Король, у которого не было сердца - Мэри Соммер
Зато лорд Вэлвин, толстенький надоедливый коротышка с бегающими глазками и фальшивой улыбкой, был здесь. Он взволнованно прохаживался вдоль окна, то и дело выглядывая на улицу.
– Алакрион! – воскликнул Вэлвин. – Вот и ты. Можешь в это поверить? Просто что-то невероятное, такого никогда не случалось!
– Не тараторь, сейчас разберёмся. – Четвёртый лорд отмахнулся и проверил, на месте ли браслет – изящное серебряное украшение с тёмно-синим сверкающим камнем.
Следующие минуты прошли в напряжённом ожидании, пока свет за окном вдруг на мгновение не померк за взмахами крыльев.
– Они здесь, – лениво констатировал лорд Кирон, почесав аккуратно подстриженную седую бородку. Ярко-красный камень на его браслете зловеще сверкнул.
– Точно. – Лорд Тамарис уставился на входную дверь, по обе стороны которой несли службу два облачённых в доспехи стражника.
Дверь отворилась. В зал вошла группа людей: три солдата из охраны периметра, летун и те самые чужие…
Три дня назад
Мэривилль
«Она вернётся». Эту фразу Тони часто повторял в последующие дни. Иногда неожиданно, например, во время уборки комнаты или на ужине в присутствии посторонних. Или когда отправлялся на лекции к профессору Маршаллу, где Самира перестала появляться. И когда возвращался с них, погружённый в извилистые переплетения мира европейской литературы, – разочарованный, но пока не потерявший надежду.
Появление Самиры всколыхнуло тяжёлый и давно улёгшийся пласт. Джек ещё не знал, какие события это повлечёт, но про себя радовался, что возникла новая тема для разговоров: универсальная и не касающаяся щекотливых происшествий.
Пока Джек красочно описывал приключение на мосту, Грэйс слушала спокойно, без удивления. Она только назвала Самиру своеобразной.
– Своеобразная? – удивился Джек. – После всего, что я рассказал, ты выбрала именно такое определение?
Грэйс поставила музыку в новом плеере на паузу и даже вытащила из уха один беспроводной наушник – добрый знак.
– Однажды она несколько часов сидела рядом со мной в библиотеке с третьим томом высшей математики, но так ни разу и не перелистнула страницу.
– Может быть, она умеет читать сквозь страницы? – предположил Джек.
– Возможно, но я не думаю, что это удобно.
Расслышав в её голосе шутливые нотки, Джек переспросил на всякий случай:
– Ты ведь веришь в то, что я рассказал?
– А ты верил в историю Тони все эти годы?
Джек никогда не размышлял над рассказом друга обстоятельно, просто принимая его как часть Тони. Джек не считал друга странным и искренне поддерживал его, умудряясь при этом сохранять нейтральную позицию. Он надеялся, что всё когда-нибудь разрешится само собой и без сильного ущерба для Тони; возможно, время наконец пришло, только по поводу масштаба ущерба Джек пока сомневался.
– Если честно, нет. Я был уверен, что всему существует логическое объяснение. Часть меня думает так до сих пор. А ты?
– Я всегда чувствовала, что никакого логического объяснения нет, что с Тони случилось самое настоящее чудо и что у этой истории обязательно будет продолжение, – упрямо ответила Грэйс. Затем добавила с вызовом: – Она вернётся.
* * *
Она вернулась неожиданно.
После ночного дежурства в больнице Джек мечтал добраться до своей маленькой квартиры, упасть на кровать и проспать до полудня. Его последним пациентом стал парень, который слишком много выпил на вечеринке и по пути домой расшиб себе голову о рекламный щит. Обошлось без сотрясения, зато, пока Джек обрабатывал рану, пациент опорожнил содержимое желудка прямо на его халат. Горячая вода и литр жидкого мыла помогли избавиться от запаха, но настроения принимать гостей у Джека не было.
И всё же Самира стояла перед дверью его квартиры и рассматривала причудливый узор из царапин и потёртостей, какие рано или поздно появляются вокруг любой замочной скважины.
– Не советую пытаться проникнуть в моё скромное жилище, вряд ли ты найдёшь там что-нибудь ценное, – громко произнёс Джек. Он надеялся напугать девушку, думал, что она выронит из рук сумку или хотя бы вздрогнет, но ничего подобного не произошло. Самира безучастно посмотрела на него и отошла, предоставляя Джеку возможность открыть дверь и пригласить её к себе.
Джек неспешно проделал ожидаемые от него действия: прошёл в единственную комнату, зажёг тусклый ночник и развалился на кровати. Желая продемонстрировать гостье, что не рад её визиту, он постарался скрыть усталость за вальяжностью позы.
Самира присела на краешек стула напротив и изящным движением откинула волосы за спину.
– Как дела? – спросила она учтиво.
– Замечательно, – ответил Джек. Он подумал было, что полагается предложить гостье какой-нибудь напиток или угощение, но в сложившихся обстоятельствах эта мысль показалась ему нелепой.
Самира придирчиво разглядывала убранство тесного помещения: недельный слой пыли, на столе – тарелки с засохшей каймой от супа, брошенные в угол грязные джинсы и кровать без покрывала.
– И не смей меня осуждать, – сказала она вдруг.
Джек рассмеялся:
– Я не осуждаю, просто ты мне не нравишься.
– Мне нет до этого дела.
Джек ничего не знал о гостье, не сказал ей и тридцати слов за всё время поверхностного знакомства. Однако их общение походило на вялое выяснение отношений бывших любовников, расставание которых сопровождалось проклятиями и битьём посуды.
Ну что ж, отдых ему сегодня уже не светит. Джек сел и придвинул стул вместе с Самирой к себе.
– А мне нет дела до твоей важной персоны, – сказал он насмешливо, – но предупреждаю: вздумаешь снова исчезнуть – я привяжу тебя к этому стулу. Ты будешь сидеть здесь, пока не поговоришь с Тони, не объяснишь ему все фокусы и не ответишь подробно на все его вопросы. И только после этого, если мой друг останется доволен, я отпущу тебя.
От Джека не укрылось, как губы Самиры дрогнули в мимолётной улыбке. Кончики её волос наэлектризовались и прицепились к его футболке.
– Приятно верить, что именно ты контролируешь ситуацию? Пожалуйста, – ответила Самира. – Но не забывай, что это я сюда пришла. Потому что я так решила. Я могу передумать быстрее, чем ты успеешь сочинить очередную остроумную угрозу, и, поверь, ты не сможешь мне помешать.
Джек поверил. Плечи его поникли, а уставшие мышцы лица перестали поддерживать суровое выражение.
– От тебя одни неприятности, – заявил он.
– А ты всегда ищешь других виновных в своих проблемах? – Самира приподнялась на стуле и отодвинулась от кровати так, чтобы Джек больше не смог до неё дотянуться. – Мне нужно поговорить с твоим другом.
– Ты знаешь, где он живёт.
– Его там нет.
– Не может быть, сейчас ведь ночь. Ты хорошо стучала?
– Я хорошо стучала, его там нет.
Джек одновременно разозлился и заволновался. Раздражал и пренебрежительный взгляд Самиры, кажется, единственный, на который она была способна.
