Избранная. Пробуждение - Камелия Пирс
— Парни своих секретов не выдают. — Он моментально читал и отвечал на мои сообщения. Такая заинтересованность в диалоге у меня могла быть только с Анной, которая постоянно присылала мне смешные видео и картинки. Он снова начал писать сообщение, а я с интересом ожидала, как он продолжит диалог, — Дай свой номер, я обязан проверить, что мне пишешь именно ты, а не те, кто взяли тебя в плен и переписываются со мной с твоего аккаунта. Может по ту сторону экрана сейчас сидит гоблин?
— То есть ты намекаешь, что я похожа на гоблина? Очень хорошо продуманный флирт. Опять, — с сарказмом написала я, думаю, он это понял, но значения не придал. Либо к каждому моему сообщению в скором времени придется прикреплять табличку с надписью «Сарказм». Я отправила парню свой номер, и через минуту телефон зазвонил.
— Привет, — послышался голос Эндрю на том конце линии. Я решила выдержать небольшую паузу в нашем диалоге, чтобы заставить его понервничать.
— Привет, — усмехнулась спустя секунд семь.
— Да, точно, голос на гоблинский не похож, я спокоен. — Будто он действительно сомневался в том, что я это я.
— Я рада, гоблин из меня все равно никудышный. — На том конце провода послышался искренний смех Эндрю.
— Это уж точно, поверь мне. — На заднем плане послышалась какая-то возня, видимо кто-то прервал наш диалог, но буквально спустя пару секунд он снова продолжил. — Ты больше на лепрекона похожа, они посимпатичнее.
— Очень приятно. — Оскорблено буркнула я, — Так как же ты меня нашел? — этот вопрос не давал мне покоя.
— Связи. Но папка с нотами, на которой указаны все данные, тоже немного помогла, — треснула себя ладонью по лбу. Как я могла забыть, что на папке написана моя личная информация?
— Мне кажется, или ты там уже что-то ломаешь? — Спросил он с подозрением.
— Ладонь о лоб, если быть точной, — мы оба засмеялись.
— Чем занята милая дама в столь поздний час? — когда он пытался строить из себя джентльмена, это походило на попытки кролика выступить со стендапом — очень абсурдно.
— Да так, балуюсь сериалами после творческих успехов.
— О, так ты ещё чем-то кроме музыки увлекаешься?
— Нет, это просто, наброски для себя, неинтересное творчество, связанное с писаниной.
— Так, я обязательно должен посмотреть на них и вынести свой вердикт.
— Только через мой труп, — запротестовала я, понимая, что он не глупый и догадается о ком идет речь в отрывке.
— А, ну это запросто, с такой неуклюжестью ты уже скоро станешь трупом, а все твои работы перейдут ко мне, вот тогда я разойдусь.
— Ой, но, пока я жива, тебе до них не добраться, умирать пока все равно не собираюсь, как и передавать тебе права на свои работы в завещании.
— Поживем — увидим. Оу, Кэти, я тут посмотрел на часы и понял, что уже закончилось детское время, отправляйся спать, живо, пока все радужные пони в мире грез не разбежались.
— Ха-ха, смешно, — снова с сарказмом пробормотала я. Мне не нравилось, когда меня пытались сравнить с ребенком.
— Ну, а я не хочу, чтобы все мои единороги и пегасы разбежались. Спокойной ночи, Кэти.
— Доброй ночи, Эндрю. — И на другом конце телефона послышались гудки.
Я не совсем поняла, что это сейчас было, но мне определенно нравилось. Мои вечера редко проходили весело, и чаще всего коротала их за сериалами или книгой и ложилась спать. А сейчас сидела в приподнятом настроении и просто продолжила смотреть то, что не закончила. Ну как, продолжила. На фоне бубнили герои, пока погрузилась в размышления о том, чем же смогла кого-то заинтересовать. Я была слишком недоверчива к людям, которые, не зная меня, активно пытались добиться моего внимания, либо сейчас просто слишком себя накручиваю.
Я поделилась всем случившимся с Анной, и получила от нее сообщение, в котором говорилось, что я глупая и должна с руками и ногами хватать такого красавчика, обольстить его своими женскими чарами, пока это не сделал кто-нибудь другой.
Еще долгое время ворочалась в кровати, пока не уснула с мыслью, пускай все идет своим чередом, а там… будь что будет.
Глава 4
Глубокая и темная ночь. Протяни руку — ничего перед собой не разглядишь, словно ступаешь в черную и вязкую воду. Я шла по узкому переулку, в конце которого слегка мерцал голубоватым холодным светом уличный фонарь. Я не знала, куда и зачем иду, но чувствовала, что следую в верном направлении.
Вдруг вдали начал проявляться размытый и едва заметный силуэт. Что-то знакомое было в поступи незнакомца, и это заставило меня пройти чуточку вперед, а не обратную сторону, как сделал бы любой здравомыслящий человек. Когда фигура оказалась под фонарным столбом, стало понятно, почему движения ее мне так знакомы.
Фонарное свечение отбрасывало тени на лицо той самой девушки из коридора школы, которая странным образом исчезла. Она не шевелилась, только внимательно смотрела на меня и улыбалась, обнажив свои зубы, она вновь поманила меня пальцем, как делала это ранее. Я остановилась, резцы ее были непривычно острыми, а клыки слегка выделялись на фоне остальных зубов. Даже в таком мрачноватом и пугающем облике она была безупречна.
Мне захотелось поздороваться, узнать её имя, казалось, что именно у нее есть ответы на все вопросы, которые меня мучили на протяжении этой недели. Но вдруг она зарычала, обнажив зубы, теперь больше похожие на вампирские клыки. Ее лицо вмиг преобразилось, и единственная мысль в голове была об ее оскале.
Я моргнула, не веря своим глазам, в тот самый момент маленькая «вампирша» оказалась совсем вплотную к моему лицу, почти коснувшись его. Ее дыхание должно было обжечь мою кожу, но воздух вокруг нас оставался холодным. Она схватила мою ладонь, обхватив ее своей. Мое внимание привлекла её кожа — она была ледяной и твердой как камень. Мне хотелось одернуть руку, но девочка крепко вцепилась в неё, причиняя мне боль, от которой пальцы начали хрустеть. Я хотела вскрикнуть от боли, но из моих уст не вырвалось ни слова, будто онемела. На моем лице отразилась смесь растерянности и страха.
Девочка перевернула мою руку внутренней стороной к свету и на сгибе локтя начала чертить странный знак
