Солнце и снег - Алёна Рю
– Кажется, он пытается сказать, что из Рованы, – высказался один из патрульных.
– Рованцам тут делать нечего, он шпион, – возразил другой эльф. Они окружили его.
Путник перестал размахивать руками и замер, напомнив оленя, готового со всех ног броситься в чащу. Лаирэ с хрустом надломил ветку дерева, за которым прятался. Эльфы обернулись, и путник, точь-в-точь как тот самый олень, рванул к лесу. Но не успел. Один из патрульных так быстро выпустил стрелу, что даже Лаирэ не успел ничего понять. Рованец рухнул на землю.
Двое других эльфов кинулись к нему. Бежать было бессмысленно, Лаирэ вышел из укрытия и поднял руки.
***
Доминик Лис сидел на поваленном дереве у костра и, вытянув к огню руки, предавался размышлениям. Вдали от Толлгарда его настроение заметно улучшилось, о Надин он почти не думал, а постоянная готовность в любую минуту встретиться со смертью подогревала кровь. Он чувствовал себя живым и держался за это чувство, словно оно было последним, что у него осталось.
Вести, что отряд Рыцарей с Эриал Найт так и не добрался до Рованы, застали его в «Падшей сове», где он изрядно надрался, сорил деньгами и вел себя, одним словом, неприлично. После ареста Лидера и отказа Надин уйти от мужа Доминик не ждал от жизни ничего хорошего. Рыцарей Служения со дня на день должны были расформировать, и оставалось гадать, в какую бойню его засунут. А потому и терять было нечего.
И вот когда Брилия Фарт, владелица «Падшей совы», уже подозвала громил, чтобы выставить его за дверь, в бордель завалился Петро Дриг, младший лейт Охотников и по совместительству его приятель. Он принес за пазухой письмо от Арока Ворона, где тот сообщал, что задержался с Марком в Индорфе, но главное – не получил условленной весточки от Филиппа. Даже находясь в помутненном рассудке, Доминик осознал, что Ворон просто так не сказал бы.
Нужно было схватить себя за загривок, встряхнуть, чтобы дурь слетела, и отправляться к Ароку. Петро Дриг, как выяснилось, горел желанием покинуть столицу и сразу вызвался помочь.
Младший лейт, словно почуяв, что о нем вспомнили, уселся рядом с Лисом.
– Ну что там? Молчат?
Доминик пожал плечами.
– Не знаю, Арок еще не закончил.
– Честно говоря, сомневаюсь, что он что-то выяснит. Если уж мои ребята не справились…
– Твои ребята… – Лис недобро усмехнулся. – И ты, и я, и они теперь никто. Нет Лидера. Нет Охотников. Нет всех нас.
– Ошибаешься, – Петро покачал головой. – Лидер жив и не на той стороне, а всего лишь в заключении. Мои ребята здесь, а значит, я все еще для них младший лейт, а вы с Ароком – Рыцари Служения. Не хорони нашу огромную и сильную систему так скоро. Ничего еще не решено.
Доминик не стал спорить. Из палатки показалась худощавая фигура Арока Ворона.
– Удалось? – спросили одновременно Доминик и Петро.
– Увы, – он покачал головой. – Такое впечатление, что их как будто опоили. Говорят сбивчиво, слова путают, а события последних дней и вовсе не помнят. По всему получается, что взяли в плен двух Рыцарей Служения и Эриал. Из описания я понял, что Вирта и Криса. Остальные мертвы.
– А где они сейчас?
– Боюсь, уже перевезли под Филдбург, – и мрачно добавил: – Если, конечно, не убили.
– Не должны были, – попытался ободрить Петро. – Но понять бы еще, как остроухие узнали, где они будут проходить?
– Возможно, Эриал исхитрилась подать им весточку, – предположил Ворон.
– Все-таки думаешь, дело в ней? – спросил Доминик.
Арок кивнул:
– Мы все допустили ошибку, посчитали ее милой девочкой, позволили забыть, что она убила Хинта. Хладнокровно, кинжалом. Ты подумай, Лис, на это кишка нужна. Всю дорогу она делала невинный вид и рассказывала трогательные истории о тяжелом детстве. А мы уши развесили. Я даже почти уверен, что не выручи ее эльфы, она сбежала бы с Горностаем. Он сильнее других поддавался.
– С Хартоном? – Доминик нахмурился. – Я знаю, рядом с ней он становился несколько дерганым, но Рикки не предатель.
Ворон хотел было возразить, но вмешался Петро.
– Эльфы смогут указать на место, где всех взяли? – перевел он тему.
– Должны.
– Значит, завтра и посмотрим, – Петро хлопнул себя по коленкам и поднялся. – Сегодня был тяжелый день, а утро вечера мудренее. Мои ребята, между прочим, давно спать ушли.
Арок качнул головой.
– Я не был бы в этом так уверен.
***
Эри поражалась, как легко эльфы ориентировались в полной темноте. Она-то считала, что хорошо видит ночью, но по сравнению с ними ее способность была сродни умению ползать, когда вокруг все ходят. Она вглядывалась, как могла, но впереди были лишь черные стволы на фоне такой же черной чащи. А эльфы каким-то образом находили тропы и обходные пути.
Эри сидела за спиной Тиары, и это напомнило ей, как однажды они вот так же ехали с Ульрикой. На душе снова стало грустно и тоскливо, и с новой силой пришло осознание, как на самом деле она устала. Устала жить, бороться, искать счастье. Люди вокруг меняются, как времена года, а ее все несет, как упавшие в реку листья. С того дня, как умерла Анжела, и она покинула Шадер, прошло два года, и радостных событий за это время случилось не так уж много.
Эри нащупала под рубашкой медальон, который сняла с мертвого отца Дианы и с которым по неясной причине не хотела расставаться. Может, он олицетворял то, что она искала и к чему стремилась. Семью, тепло, радость и любовь. Только он принадлежал не ей, так же, как и все эти светлые слова были не про нее. Но если в начале пути еще хотелось найти и добиться, то теперь опускались руки. Может, не стоило идти на зов Лаирэ и просыпаться?
– Хватит жалеть себя, – тихо сказала Тиара.
– Что? – Эри встрепенулась.
– Так ты ничего не изменишь.
– Посмотрела бы на вас, будь вы на моем месте, – обиженно пробурчала она.
– Поверь, найдутся еще те, кто захочет быть на твоем месте.
– Да конечно…
Тиара не ответила, и они продолжили ночное путешествие в тишине.
***
Лаирэ покрутил плечами, чтобы
