Айгуль Иксанова - Пансионат «Графские Развалины»
– Есть номер? – грубовато бросил мужчина.
– Вам номер на троих? – спросила я. – У нас есть такие номера. Пожалуйста, заполните регистрационные карточки.
Мужчина заполнил карту, и оказалось, что эти люди – мои соотечественники. Андрей Дружинин, Маргарита Дружинина и Аня.
– Сейчас мой коллега проводит вас, – сказала я. – Вы планируете оплатить проживание сразу?
– Да, за три недели, – буркнул Дружинин и бросил на стол увесистую пачку денег. Я провела оплату.
– Пошли, не будем ждать, сами найдем! Пошевеливайтесь! – сказал он жене и дочери.
– Не пойду я никуда! – сказала вдруг Аня, и слезы покатились по ее щекам. – Я не хочу!
– Не хочет она! Я сказал ты пойдешь, дрянь такая! – и он отвесил ей подзатыльник, Аня тихо вскрикнула.
Я не имею права вмешиваться в отношения между клиентами. Но я не могу видеть, как бьют женщину, тем более в таком положении.
– Пожалуйста, без рук! – попросила я.
– А вы посмотрите на эту мерзавку! У нас нет денег себя-то прокормить, а она нас еще и позорит! Думаешь, у нее есть муж? Как же! Думаешь, о ее ребенке кто-то будет заботиться! Он станет нищим, беспризорником! Я выкину его на улицу, как только он родится!
– Его отец не позволит тебе сделать этого! Павлик заберет меня!
– Ну конечно! – захохотал вдруг Дружинин. – Где твой Павлик? Что же он ни разу не появился?
– Потому что он работал! А теперь вы увезли меня, и он не знает, где я! – крикнула Аня.
Ее отец снова рассмеялся.
– Вот дура! – сказал он, подмигнув мне. Я промолчала. Пришел Мэтт и повел их в номер, избавив меня от продолжения этой неприятной сцены.
Несколько дней спустя я работала утром, моя смена началась в семь. Мэтт завтракал, и я опять была одна. Двери лифта открылись, и появилась Аня. Она прошла по холлу, посидела в кресле. Меня поразили ее большие грустные глаза. Она выглядела совсем потерянной. Заметив мое сочувствие, она подошла ко мне.
– Я все жду, – сказала она вдруг. – Жду, когда приедет мой жених. Не верьте отцу. Родители никогда не любили меня. Они только и мечтают о том, как выбросят моего ребенка на улицу. А Павлик любит меня. Он заберет меня от них. Мы будем счастливы втроем. Когда же он приедет?
– Надеюсь, что скоро. Не волнуйтесь. Вам нельзя волноваться, – сказала я, и она снова заплакала.
Потом она спустилась к морю. А на следующий день, вечером, подвыпивший Дружинин, встал рядом со мной, облокотившись на стойку.
– У всех дети, как дети, – сказал он. – А у меня одна дочь, и та – дура.
Я не ответила.
– Она нашла проходимца, который бросил ее, как только появилась какая-то ответственность. А я должен расплачиваться! Но не тут-то было! Не на такого напали! Найдите мне телефон какого-нибудь приюта! Пусть приедут, заберут ребенка, когда он родится.
– Надеюсь, у этого ребенка хватит ума появиться на свет не в нашем пансионате? – подумала я про себя.
В течение следующих двух недель я нередко видела это странное семейство, иногда они были вместе, иногда поодиночке, и в моей душе всегда рождалась жалость к этой несчастной Ане и ненависть к Дружинину. Мой отец никогда бы не поступил так! – думала я с гордостью.
Однажды вечером, на исходе третьей недели, красивый молодой человек зарегистрировался в пансионате. Я не обратила на него никакого внимания, но Мэтт сказал мне: «Готовься, будет шоу!» Я не успела спросить, что он имел в виду, как из столовой показалась Аня. Молодой человек сидел в холле, ожидая, когда освободиться его номер. Аня прошла к лифту, не заметив его. В то время как он не спускал с нее глаз. Когда она скрылась, он подошел ко мне и сказал:
– Простите, девушка. Я передумал. Пожалуй, я остановлюсь в деревне. У друга.
Я опустила глаза. Передо мной лежал его паспорт. Павел Ильченко. Секунду я колебалась. Потом мне вспомнился Макс, и я решила, что не позволю виновному избежать ответственности.
Я мило улыбнулась в ответ.
– Сожалею. Но я уже провела платеж. Мы не можем его вернуть, – нагло солгала я.
– Что же делать? – он выглядел растерянным.
– Вы оплатили эту ночь. Останьтесь до утра.
Он колебался.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Я могу заказать ужин в номер?
– Конечно, – я снова улыбнулась.
После ужина, когда Аня и ее родители сидели в холле, я сняла трубку телефона и набрала номер комнаты, где остановился Павлик.
– Господин Ильченко! – сказала я, – Вас беспокоят из приемной. У нас возникли проблемы с вашей картой, вам звонят из банка. Будьте любезны, спуститесь, пожалуйста.
– Хорошо, – недовольно буркнул он.
– Ты спятила, какой еще банк? – гневно прошептал Мэтт. – Тебя уволят и правильно сделают!
– Посмотрим! – ответила я.
Павлик вышел из лифта и направился к стойке, и в эту секунду Аня заметила его.
– Павлик! – истошно крикнула она и, вскочив с кресла, бросилась к нему. Родители удивленно наблюдали за ней. Она обняла жениха за шею, заплакала, он растерянно обнял ее в ответ.
Мы с Мэттом наблюдали за этой сценой. Дружинин поднялся и, прихрамывая, направился к новоиспеченному зятю.
– Ну, здравствуй! – сказал он. – Ты заберешь ее?
– Куда? – не понял Павлик.
– Она говорила, что ты женишься на ней. Посмотри на нее!
Аня продолжала громко всхлипывать.
– Давайте обсудим это после, – нашелся Павлик, – мне звонят из банка!
Он поднял на меня глаза, ожидая поддержки.
– Они уже повесили трубку, – я улыбнулась.
– Так ты заберешь ее?! – крикнул Дружинин.
– Куда я ее заберу?! —закричал в ответ Павлик. – Я ей ничего не обещал! Я предлагал избавиться от ребенка! Она сама не захотела! Оставьте вы меня в покое, наконец!
Дружинин захохотал
– Вот, смотри! – сказал он Ане, – Вот какой у тебя жених!
– Прекратите! – крикнула Аня сквозь слезы, – Хватит! Вы оба хотите избавиться от меня, лучше мне умереть!
Внезапно она вскрикнула, положила руку на живот и испуганно посмотрела на меня. Мы молчали.
