Землянка для Реджа - Ив Лангле

Но в этом лежал путь к безумию. Она была почти обещана кому-то другому. Это был всего лишь вопрос времени, когда Оракул и духи предков остановятся на родственной душе, перед которой Пенни не смогла бы устоять. Было бы нечестно по отношению к ней, если бы он соблазнил ее, каким бы приятным это ни было.

«Или я всегда мог бы заявить на нее права для себя. Оракул ведь говорила, что у меня может быть пара».

Предательская мысль, столь противоречащая тому, чего он хотел, приклеила его к своему месту лучше любого приказа. Несмотря ни на что, он не попал бы в ловушку — восхитительная землянка или нет.

* * *

Кровать, на которую ее уложил Ральф, тоже была удобной, но Пенни было трудно заснуть. Замешательство и возбуждение захлестнули ее разум и тело. Она не могла понять своего сильного влечения к Реджу, и не только это, но она была почти уверена, что у нее развиваются чувства к нему. Она знала его всего день, но он очаровал ее. И это было не потому, что он был инопланетянином. «Неужели я влюбляюсь?»

Она посмеялась над этой идеей. Любовь была всего лишь химической реакцией мозга.

Причина или нет, но ей хотелось, чтобы он присоединился к ней в этой постели и закончил то, что уже дважды начинал. Для науки, конечно. В конце концов, разве она изначально не решила, что секс с ним станет интересным предметом исследования?

Конечно, ее оправдание, вероятно, было бы более правдоподобным, если бы она действительно сделала некоторые заметки о том, что произошло до сих пор. Возможно, изложение ее мыслей объяснило бы, что с ней происходит, почему ее так тянуло к нему.

Возможно, именно из-за своей изоляции она чувствовала себя таким образом. В конце концов, у нее долгое время не было никаких контактов с другими людьми, и еще дольше с тех пор, как она получала какое-либо сексуальное удовольствие. Хотя NASA заверило ее, что в капсуле нет внутренних камер, которые могли бы шпионить за ней, она не совсем доверяла им, и поэтому, хотя иногда возникало желание доставить себе удовольствие, она сдерживалась.

Однако она устала быть разочарованной. Ральф выключил свет, так что в комнате было темно, и она была спрятана под одеялом. Ее никто не мог видеть, если только Редж тайно не шпионил за ней с помощью камеры, которая могла видеть в темноте. Эта идея настолько возбудила ее, что она скользнула рукой под шелковое покрывало и под ткань своего топа. От одной мысли о том, что Редж, возможно, наблюдает, ее соски напряглись, превратившись в твердые камушки. Она ущипнула возбужденные вершины, вспоминая, как приятно было ощущать его посасывания ртом. Черт возьми, они все еще были влажными, ткань еще не высохла.

Она пощипывала и перекатывала свои соски, но истинный жар, который молил об облегчении, находился ниже. Она перестала играть со своей грудью, чтобы скользнуть руками по животу вниз, к небольшому островку волос. Интересно, бреются ли инопланетные женщины так же, как на Земле? На самом деле она никогда не брила себя налысо, слишком боясь выглядеть глупо, но из средств массовой информации знала, что многие женщины так делают. Будет ли Редж возражать против ее красной полоски волос? Должна ли она расспросить Ральфа об обычаях его народа? Было ли это наглостью с ее стороны думать о том, чтобы быть с ним таким интимным образом?

Она знала его всего день или около того, но, учитывая очевидное сексуальное влечение, она думала, что это всего лишь вопрос времени, когда они займутся любовью. Она задавалась вопросом, не будет ли он возражать, если она будет делать заметки, чтобы не забыть то, что, несомненно, было самым эротическим опытом в ее жизни, который, как она сомневалась, он повторит. У нее было забавное чувство, что как только он удовлетворит свое любопытство к ней, влечение с его стороны будет удовлетворено.

Знание того, что она была для него всего лишь каким-то экзотическим инопланетным лакомством, не уменьшало ее желания к нему. Он все еще был самым сексуальным мужчиной, которого она когда-либо видела. Когда она прикасалась к себе, смачивая пальцы кремом для нежного проникновения, она задавалась вопросом, возьмет ли он ее в популярной миссионерской позе. Или у его вида были бы более экзотические позиции или предпочтения?

Одна мысль о его твердом теле, придавливающем ее своим мужским весом, в то время как его твердый ствол входит ее лоно, заставляла ее дрожать и тяжело дышать. Она погрузила пальцы в себя, в то время как пальцы другой ее руки скользко поглаживали ее клитор.

Но ее оргазм оставался недосягаемым, что приводило в отчаяние.

* * *

— Командир, у землянки повышенный пульс, сигнализирующий о возможном бедствии.

— Она ранена? — Редж выпрямился в своем кресле, куда он плюхнулся в поисках сна, не осмеливаясь даже попытаться разделить свою каюту с Пенни.

— Не могу сказать определенно, но мои слуховые сенсоры действительно уловили хныканье.

— Тогда я лучше проверю, как она. Я вернусь через минуту. — Редж подсознательно знал, что с Пенни все в порядке, но Ральф предоставил ему идеальный предлог увидеться с ней. И, несмотря на свою клятву больше не прикасаться к ней и не думать о ней, как о пагубной привычке, он обнаружил, что не может оставаться в стороне.

Он безмолвно вошел в темную каюту, но короткая вспышка света из внешнего коридора на мгновение осветила комнату. В этот момент он увидел Пенни, ее глаза были крепко зажмурены, щеки раскраснелись, а белые жемчужные зубки прикусили нижнюю губу. Он также уловил движение под одеялом и, догадавшись, что она сделала, почти набросился на нее, чтобы попробовать то, с чем она играла.

Сглотнув и все еще притворяясь перед самим собой, что его осмотр был безобидным, он спросил:

— С тобой все в порядке?

— Нет, — честно ответила она. — Я возбуждена.

Ее заявление потрясло его, но, что еще хуже, заставило его окаменеть.

— Пенни, скажи мне уйти, — прорычал он на нее, надеясь, что у нее хватит ума остановить его.

— Почему?

— Ты не создана для меня.

Он скорее услышал, чем увидел, как она села на кровати, шелест ткани выдал это.

— Я не прошу обязательств. Это безумие, мы едва знаем друг друга, но, кажется, я не могу перестать желать тебя. Может быть, это потому, что я некоторое время была одна. Честно говоря, на этот раз мне