителя.
Он как будто пытается меня загипнотизировать, но чувства, раздирающие меня внутри, не дают попасться в эту ловушку.
— Ты же говоришь про консумацию и вот это всё? — раскрасневшись, уточняю я.
— Именно про неё.
— Но ведь я говорю о другом, я говорю о любви, — мотая головой, шепчу я.
Он отходит от меня, подходит к рабочему столу и, оперевшись об него бедрами, смотрит на меня.
— То есть близости тебе недостаточно? — серьёзным тоном уточняет он. — Тогда я совсем не понимаю, о чем ты говоришь.
— То, о чем говоришь ты, это не любовь, это лишь её часть, — пытаюсь объяснить я, сцепив пальцы от неловкости.
— И что же по твоему любовь? — он вопросительно поднимает бровь.
Я могу ответить. Я знаю, я смотрела кучу мелодрам, прочитала пару сотен романов, сидя по вечерам одна в съемной квартире. Но отчего то теряюсь и не понимаю, как свои чувства выразить словами.
— Ты когда-нибудь любила? — спрашивает Роберт, видя мою заминку.
— Только родителей, — тихо отвечаю я, отводя взгляд.
— Тогда как ты можешь знать, что тебе нужно и что такое любовь?
— Но если мы поженимся, то я никогда и не узнаю, — я поднимаю на него твердый взгляд. — Ведь кроме близости ты ничего не готов мне предложить?
— Ты права, — спокойно соглашается он. — Могу только пообещать дать тебе некоторую свободу, только, конечно же, ты не сможешь мне изменять.
— А ты изменять значит сможешь? — уточняю я.
— Я же мужчина, — отвечает он, пожав плечами, как само собой разумеющееся.
Кисло улыбаюсь одним уголком губ.
— Вот и вся суть, этот брак для меня будет подобен смерти. Бессмысленное существование.
— Мне жаль, что для тебя это так, — говорит он таким бескомпромиссным тоном, что сразу становится понятно, что ему совсем не жаль. — Но у нас всё по другому. Ты единственная подходишь моей магии и ты единственная можешь родить мне наследников. Это и есть причины для брака, остальное неважно. Я могу только дать тебе отсрочку от детей, чтобы у тебя было время смириться, но завтра в полночь ты станешь моей женой.
Внезапная солёность на губах выводит меня из прострации, вызванной его словами и я понимаю, что плачу. По очереди стираю слёзы на щеках.
Я закрываю глаза.
Меня жжёт изнутри.
Я хочу исчезнуть.
Я не хочу быть здесь. Не хочу быть с ним рядом.
Хочу домой. Боже, как я хочу домой.
Но не в мир, где самым волнующим в моей жизни было вовремя сдать квартальный отчёт по продажам.
Не в мир, о котором я даже не вспоминала последнюю неделю, впервые после смерти родителей почувствовав, что снова живу.
Это не мой дом. Я не принадлежу тому месту, теперь я это точно понимаю.
Но и здесь, в таких отношениях, с таким человеком. Это тоже не моё место.
Впервые ощутив дыхание жизни, я больше не вернусь к бессмысленному существованию.
Внезапно я слышу по-настоящему звериный рык Роберта.
Испугавшись, я открываю глаза, но не вижу перед собой своего жениха.
Я не вижу комнату, в которой была.
Передо мной только лес и сумеречное небо.
Неужели я… сбежала?
Глава 11
Я оборачиваюсь, пытаясь понять где я.
Необычная расцветка деревьев говорит мне о том, что я точно не вернулась домой.
Как же это всё мне уже надоело!
Хочется хотя бы немного спокойствия.
У меня всё только начало налаживаться!
Почему это всё происходит именно
