Огонек для чернокнижника (СИ) - Каплунова Александра Laverel

«Самоконтроль», — маг отдал себе мысленный приказ. Может румянец на щеках чернокнижника и появился, но он надежно скрывался под слоем запёкшейся крови. Вирса Кэсс, как она правильно полагала, в известном смысле не интересовала. Чернокнижник давно разочаровался в подобных чувствах, а физические потребности при его способностях к управлению собственным телом, давно отошли на третий план. Может быть, отчасти, в нем играло любопытство. Что эта личность выкинет дальше?

Кассандра же, осознав, что слишком внимательно разглядывает представленную картину, отвернулась, присев в воде. Какое-то время сидела так, задумавшись, потом все же обернулась, посмотрела на мага и кивнула, видимо, что-то для себя решив. Она направилась к краю чаши. Расположение Вирса, в свою очередь, составляло некоторую проблему, ибо аккурат за его спиной и находились вещи Кэсс.

Косясь на Вирса, который устроился полулежа и прикрыв глаза, девушка все же поднялась из воды, пытаясь хоть как-то прикрыться одной рукой, и потянулась к своему рюкзаку.

Свиду Вирс оставался недвижим, однако в тот момент, когда Кэсс того не видела, все же проводил ее взглядом через полуопущенные веки.

«Что она о себе думает? Сначала устраивает чёрт знает что в тавернах...» — Мысль он так и не закончил, ибо неудачное движение рукой вызвало боль в рёбрах. Хотя, на облегчение чернокнижника, переломов вроде не было — лишь множество трещин и гематомы.

Кэсс же пошуршала в своих вещах, выудила лоскут ткани и тут же снова погрузилась в воду. Намочив ткань, потянулась к магу, для устойчивости опершись рукой на его колено под водой. От этого действия Вирс еле заметно, но все же вздрогнул и открыл глаза, вызвав легкую победную улыбку на губах пиромантки, — «Похулиганить что ли немного?» В сравнении с его холодной кожей, Кэсс казалась почти горячей.

Вирс бросил взгляд туда, где предположительно, под водой, должно было находиться его колено. — «Только не это... Пожалуйста, пусть эта девчонка окажется не столь смелой... О, Темные магистры. Свалилась же на мою голову».

— Сиди спокойно, а то только сильнее размажу. — Она принялась отмывать его лицо.

— Куда уж сильнее. — Фыркнул он в ответ, глядя куда-то в сторону.

Действуя со всей возможной осторожностью, Кэсс позволила своей руке немного нагреться, и водные потоки вокруг стали ощутимо горячее. Не обжигая, но весьма контрастируя с теплой водой источника. Вирс, конечно, почувствовал это, и еле заметно приподняв бровь, снова покосился на своё колено.

Сама же девушка продолжала терпеливо отмывать лицо мага от запекшейся крови, делая вид, что ничего особенного не происходит. От ветоши, которую она периодически выполаскивала, по воде расходилось красноватое облако.

Кэсс старалась все же оставаться в воде, не оголяясь. Ледышка ледышкой, но всякое бывает... Кроме как хулиганства с подогретой водой, пиромантка ничего более себе не позволила. Да и постепенно начала разгораться стыдливость и нерешительность. Все же находиться обнаженной... ночью... наедине с мужчиной... Да и Вирс был довольно привлекателен. В общем, Кассандра начала постепенно все больше заливаться румянцем. Стоило смотреть правде в глаза — она любовалась мужчиной, который так вальяжно расселся перед ней. Ко всему прочему, в некоторой степени, коробило еще и спокойствие самого мага.

Вирс же наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц. Благодаря крови дроу, он неплохо видел в темноте.

«Странная девчонка. Сначала пятой точкой тут виляет, а потом краснеет. Иногда я вообще не понимаю этих эльфов... Да и людей тоже. Особенно женщин». — Рассуждал он в мыслях. Однако не смог не принять то, что происходящее все же в какой-то мере приятно, ведь по отношению к нему давно никто не проявлял никакой заботы. Вообще из-за темного дара жители этого мира сторонились его. Даже не зная, кто он такой, ощущали энергетику и невольно старались убраться подальше. Не все, конечно. Маги в большинстве своем в большей степени ощущали лишь легкое беспокойство, а те, кто ходил под щитами на постоянной основе, так и вовсе могли ничего не почувствовать. У девчонки же никаких щитов не наблюдалось...

Кэсс тем временем закончила с кровавыми пятнами на его лице, опустила взгляд чуть ниже, по шее к плечам, попыталась оттереть черные пятна, которыми была покрыта кожа чернокнижника, но тот от прикосновения вздрогнул и поморщился, что заставило пиромантку приглядеться. Пришлось даже зажечь руку, чтоб подстветить.

— Вирс! — Все очарование уединения кануло в Лету. — Ты свихнулся что ли? — Она с ужасом разглядывала ужасные, кажущиеся черными в полумраке и водных отблесках, синяки, проявившиеся, видимо, после удара зверя. — Да у тебя может ребра сломаны, а ты молчишь! — Кэсс выглядела разъяренной. Хотя и сама не понимала, что вызвало в ней такое бешенство.

Маг немного встрепенулся, покосившись на гематомы на груди.

— Не сломаны. Множественные трещины, не больше. — Снисходительно поправил Вирс, когда Кэсс вспыхнула буквально из-за ничего, покончив со столь приятной процедурой. — И ты же не врач, какой смысл тебе говорить. — Как всегда холодность с долей сарказма.

«И что она так взъелась? Подумаешь, пара трещин...» — Почему-то ему стало немного не по себе. Подобное чернокнижник испытывал, наверное, лишь в детстве, когда три дня проходил с вывихнутым запястьем, а потом об этом узнала его мать. Ой что было...

— Врач, не врач! — Кэсс даже не пыталась утихомириться. — А ты мазохист что ли? Нравится боль? Так может подбавить? — Она слегка ткнула его в грудь, от чего маг негромко зашипел.

Глаза девушки запылали пламенем, разорвав светом сгустившиеся сумерки. — Ну не дурак ли? — Дальше шло рассуждение о том, каким иногда кретинизмом могут страдать зазнавшиеся мужики, которые из-за гордости не могут даже признаться, что у них где-то болит. Вирс предпочел промолчать.

Уже не обращая внимания на собственную наготу, Кэсс наполовину высунулась из воды, распласталась на земле перед рюкзаком. Продолжая ругать «горделивого гада», она сперва выудила из бокового кармана небольшой флакон, а затем из самого рюкзака моток бинтов и мыло.

— Так, вот это выпей, — она смерила Вирса взглядом. — Не больше двух больших глотков. Когда подействует, надо будет туго замотать грудь бинтами. А пока... —

Тут девушка замялась, чем вызвала у мага легкий интерес.

— Поможешь мне? — Она вертела в руках кусок мыла. — Просто если я сама... то происходит вот так... — Пиромантка приблизила руку к волосам и те вспыхнули пламенем. — Это я совсем не могу контролировать. Так что, поможешь..? — Она выглядела смущенно... еще бы, такая просьба.

«М-да, с контролем у неё совсем всё плохо. Как она раньше-то жила? Вроде бы и не скажешь, что волосы помыть не может...» — Вирс принял предложенный пузырёк и отпил сколько было велено.

— Неужели всё плохо до такой степени? — Ехидно поинтересовался чернокнижник, принимая мыло из рук обрадовавшейся Кэсс и возвращая ей пузырёк. — Ладно уж, недоразумение ты ходячее...

«Ведь не отстанет же...» — Маг уже в какой-то степени ругал себя за то, что вообще связался со столь неординарной личностью. Наблюдая за тем, как пиромантка, устраивается спиной к нему, Вирс думал о том, что ему придётся учить её контролировать свои силы, и мысль эта всё больше походила на безумие. Одно дело научить десятилетнего ребёнка держать под контролем свой потенциал, совсем другое учить почти взрослого человека, точнее полуэльфа. Правда, он так и не смог определить возраст спутницы...

Кассандра же, предвкушая, сидела не шевелясь. «Да, видимо, у господина Ледышки еще не все потеряно!» — Окунув волосы в воду, она осталась сидеть, дабы магу было удобнее. — «И дело принимает интересный оборот». — Кэсс тихо хихикнула своим мыслям.

Однако, ожидания девушки не были оправданы, даже немного наоборот. Вирс испытывал некоторое раздражение от сложившейся ситуации, движения его рук были порой довольно резкие, хоть и не специально. Конечно, за всю свою очень долгую жизнь, Вирс занимался подобным впервые. Больше остального пиромантку удивили ледяные руки мага, холодность которых не могла погасить даже тёплая вода. Да... Со стороны это наверняка выглядело весьма романтично, но на деле никакой романтикой и не пахло. Чернокнижник и вовсе истово надеялся, что сие «чудо» больше никто не увидит.