Сладкий апокалипсис. Ты моя - Сумеречная грёза
У этой был свой цвет… настоящий. Жизнь сложная штука, она может замотать так, что заблудишься в собственных мозгах. Да и судьба частенько любит посмеяться. Да уж, она вдоволь посмеялась над человечеством, но надо мной ей больше не подшутить. В этих горах собрались те, кто смогли справиться с судьбой, сказав ей пару ласковых. Я тоже периодически повторяю эти слова. Например, сейчас. Послал ее куда подальше. Ох уж эти ощущения, когда набухают яйца при виде хорошенькой девки — я научился с ними справляться. Когда так редко встречаешь женщин, неудивительно, что хочется накинуться на первое, что видишь. Это как раз то, что я называю «думать членом». В этот момент главное включить те мозги, которые находятся в пустой башке. Тогда все встает на свои места. Всего лишь физиология.
— А ты думаешь, рыжуля, почему мы живём здесь? — подал я голос, наблюдая, как рыжая старается не смотреть на меня, — Мы тоже носители минимальной концентрации. Но вы прям набили себя битком.
— Но мы же могли прикасаться к другим, и ничего такого не происходило…
— Потому что малые дозы были освоены организмами. Но когда токсин достиг критичной концентрации, случился срыв. Именно поэтому в Перианте произошла резня, — пояснил Николас так, будто читал сухую лекцию.
Рыжуля опустила взгляд. Ей было грустно — да, девочка, это бы случилось, даже если вас не накрыло токсичное облако. Оно только приблизило неизбежное.
— Это все равно игра в рулетку, — продолжал добивать Николас, будучи абсолютно безразличным, — Наши женщины чисты, для них будет только вред.
— И что же нам делать? — поджала красивые губки рыжая, не поднимая грустного взгляда. Пытается храбриться. Не хочет показывать слабость. Но от меня не скроешь, читать людей — часть моей работы. Рано или поздно человек выгорает, и ты не исключение. Зря ты пытаешься столько на себя взять.
— Ждать, пока токсин выйдет из крови. Мы будем контролировать ситуацию. Анализы берутся раз в квартал, — сказал Николас, и пусть девчонка хоть вывернется наизнанку, он уже принял решение.
— Погодите. И всё это время нам жить здесь?
— Вокруг Квартейла не так много поселений. Это, и там, за перевалом. Объединять группы пока не планируется.
— Подождите, — встревожился птенчик, — Но мы не можем здесь остаться. Разве в Квартейле нет какой-нибудь буферной зоны, где можно выждать карантин?
— Есть, — ответил Николас, и в глазах девчонки я увидел блеск надежды, — Здесь.
Ха-ха, ты переплюнул сам себя, Николас. Ну ты и… впрочем, он и сам знал. Глаза рыжули резко потухли.
— Нас девять, их больше тридцати. Это очень опасный… дисбаланс. Вы же сами говорили о дисбалансе. Мы находимся постоянно в напряжении. Для нас здесь небезопасно. Я хочу, чтобы Квартейл знал об этом, — отчаяние рыжули заставляло ее быть откровенной.
— Квартейл в курсе, — невозмутимо ответил Николас, — Но мы доверяем нашим солдатам. У них твёрдая дисциплина, и опытный командир. Все полномочия по проекту были переданы Курту Ортейлу.
Николас встал, очевидно, не желая больше оставаться здесь. Он был чёткий мужик, никогда не делал лишнего, но и не любил незавершенные дела. А отвечать на вопросы любопытной девки не входило в его компетенцию. Он своё дело здесь сделал — пора отчаливать.
— А можно узнать детали этого проекта? — ох уж эта рыжуля, не понимает, что эту стену ей не пробить. По сравнению с Николасом я просто мастер дипломатии. А ты меня ненавидишь.
— Все детали можете обсудить с Куртом, — сказал Николас, не уточнив, что я могу ей выдать только крошечную часть информации. Ну и хорошо. Пусть думает, что всё чисто и открыто. Это уменьшит вероятность истерик. Ненавижу истерики.
Глава 8. Курт. Послать судьбу
— Эй, Альберт! Иди-ка сюда, надо перетереть, — Альберт как обычно подпер телом забор, заняв наблюдательную позицию. Он взял за правило выходить на обеденный перерыв из столярной, когда девки шли драть сорняки на огородах. В это время он кричал, что не прочь отодрать бы их. Ещё один идиот. Мужику стукнуло двадцать восемь, а он ещё не понял, какой стороной своего конца тыкать в бабу и что за такие плоские подкаты больше шансов пойти нахер, чем полапать чьи-то сиськи. В этом недостаток всех модифицированных солдат. Правительство угробило на проект столько бабла, что выжимало из нас каждый потраченный цент, мотая нас по плацу, а потом по горячим точкам. Мы видели по большому счету только потные спины товарищей и трупы. А баб не видели, и как к ним подкатывать не знали. Наверняка, Альберт считает, что он в чем-то великолепен. Интересно, когда до него дойдет, что он сильно ошибается? Я ухмыльнулся: да прямо сейчас.
— Слушаю, шеф, — просеменил ко мне кривыми ногами улыбающийся Альберт, забыв, что нельзя выглядеть счастливым перед начальством.
— А чего ты такой довольный? — напомнил я ему о прописных истинах, — Что, работы в столярке поубавилось?
— Так обеденный перерыв, — развел руками Альберт.
— А я понимаю, ты не голодный.
— Не так, чтобы…
— И много цып поймал на свои феноменальные подкаты?
— Ну, шеф… — прыснул Альберт, собрав руки по швам, как положено, — Я же так…
— Мой тебе совет — если не хочешь схлопотать по яйцам, не веди себя с ними, как со своими корешами, — немного просветил я Альберта.
— А что тут такого? Мы с Теоном все время так прикалываемся. Смешно же, — пожал плечами Альберт, — Тут игра слов. Драть сорняки, а потом драть…
И тут Альберт задумался. Мне было приятно видеть работу мысли на его лице. Да уж, отсутствие цивилизации для нас многое усложнило. Люди разучились общаться, особенно, если и до катастрофы не особо делали успехи в этом деле. Впрочем, лекции по коммуникации с обществом я читать не намеревался.
— Понял, шеф, — услышал я голос Альберта. А парень умеет удивлять.
— И ещё совет, — обратился я к нему, спрятав руки в карманы, — Как увидишь их главную — рыженькую, лучше спрячь глаза. Ее задница топырится не для твоих шуток.
— Ясно, она занята, — понятливо кивнул Альберт.
— Что? — приподнял я брови от удивления.
— Ну, вы ее застолбили, — пояснил свою позицию Альберт, вмиг став понятливым больше, чем требуется.
— Нет, — отрезал я, — Не додумывай за меня. Она отвечает за свой выводок, не нужно злить самую главную наседку.
— Ну, раз так, хорошо, — ответил Альберт, а на пороге столярной уже появился Серый, — Рыжую не трогаю. А что насчёт остальных?
— В смысле?
— Ну, с ними-то можно общаться?
— Со всеми можно общаться.
— Нет, я про пошутить.
— Ну попробуй, раз без
