В конце истории подала в отставку - Зозо Кат
— Вы только гляньте, разве это не дочь виконта Розмари? Боже-боже… Она такая… огромная…
— Точно-точно… Я вначале подумала, что это какой-то мужчина, но, увы и ах!.. Всего лишь женщина… Такое разочарование!
— А вы слышали новость? Говорят, что она подала в отставку, чтобы отыскать мужа и завести ребёнка.
— Что? Какой кошмар! И это в её-то возрасте? Сколько ей? Двадцать пять? Двадцать семь?
— Вообще-то все тридцать!
— Охо-хо-хо! Какой поздний цветочек! Сомневаюсь, что среди знати найдется тот, кто засмотрится на «изюм». На её месте я бы не выдержала стыда и убежала в монастырь.
— А если и найдётся такой сумасшедший, то как они будут выглядеть? Видимо, как мать и ребёнок?
— Скорее, как обезьяна и пальма!
Голоса разразились смехом, представляя себе картину. По правде сказать, я и сама усмехнулась, стоя тихонько в сторонке и прислонившись спиной к стене с бокалом в руках. Они ещё не знают о том, что Бреанейн даровал мне титул. Король, в принципе, ещё не прибыл на торжество. Таковы правила. Он приходит практически в самом конце, тем самым объявляя начало праздника. Но для меня это станет и концов, так как задерживаться здесь я более не собираюсь.
Слух мечника заставляет слышать то, чего слышать особо не хочется. Да и заставлять долго ждать кучера у ворот королевского дворца не очень хочется.
В принципе, чего я только за свою жизнь не услышала. Да, я выше многих, но не сказать, чтобы это меня как-то тревожило. Скорее наоборот, я очень довольна тем, как выгляжу. И считаю себя весьма привлекательной. Возможно, раньше и были комплексы, но пережив войну с такими монстрами, какие и в кошмарах не приснятся, все твои недостатки кажутся такими… пустяковыми.
Словно пыль на ветру.
Так что, что бы обо мне ни говорили, — плевать. Я-то себе цену знаю.
При этом среди гостей также был и мой отец. Он даже не думал приближаться ко мне, хотя определённо видит. Держит рядом с собой сына, как домашнего пса. И налегает на алкоголь, опустошая один бокал за другим.
Что же… Меня это не касается. Я также делаю вид, что не замечаю их.
А вон в том углу герцогская семья Дукас. Герман и Эббигейл также не решаются приблизиться ко мне. Вот только Герман снова и снова бросает в мою сторону странный взгляд, словно он что-то хочет мне сказать, но всё не может собраться с духом. Он стоит рядом со своей женой, но за всё время ни разу на неё не взглянул.
А вот сама Эббигейл неотрывно наблюдает за своим супругом, и с каждой секундой её взгляд становится всё мрачнее и мрачнее. Словно она что-то понимала и лишь подтверждала свою догадку.
И дураку ясно, что в этой семье какие-то проблемы, но я молю Богов, чтобы меня эти неприятности обошли стороной.
По правде сказать, их отношения развивались не столь гладко, как это было в книге. В истории «Невзгоды Эбби» молодой паре приходилось преодолевать множество испытаний, чтобы наконец-то осознать свои чувства друг к другу. Но окончательной точкой для этого стала попытка Элайджи убить Эббигейл.
Изначально главные герои просто флиртовали, проводили время вместе, но это было так… Своеобразный конфетно-букетный период, где герои признают заинтересованность друг в друге, но не пересекают грань дозволенного. А вот после того как Эббигейл чуть не погибла, Герман понял, что он безумно любит девушку и не готов её потерять. Для него осознание потери своей возлюбленной приравнивалось к собственной мучительной смерти.
Именно поэтому он с яростью потом убивает своего адъютанта, даже не пытаясь выслушать вторую сторону. Ведь главное — это искренняя любовь героев, остальное — лишь фон.
Но кто мог знать, что этот «фон» играет столь важную роль?
Разумеется, я не стала предпринимать попытки убийства Эббигейл. Не очень-то хотелось становиться той самой «ступенькой» в их отношениях. Тем более за сердце Эббигейл воевал и другой претендент — наследный принц Бреанейн. Некоторые солдаты, наблюдая за этим треугольником, даже ставки делали на то, кого в итоге выберет прекрасная Эбби.
Но нет.
В итоге герцог и юная красавица всё же сошлись, а я проиграла парням бочонок вина. «Видимо, это судьба», — подумала я тогда. Но сейчас меня гложет сомнение.
— Кстати говоря, — продолжали сплетничать аристократы, — а вы в курсе, что дочь виконта Розмари подала в отставку именно в день свадьбы герцога Дукас? Интересно, к чему бы это?
— Всё просто! Не смогла вынести счастья того, в кого была так долго влюблена.
— Ах! Ну, на это мы можем только посочувствовать даме. Хотя, если бы я был на месте герцога, разумеется, также выбрал ту, что моложе и женственнее.
А вот тебя, думаю, никто не выберет. Нет, я, конечно, прекрасно понимаю, что выделяюсь среди всей толпы. Да и успела наворотить дел, благодаря чему теперь моё имя на слуху у каждого аристократа. Но неужели у них такая скучная жизнь, что им больше и обсудить нечего.
Более того, меня немного раздражает то, что Герман также слышит эти сплетни. Как ни крути, а он также мастер меча и способен слышать шепот на большом радиусе. Может, его возмущают эти сплетни? Всё же он уже женатый человек. И у нас были совершенно не те отношения.
Конечно, каждому рот не заткнёшь, так что следует поступать разумно и просто игнорировать. Но всё же…
Однако украдкой посмотрев в сторону Германа, я увидела лёгкую нотку грусти и разочарования в его взгляде.
Какого?..
— Его Величество король Бреанейн Алаво! — громогласно оповестил рыцарь, стоящий на входе в зал. После чего музыка в помещение затихла, а вместе с ней и все посторонние шепоты.
Бреан гордо вошёл в зал. Сейчас он не выглядел тем мягким юношей, каким я его знала. Холодный взгляд, строгое выражение лица и надменно приподнятый подбородок. Он всем своим видом демонстрировал, что он выше каждого в этом зале.
Аристократы же, как и рыцари, в свою очередь, склонили головы, признавая высшую власть. Ровно до тех пор, пока король сам не разрешит им подняться.
— Итак, — начал Бреанейн, сев на трон, — сегодня торжественный день. День, когда добро победило зло. День, когда люди сплотились и одолели чудовищ. Хотя это не просто люди. Это герои! Доблестные и храбрые! Те, на кого следует равняться. Те, кому следует подражать. Именно они должны быть примером, и именно их
