Великий князь и я. Театр (СИ) - Ксения Васёва
8
— Маменька… — вкрадчиво потянула я, наблюдая за родительницей. — А ты ничего не хочешь мне сказать?.. Например, когда ты познакомилась с князем Верданским?..
— С чего ты взяла, что мы были знакомы?! — мама с недовольным лицом отперла дверь и выглянула в коридор. — Куда исчезли эти служанки?! Нельзя же убегать так быстро! Лентяйки! Сена, у нас есть колокольчик?.. Ты ведь даже не ужинала!
— Я перекусила в театре! — кричать на маменьку было некрасиво, но голос я повысила. — Мама, ты в своём уме?! Что за шутки с обмороком?! Что за истерики?!
— Не ори на меня! Мала ещё — мать стыдить!..
О, как я любила этот надменный "родительский" тон!..
— То есть, проценты по ссуде считать вместо маменьки — это я взрослая, а стыдить — мала?.. — высокомерно задрала нос. Маме плохо давалась математика, и потому финансовыми делами я занималась с пятнадцати лет. Не на уровне банковского клерка, конечно, но всё-таки лучше, чем родительница.
Мама демонстративно отвернулась, сложив руки на груди. Замечательно. Сегодняшний день только безобразной ссорой заканчивать!..
Со вздохом поднявшись, я без лишних слов направилась к одной из спален. Комнаты для гостей чаще всего одинаковые, поэтому мой выбор не играл никакой роли.
— Верданские — традиционные язычники, — прилетело мне в спину, — да, старший князь не попал в историю с заговором, но новую политику императора он не одобрил. Ту самую, которая ставит законы империи выше языческих законов. Я уверена, его сыновья воспитаны в подобном ключе. Елизар тебе не пара.
Учитывая все обстоятельства, скорее уж я Елизару не пара.
— Может, они готовы к переменам?..
— Перемены?! — отчего-то вновь взвилась маменька. — Женская половина — это перемены?! Языческое приветствие — это перемены?! Вы с Павлом наивные, право слово! Язычник останется язычником, и природу его не изменить!..
— Зачем же мы ввязали в смотрины?! — тоже не выдержала я. — Ведь ты поддержала дядюшку!
— Я не знала, что речь идёт о Верданском! Впрочем, к чему ссоры!.. Завтра князь выставит нас вон, поверь мне!
Выставит?.. Я бы поспорила. У князя был такой довольный вид, когда он нёс маменьку — я бы назвала его ребёнком, предвкушающим шалость. Да и Елизар выказал своё расположение, хоть мы толком и не общались.
— Я пойду спать, маменька, — бросила через плечо. От усталости уже качало, да и спорить не хотелось.
— Стой! — она (не прошло и года!) очнулась. — Как тебя встретили в театре?!
— Нормально, — ответила и захлопнула дверь.
* * *До утра меня одолевали какие-то безумные сны. "Язычники, язычники…" — билось в голове. Мелькали обрывки дня, знакомые и незнакомые лица. Неожиданно картинка изменилась — из чернильной темноты я шагнула к храму на обрыве. Ветер толкнул меня в открытые ворота. Внутри не было никого, кроме статуи богини-матери в длинной исподней рубахе. Глаза статуи горели, а губы шептали. Сначала неразборчиво, но с каждой фразой слова обретали смысл.
Точнее, почти обретали.
— Вкусивший крови вернётся. Он рядом, он рядом, он похож на зверя, на которого объявили охоту. Останови его! Отныне ты моё правосудие! Да будет так!
— Да будет так, — эхом поизнесла я… и проснулась.
Лучи утреннего солнца вовсю нагревали постель — перед сном я не задвинула шторы. Окна на восток… Я любила встречать рассветы, особенно в конце весны. Свежесть перед знойным днём, птичий щебет и всеобщее цветение — красота! В Григорьевском это время, наверное, волшебное.
Но я и представить не могла, насколько.
Хвойный запах у самого окна прогнал дурное настроение. Внизу были высажены маленькие пихты, а вдалеке виднелся соседний дворец в окружении белых шапок яблонь.
Сварить бы сейчас кофе, с ногами залезть на широкий подоконник и, выдыхая бодрящий аромат, читать новинку от мадам Кофф. Но в двенадцать мне следовало быть в театре, а до этого — позавтракать с Верданскими.
Внизу зашуршала свежая трава, и я машинально сдвинулась в тень. Под моим окном через хвойные посадки пробирался… младший Верданский, Феликс! Его мелкие, явно накрученные горячим прутом кудри запомнились мне с первого взгляда. Ну, просто мужчины в Ладанье подобным не страдали. Язычник провёл ладонью по высокой изгороди — и ветви, охваченные зелёным, покорно разошлись. Ух! Надо взяться за роман про язычников — столько практического материала под рукой! Елизар вряд ли способен на ярмарочные фокусы, а вот Феликса можно и расспросить.
Ветви сомкнулись, и княжич исчез где-то в соседнем парке. Через пару минут послышалось тонкое женское хихиканье. Из природного любопытства я высунулась во весь рост, но увы, изгородь плотно закрывала парочку.
Похоже, романтик намечается не только у старшего брата!..
Запоздало смутилась, вспомнив, что за "романтик" у Елизара отвечаю я. С одной стороны, он был молодым, приятным внешне мужчиной с воинской статью. Наивная провинциалка рисковала голову потерять от его мужской силы!.. Но Елизар — язычник, и это отрезвляло. Традиционные языческие семьи меня пугали.
Изначальную Северную империю создали верующие — последователи Великого Бога. Княжества язычников имели своих богов — опасных, древних, склонных к смертельным шуткам и играм. Эти княжества вели постоянные войны друг с другом и людьми. Но… тонким ручейком, а затем и полноводной рекой язычники переходили в состав империи. Большая часть — добровольно, но были и захваченные земли. Людям помогали светочи церкви — наши "боги на земле".
По легендам, божественный дар светочей разил нечистивых язычников наповал. Поэтому они и стали главным объектом охоты — и за сто лет светочей почти не осталось. К несчастью, языческие кланы были организованы намного лучше, чем казалось с виду. Куда бы церковь не прятала малюток с даром — они находили.
Но захватить власть в империи язычники не смогли. Династия Лесовских обладала особой защитой от языческих чар. Однако ж… всегда есть исключения. Отец нынешнего императора был убит язычником-заговорщиком — и его величество, Данимир, начал своё правление с жёстких мер. Были казни, преследования, новые правила без учёта языческих традиций… Я наивно верила в перемены, но судя по Верданским,
