Право на счастье - Теона Рэй
Зафар придет не раньше, чем наступит вечер. Впереди было еще полдня, которые я собиралась потратить на реке, чтобы поймать на обед и ужин пару рыбин, но перед этим мне нужно было настроиться и сходить наконец к старосте.
Настроиться я не успела, Шерп пришел сам. Я увидела его в окно, когда остатками воды протирала кухонный стол от пыли. Старик ковылял по дорожке к моему дому, опираясь на кривую палку, но что-то мне подсказывало, что староста идет в мой дом не за тем, чтобы я помогла ему с ногой, которую он за собой едва ли не волочил. Шерп никогда не пользовался услугами целительницы. Ни разу за те восемь лет, что я жила с Гердой, он не приходил за помощью, даже когда провалился под лед и серьезно заболел.
ГЛАВА 6
Шерп за прошедшие годы сильно постарел и ослаб, это было заметно по тому, как трясутся его руки, удерживающие клюку, как сильно выцвели его некогда темные зрачки. Пушистые седые волосы трепыхались на голове от ветра, делая старика похожим на одуванчика. Казалось, если ветер подует чуть сильнее, он мгновенно станет лысым.
Я вежливо поздоровалась, в дом приглашать не спешила. А Шерп замер у крыльца моего дома и смотрел на меня таким взглядом, что я не знала, бояться мне его визита или, наоборот, радоваться.
– Выросла, – сказал он, пошамкав морщинистыми губами. – Бабка была бы рада знать, что ты не сгинула в этом своем городе.
– Почему я должна была сгинуть?
– Что, уже стала такой же, как они все? – презрительно усмехнулся старик. – Поддалась влиянию законов да правил? Небось, тоже ходила на эти ваши ярмарки, тратила грязные деньги да радовалась, в то время как бедняки не могут себе позволить купить и ломоть хлеба? Платье на тебе, смотрю, совсем простецкое. Нарядные спрятала, решила не показываться в деревне в них?
Я растерянно обернулась, убедилась, что дочка занята книжкой, и прикрыла за собой дверь, выйдя на улицу.
– Шерп, я вас не понимаю. Я все та же Алена, которую вы знали, и, почему я уехала в город, вы тоже знаете.
– Снюхалась с городским, обрюхатил он тебя, что тут не знать? Бабка-то мне все рассказала. Зачем ты вернулась?
– Жить здесь буду, – ответила я сквозь зубы, растеряв всю вежливость.
– Ты здесь не нужна. Возвращайся к своим, а нашу деревню забудь!
– Мне некуда возвращаться. И если Герда с вами говорила, то должна была объяснить, что уехала я не по своей воле, а по ее.
– Все она мне говорила! Только кто ж поверит-то? Предательница! Жила здесь, пользовалась добротой соседской, мы тебя приняли как дочку родную. Повелась на прелести городской жизни? Из-за таких, как ты, в мире никогда не будет нормальной власти! Налоги поди платила? Только на твои налоги король-то себе еще одну летнюю резиденцию отгрохает, а ты в старости побираться будешь!
– Шерп! – я вспылила. Не могла больше молча слушать его недовольства и только каким-то чудом заставила себя не послать старосту к чертям собачьим. – Я прожила восемь лет в Бирцане из-за того, что Герда прогнала меня к отцу ребенка. Моя дочь сейчас со мной, мы ушли от него и сразу вернулись в деревню…
– Уезжай, – выплюнул старик. – Я не дам тебе жизни в Отшельниках, пока я жив, на моих землях предательства не будет! Сегодня – ты, завтра – кто-то другой, а через год оглянуться не успеешь, как граф Фьорд и нас налогами обложит! Знаешь ли ты, что он уже пытался стребовать часть доходов с леса? А с огородов? Он приезжал той осенью и просил часть урожая.
“Лес точно не ваш”, – мелькнула в моей голове мысль, но я ее озвучивать не стала. В моей душе еще теплилась надежда на то, что Шерп сжалится и позволит мне остаться, все-таки не чужие люди.
– Я один тебя прогнать не в силах, – уже чуть тише сказал он. – Но будь уверена, деревенские не дадут тебе здесь жить. После твоего отъезда несколько недель не утихали споры, дети рвались следом, говорили, что вырастут и тоже уедут. Отшельникам придет конец, а все из-за тебя!
Что-то мне подсказывало, что Шерп сильно преувеличивает. Я глянула на старика с подозрением, прищурившись. Староста стушевался, но продолжил смотреть мне в глаза, не мигая. В эту минуту между нами шел равный бой: с одной стороны – он главный в этой деревне, с другой – единственный лекарь куда важнее зазнавшегося старика.
– Хорошего вам дня, Шерп, – я кивнула на прощание, резко развернулась и ушла в дом.
Прислонилась к двери, перевела дыхание, и мысли прояснились. Шерп меня и правда не сможет выгнать, но только если не найдет себе союзников. Что такого плохого я натворила? Да ничего, но староста слишком идейный, чтобы отступать от своих принципов.
Оставалось только одно – как можно скорее наладить отношения с жителями деревни. Вот только, кроме лечения, я не могу ничего им предложить, но не буду же нарочно ходить по домам и спрашивать, не болеет ли кто?
Шерп ушел. Я проследила за ним из окна, схватила острогу из кладовой, и мы с Вероникой отправились на реку. Поймать двух довольно жирненьких рыб не составило большого труда – когда их целая стая на одном пятачке, то даже острогой пользоваться не пришлось, поймали руками.
Еще полчаса ушло на то, чтобы разделать ее и пожарить на огне в камине. Веронике понравился обед, да и мне тоже, так что было решено рыбачить почаще.
– Сейчас сходим в гости к одной старушке, – сказала я, убирая со стола.
Дочка лениво пожала плечами, по гостям ходить она не любила, но и сидеть дома в одиночестве ей тоже не хотелось. Я, помня о своем не счастливом детстве без друзей, решила познакомить Веронику с детьми Клары. Но это завтра, а сегодня были другие дела.
Первый выход в деревню, где меня никто не ждал, был волнительным. Благо, Уля жила совсем рядом, нужно было пройти всего несколько домов, и вон та светленькая соломенная крыша, которая виднелась впереди, и есть крыша дома Ули.
Я нервничала и старалась не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на взгляды соседей. Вероника шагала рядом, с любопытством оборачиваясь
