Система: эксперимент - Тони Сия
– Первое правило: устанавливать отношения, подтверждаемые физической близостью, с кем-либо, кроме холостяков проекта, запрещено. Дисквалификация последует даже за поцелуй вне проекта. – заговорил Экстаз. – Второе: физическое насилие запрещено в любом его проявлении.
Наконец платформа остановилась недалеко от витражного входа небольшой постройки, левитируя над полем с цветами. Экстаз спустился на проявившуюся тропинку и протянул руку пышногрудой участнице.
– Давай, Мирен, смелее.
Девушка отпустила своего сопровождающего и сделала шаг с платформы. Мы все последовали ее примеру. Уже внизу Экстаз выстроил нас перед собой.
Он строго оглядел нас и продолжил:
– И третье: во время испытаний лгать запрещено. – Он хитро подмигнул. – Однако увиливать от ответов, переключать внимание на что-то другое, отвечать вопросом на вопрос можно!
Не сговариваясь, все как одна девушки одновременно выдохнули. Видимо, перспектива во всеуслышание говорить о личном не впечатляла ни одну из нас.
Когда с правилами было покончено, Экстаз спешно повел нас вниз.
Девушки шли впереди, а сопровождающие, не сильно отставая, держались позади. Мы спустились по ступенькам на несколько этажей вниз и какое-то время виляли по многочисленным коридорам.
Остановившись, Экстаз прикоснулся к панели. Под его ладонью появились и распахнулись широкие двери.
– Переведите дух и отдохните. Встретимся чуть позже! – сказал он, прежде чем уйти.
Мы нерешительно прошли в помещение внушительных размеров, по центру которого возвышался четырехуровневый зал ожидания. Фундамент конструкции светился, красуясь в бирюзовой воде. Вокруг острова росли высокие деревья. Складывалось впечатление, что мы были не под землей, а где-то за городом глубокой ночью. Картина открывалась потрясающая.
Сквозь остекление, которое служило скорее для красоты, нежели для защиты от внешних условий, можно было разглядеть участниц, разместившихся на разных этажах. Некоторые, разбившись на группы, разговаривали. Другие, одиноко прогуливаясь, оценивали обстановку. Их сопровождающие держались отдельно. Мужчины веселились и, кажется, замечательно проводили время.
Вошедшие со мной участницы ринулись в зал, обгоняя друг друга.
Когда и наши сопровождающие двинулись с места, я тихо окликнула Лира.
Остановившись, он нехотя перевел на меня взгляд.
– Нет, ничего, – неуверенно произнесла я, махнув рукой.
Он тут же отвернулся и направился к остальным.
Пропустив всех вперед, я заметила, что большинство участниц и их сопровождающих собирались на верхних этажах. Мне же, наоборот, хотелось подойти ближе к воде.
Пройдя мимо двух незнакомых участниц, я поздоровалась, но они даже не обратили на меня внимания. Да, новый коллектив всегда сулил трудности. У нас на работе тоже все соперничали друг с другом, но по мере службы мы все усвоили одно: противостоять обстоятельствам всегда легче вместе. Кто позаботится о нас, если не мы сами?
В надежде найти тех, кто поддержит мой подход, я приняла решение быть дружелюбной со всеми участницами. Увидев двух девушек, сидевших у самого края выступа и спустивших ноги к самой воде, я сказала с улыбкой:
– Привет. Можно к вам?
Они обернулись.
– Конечно! – Мне улыбнулась девушка азиатской внешности, с красными кончиками черных волос. На ней был провокационный брючный костюм, от которого швеи оставили, кажется, не больше трети. Татуировки покрывали все ее тело, не заходя лишь на лицо.
– Меня зовут Чен, я из Навигранция. А это Эмма, она из Рефлектарума. – Она указала на миниатюрную блондинку с живыми цветами в волосах.
Эмма, махнув рукой, улыбнулась. Прозрачное гипюровое платье открывало взору все прелести ее фигуры. Кое-где поблескивали золотые украшения, продетые через маленькие отверстия в ткани.
Я была рада приветливым улыбкам.
– А я Атанасия, из Ясора. Приятно познакомиться, – сказала я, присев между ними. Теперь моя обувь тоже почти задевала воду. – Вы давно на Веруме? Нам сказали, что кто-то из участниц здесь уже почти неделю.
– Я пришла в себя вчера, – задумчиво ответила Эмма.
– А я кисну тут уже четвертый день, – надувшись, сообщила нам Чен.
– Ей здесь не нравится, – прошептала мне Эмма, указав на Чен.
– Почему? Или все-таки слухи не врут и нас на самом деле прислали сюда для экспериментов? – пошутила я, понизив голос до шепота.
Эмма огляделась по сторонам, а Чен весело засмеялась. У нее был потрясающе заразительный и нежный смех.
– Ну, этого я не знаю, – протянула Чен и, опираясь на руки, запрокинула голову. Ее крохотный костюм затрещал по швам. – Судя по всему, все впереди, но в эти четыре дня толком ничего не происходило. Нас поселили по пять участниц и заперли.
– Что, прямо заперли? – уточнила я, глядя на Эмму.
– Была еще общая комната для всех участниц. Но ты видела, какие здесь все милые? Только представь себе целую комнатушку надутых одиноких дур, искоса поглядывающих друг на друга? – Эмма содрогнулась, имитируя дрожь.
Чен согласно кивнула, поправляя свой костюм, а Эмма с любопытством спросила:
– А как тебе твой сопровождающий?
– Думаю, эта работа ему не подходит, – аккуратно подбирая слова, ответила я. – Его раздражает, когда я к нему обращаюсь. И смотрит он на меня как-то хмуро. Не знаю, правильно ли я поняла, но, кажется, сопровождающие должны помогать нам или хотя бы как-то поддерживать…
Эмма облизнула губы.
– Моего зовут Нэо. Он так пристально на меня смотрит. Не отводит взгляд, что бы вокруг ни происходило. Вот бы холостяки проекта были такими же привлекательными, как наши сопровождающие. – Она мечтательно хихикнула.
– А мой странный. Всегда молчит, – сказала Чен. – Мне столько всего хотелось с ним обсудить. Я видела, как другие девушки не переставая болтали со своими сопровождающими, а мой просто игнорирует все вопросы. И, как выяснилось, мы не сможем отделаться от них или поменяться с кем-то, даже когда наши конкурентки начнут покидать проект. Их приставила какая-то Система, якобы для того чтобы убедиться в честности проекта и соблюдении основных правил. А вот интересно, холостяки тоже должны соблюдать эти правила? Или это только наша обязанность?
Эмма задумчиво хмыкнула.
– Не думаю, что холостяки будут придерживаться каких-то дурацких правил. Знаете, меня еще интересует, можно ли их семьям участвовать в аукционе? Было бы странно жить с кем-то из них в одном доме.
Я вопросительно посмотрела на Чен, так как она точно знала больше меня.
– Судя по разговорам, мы для этих семей всего лишь инструмент. Например, меня выкупает семья «А», а отношения у меня появляются с сыном семьи «Б». Тогда две семьи благодаря нам становятся ближе. – Она нахмурилась. – Но это не точно. Я могу ошибаться…
Сзади послышались шаги. Я обернулась и увидела Лира. Еще двое сопровождающих шли за ним. Видимо, это был Нэо и молчун Чен. Взгляд одного из них намертво приковала Эмма. Точно Нэо. Его длинные черные волосы были собраны на затылке, образуя хвост из множества мелких косичек. Литой черный костюм хорошо подчеркивал фигуру. Приблизившись, он подал Эмме руку, чтобы та могла встать.
Молчун был выше и больше остальных. Он остался у лестницы, прислонившись к стене. Короткая стрижка, внушительное телосложение. Его рельефные мышцы напряглись, когда он сложил руки на груди. В простой белой футболке и черных кожаных штанах он выглядел небрежнее своих сослуживцев.
Чен фыркнула и стала неуклюже подниматься. Глядя на ее высокие каблуки, я на секунду представила, как она падает в воду, поэтому быстро потянулась придержать ее.
Вдруг руки Лира подхватили меня и аккуратно поставили на ноги.
– Пойдем. – Он нетерпеливо кивнул, пропуская меня к лестнице.
Переглянувшись с девочками, я прошла мимо молчуна и направилась наверх. Перед началом аукциона участницы толпились у зеркал, прихорашиваясь. Лир перекинулся парой слов с другими мужчинами и указал мне следовать за ним. Мы вошли в соседнюю комнату, в которой уже никого не было.
