Монстры в Академии (СИ) - Бунькова Екатерина
Женщина-орк безразлично пожала плечами и кивнула на стеллажи. Марина юркнула за самый забитый и развернула вещи.
Наряд был однозначно мужской. Марина и сама не могла объяснить, почему она так решила, ведь объективно он представлял из себя платье. Но не совсем. Скорее, это был удлиненный камзол сложного покроя с расклешенным подолом. По всей видимости, мужчине он должен был быть до середины икры, но на девушке почти доставал до земли.
Увы, на этом проблемы не заканчивались: в плечах он был явно шире, чем надо, и Марина без всякого зеркала поняла, что выглядит, как древнеяпонский военачальник в боевом костюме, прошитом китовым усом.
— Простите, а поменьше размера нет? — безнадежно спросила она, выглянув из-за стеллажа.
Кастелянша издала цыкающий звук и на мгновение закатила глаза. А в следующий момент тараном пошла на Марину. Та вжалась в стену.
Но женщина, оглядев результат переодевания, вдруг протянула массивные руки и взялась за декоративную шнуровку по бортам и плечам. И оказалось, что она вовсе не декоративная, а очень даже функциональная — предназначенная для того, чтобы подгонять универсальный наряд по фигуре. Минута — и наряд сел, как влитой. Хотя шнуровка стала выглядеть скорее как декоративный шов — до того плотно стянулась.
Не остановившись на этом, кастелянша взяла следующую тряпку, в назначении которой девушка запуталась, и накинула ее Марине на плечо, зафиксировав пряжкой: похоже, это был плащ на случай непогоды.
— Вот, другое дело, — ворчливо прокомментировала кастелянша, нахлобучивая на девушку и шапочку, а затем снова перешла на суровый ультимативный тон:
— Постельное стираю раз в две недели. Форму — раз в три дня. Кто не сдал — стирает сам. Держите.
Она сунула ей еще один комплект формы, а поверх него поставила… деревянные галоши необъятного размера.
Но Марина отказываться не стала — уж очень суровой была местная кастелянша: чувствовалось, что чуть что не так — набросится и сожрет. Возможно, даже в прямом смысле. Но, наверное, такими и должны быть хорошие завхозы.
Поблагодарив, девушка сложила форму на стопку постельного, схватила всю гору и, крякнув под весом натурального хлопка, осторожно пошла в сторону лестницы, молясь, чтобы не уронить все это на виду у кастелянши. А уронить девятнадцать комплектов белья можно было запросто.
— Дайте сюда, — кастелянша ревниво выхватила у нее всю гору. — Сама донесу. И где только такую хилую нашли? Они ж вас сожрут живьем!
— Да нет, вроде, милые ребята, — убеждая скорее себя, покривила душой Марина.
— Да? — неожиданно смягчила взгляд кастелянша. — Ну, это они, наверное, с непривычки. Вы с ними построже там. Особенно с Ежиком. С тех пор, как он с той шпаной связался, совсем от рук отбился. Даже за решетку загремел с ними за компанию. Эх, вот был бы жив его отец, он бы ему всыпал по первое число!
Она еще что-то неразборчиво рыкнула и затопала по лестнице, которая с этого ракурса, напротив, выглядела, как дорога в солнечный рай.
«Неужто дети ее? — дошло до Марины. — Так выходит, не все там сироты. Или, по крайней мере, не круглые. Интересно было бы глянуть в личные дела. Если здесь, конечно, такие есть».
Узнать это можно было у кого-нибудь из администрации. Тем более, что пора было познакомиться с завучем. Он ведь, наверное, приходит на завтрак?
Подумав об этом, Марина спохватилась. А зачем, собственно, ей эта информация? Неужто и правда планирует здесь работать? Хотела же просто провести урок ради галочки и вернуться. Урок проведен, дежурные назначены и даже более или менее адекватный взрослый в здании есть — если не присмотрит за балбесами, то хоть сообщит об очередном ЧП, куда следует. Все, можно возвращаться домой.
Марина глянула на административный корпус, мимо которого как раз шла. В этом месте тропинка пролегала по декоративному мостику, и девушка, оказавшаяся на самом его верху, вдруг увидела свое отражение в одном из высоких стрельчатых окон. На нее смотрела удивительнейшая дама — помесь оксфордского профессора и Мери Поппинс. Только зонтика не хватало или трости. А еще, пожалуй, кожаных перчаток. И ботинок на шнуровке вместо туфель.
Хмыкнув, Марина с удовлетворением поставила «пять с минусом» своему отражению. Вот это, пожалуй, то, что надо. И ее прежнее платье на контрасте с новым нарядом действительно стало казаться черезчур откровенным, а это как будто само настраивало на рабочий лад.
До чего же все-таки ее родной мир испорчен, что даже строгие костюмы в нем больше подчеркивают фигуру, чем скрывают. Пожалуй, стоило еще немного побыть здесь — хотя бы ради нового опыта. Ну и, возможно, дождаться замены. О которой, кстати, стоило сегодня же поговорить с ректором.
«А может, и правда стоит здесь остаться? — неожиданно предложил внутренний голос. — Уволиться с прежней работы прямо завтра — пусть сами на ЕГЭ дежурят, это уже не твои проблемы будут. И вообще, ты слишком долго ничего не меняла в своей жизни. Может, оттого и апатия. Встряхнуться надо, новое попробовать».
Мысль была странная. Но сама идея послать к чертовой матери все эти бессмысленные дежурства на экзаменах была до того привлекательной, что даже мир вокруг стал как будто ярче. Пожалуй, экстрим с уголовниками был действительно интереснее школьной рутины ее родного мира. А главное — здесь можно было реальную пользу принести, а не бумажки заполнять.
«Ой, миссионерша нашлась! — тут же высмеял ее внутренний голос. — Смотри, не лопни от собственной значимости».
— Цыц! — вслух ответила ему Марина и зашагала в сторону столовой. В конце концов, сутки, которые требовалось выждать для «успокоения флуктуаций», еще не закончились, и у нее еще было время подумать и прийти к консенсусу с внутренним голосом и всеми сомнениями.
Глава 4
Несмотря на ранний час, в столовой было довольно людно, хотя за длинным столом в центре зала еще никто не сидел. Мужчины стояли группами вдоль окна, беседуя каждый о своем, и помещение было наполнено гулом их голосов. В воздухе распространялись аппетитнейшие запахи, но стол был пуст. Точнее, он был накрыт на примерно тридцать персон, но еды на нем покамест не наблюдалось — только скатерть, приборы, салфетки да пара вазочек с цветами.
— О, а вот и обещанное пополнение штата! — громко сказал высокий узловатый мужчина, похожий на лошадь, вставшую на задние копыта. — Проходите, проходите, леди… Простите, не знаю Вашего имени.
— Марина Игоревна, — представилась девушка громко, чтобы не пришлось повторять каждому: все равно после возгласа мужчины на нее обернулись абсолютно все. Хорошо, что она успела переодеться. Ксавьер, плюсик в карму. Может, даже в журнал. Который, кстати, хорошо бы завести.
— Приятно познакомиться, леди Мар… Мари… Маригорьевна, — мужчина так искренне нахмурился и смутился, что Марина поняла: он правда не может выговорить.
— Марина Игоревна, — разборчиво повторила она. — И можно без «леди».
При этих словах лица присутствующих так красноречиво «поплыли» бровями вверх, одновременно устремив на нее жгучие взгляды, что сразу стало ясно: она нарвалась на очередную культурную «бомбу», и откидывать «леди» не стоило.
— В моем мире учитель — это человек вне социальных статусов, — торопливо пояснила Марина, чтобы не усугублять конфуз. — У нас считается, что учитель — прежде всего высокоморальная личность, а лорд он или нет, не имеет значения.
— Но как же ученики выказывают свое уважение? — удивился конеподобный мужчина.
— Посредством обращения на «Вы» и по имени-отчеству, — пояснила Марина. — Мои имя-отчество — Марина Игоревна. Прошу так и обращаться.
Мужчины переглянулись по своим группам, сопроводив взгляды коротким обменом фразами, но именно ей никто ничего не сказал, из чего Марина сделала вывод, что неведомый конфуз замят. Правило «не молчи, когда неловко», как всегда, сработало на ура. Жаль, люди в основной своей массе боятся его применять. А зря. Хоть на работе, хоть в семейных отношениях спокойно, без обид объяснить свою точку зрения — всегда полезно.
