Я сделаю это для тебя - Салма Кальк
Тот с опаской взял лист, развернул…
— Вы кто? И откуда?
— Издалека. Её просьба для меня значит очень много, я не мог её не исполнить. И если вы будете внимательнее следить за тем, что ваши люди говорят о вас в публичных выступлениях, и за этими самыми людьми, ваши дела пойдут существенно лучше. Ваша супруга беспокои…лась о том, какое наследство достанется вашему сыну. Ей хотелось, чтобы — безупречное.
Далее следовало достать местный артефакт для связи и переслать при его помощи сведения обо всех тех неприятных высказываниях, которые позволил себе дурной человек, служащий мужу Эжени. Анри очень надеялся, что всё сделает правильно, вроде бы, задача была не из сложных, просто непривычной. Открыть, найти записанный Эжени вчера «контакт», и в нём нажать вот на эту закорючку, а теперь выбрать вот это. И нажать на стрелочку.
— Посмотрите на досуге, а лучше так даже и пораньше, чем у вас тот досуг появится. Потому что иначе вашу репутацию не ждёт ничего хорошего.
Супруг Эжени взялся точно за такой же артефакт, что-то там тыкал, смотрел…
— Смотрите внимательно, не упускайте ничего важного, — Анри поднялся. — И благодарю вас за то, что выслушали.
— Стойте… стойте, — хрипло произнёс супруг Эжени. — Кто… вы ей?
— До августа прошлого года — никто. Мы даже и знакомы-то не были, как оказалось, — можно ещё раз усмехнуться. — Некоторым образом душеприказчик. Решите вопрос с господином Котовым — и она весьма порадуется. Там, где она сейчас есть, — добавил поспешно.
Вышел к пожилой даме, кивнул ей, взял свою куртку. Неспешно надел. Дверь внутрь оставалась приоткрытой, оттуда доносились невнятные звуки. А потом вопль:
— Васильна, пресс-службу ко мне немедленно! Нет, всех не надо, только эту, как её, Лильку!
Анри усмехнулся, поклонился даме и отправился обратно. Как он и предполагал, изнутри дверь открывалась малой толикой магии. И даже закрывалась без хлопка. Рядом с волшебной комнаткой он увидел нормальную лестницу, ей и воспользовался. На выходе кивнул знакомому охраннику, тот подскочил и сам открыл ему проход. Дальше оставалось только толкнуть входную дверь и шагнуть в мороз. Хорошо, уже почти не мороз, Эжени права.
Наверное, ей стоило немалых трудов не выскочить ему навстречу. Она открыла дверь экипажа и спросила только:
— Ну что?
— Кажется, нам удалось, — улыбнулся ей Анри, расположившись на сиденье.
Она дотянулась и поцеловала его. Внимательно выслушала и порадовалась. И только потом повернула ключ и запустила то, что движет её экипажем.
10. Разговор на ступеньках
Я уже почти что повернула ключ и тронулась, когда увидела, что сзади мне перегородила выезд какая-то машина. Такси. Остановилась у входа, оттуда вышел… кто? Геннадий Альбертович собственной персоной. Без шапки — потому что на машине, дублёнка расстёгнута, шарф топорщится, лысина посверкивает на нежарком февральском солнце.
Что, на ловца и зверь, да? Ну, держись, Котов. И чего это ты на работу не торопишься? Или с объекта уже? А не Женя ли тебя дёрнул после разговора? Да так сурово дёрнул, что ты всё бросил и на такси полетел?
Женя нечасто проявлял начальственные навыки самодура, но иногда случалось. То самое — немедленно брось всё, что ты там делаешь, и встань передо мной, как лист перед травой. А если от того, что ты сейчас бросил, потом будут проблемы — ну, и за них тоже ответишь. Меня это в нём бесило, я не стеснялась приватно высказываться, но отчаянно радовалась, что такая беда случается хотя бы не каждый день.
— Смотри, голубок наш прилетел, — кивнула я на Котова.
Отчего-то он не торопился войти внутрь. Такси развернулось и уехало, а он стоял на ступенях и курил. Обычно курящих гоняли с парадного крыльца, потому что владельцу здания это не нравилось. Пару раз нашим, кто ленился идти до курилки, даже влепляли какие-то штрафы, то есть влепляли-то компании, но поскольку везде камеры, то не составляло труда установить — кто виноват. И на том виноватом Женя потом ездил по самое не балуйся, и даже я не говорила ему ни слова против.
Видимо, Геннадий Альбертович совсем страх потерял. Или очень расстроился.
— Это тот самый человек? — уточнил Анри. — Значит, я и с ним поговорю.
Я злобно улыбнулась — так тебе, Котов, получи.
Анри вышел из машины и подошёл к ступенькам. Принюхался, едва заметно сморщился. А я приоткрыла окно, чтоб слышать. Ничего, потом печку включу посильнее.
Слышно было неважно, но я вспомнила об уроках господина Асканио и попробовала подстроить слух. Вообще дома мне и в голову не приходило вспоминать про магическую силу, потому что — страшная вещь привычка. Если привык, что всё решается безо всякой магии, так и будешь жить. А вот там, где минимум и ресурсов, и удобств, будешь обращаться и к высшим силам, и к магии.
Так вот, я попробовала подстроить слух, и у меня, о чудо, получилось.
— Господин Котов? — осведомился Анри.
Тот аж дёрнулся.
— Кто вы и что вам надо? — а смотрит злобно, он умеет.
— Меня зовут Анри де Роган. Извольте выслушать меня.
— Чего? — к злобе добавилось непонимание.
— Если вы не перестанете неосмотрительно высказываться о компании, в которой служите, вас ожидают неприятности. А может быть, и уже ожидают, если господин Белохвост решит, что вы уже сказали достаточно.
— Да иди ты на, — сплюнул Котов и бросил недокуренную сигарету на ступеньку, от неё продолжал подниматься вонючий дымок.
— Сквернословить не нужно, словами горю не поможешь, так у вас говорят? — Анри прищурился весело и зло. — И грязь разводить тоже не следует. Ни словесную, ни какую другую.
Дальше я наблюдала великолепное — Котов наклонился, поднял свой окурок и бросил его в стоящую поблизости урну. К счастью, попал, иначе, наверное, ему бы пришлось повторить.
— Не твоё дело, ясно? — Котов становился невежливым только в большом стрессе.
— Не поверите, моё, — Анри стоял невозмутимой скалой. — Госпожа Белохвост очень просила прибыть в её город и проверить, как идут дела. Дела идут плохо, и вы — одна из причин этого. Уймитесь, пока ещё можно.
— Женька? Да она ж того, — Котов не понял.
Ещё б ему понять.
— Но есть, кому защитить её интересы. И интересы её семьи и имущества.
— Ты что, её хахаль был, что ли? Потому что нахер бы она тогда тебе сдалась? Вот номер-то, безупречная Женька, которая никогда, никому и ни с кем! Вот оно как, оказывается!
Кажется, Котов хотел сказать ещё что-то, но поперхнулся посреди слова и закашлялся.
— Не смейте говорить гадости о Евгении, — покачал головой Анри. — И вообще вам бы поменьше болтать.
Наверное, Котов бы попытался ещё что-то сказать или сделать, но двери открылись, и на порог вышел разъярённый Женя. Как был, в костюме, даже пальто не надел — завёл он прошлой зимой себе модное пальто на зиму и шляпу, чтоб не ходить, как все, в дублёнке или в пуховике.
— Пришёл, да? И что скажешь? Мало тебе, суке, значит, работы и денег? Плохо, сука, значит, мы строим, да? Или ты не только на словах гадишь, а в работе тоже?
Котов хрюкнул, кашлянул, и заговорил.
— Охренел ты, Женя. Баба твоя ладно, она хотя бы иногда по делу была. А сын-то твой ни хрена! И учить того, кто выше меня сидит и больше меня получает, я ни в жизни не буду, а его учить ещё кучу лет, пока он сам соображать что-то начнёт, это вам не картинки в соцсетях продавать! И ты ведь сидел, дальше своего носа не видел, начальник хренов, пока хахаль твоей Женьки не пришёл и глаза тебе не открыл, да?
— Не смей, гнида, — Женя никогда не решал вопросы рукоприкладством, не умел, но тут схватил Котова за края распахнутой дублёнки.
Анри, с некоторым любопытством на лице выслушавший всё, что было сказано, осторожно взял обоих за воротники и с лёгкостью растащил.
— Господа, вам не кажется, что продолжить разговор в тепле — более правильно?
Тут уже и парни из охранного агентства, которые на входе сидят, выскочили на улицу, и замерли — потому что Анри растащил спорщиков качественно, они стояли и слегка пошевеливались, не более. Парни смотрели с уважением.
— Э-э-э… всё в порядке? — спросил один из них.
— В полном, — кивнул Анри и выпустил обоих.
Те глядели друг на друга волками, а на Анри старались не смотреть вообще.
Я же смотрела на Женю и понимала, что хочу его разве что пожалеть. О нет, я не сомневаюсь, он справится, теперь справится. И Котов, припёртый к стенке, права качать не будет. Как-то договорятся, и не в ущерб работе, потому что
