Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище (СИ) - Ферро Светлана

Я снова надела тунику, а помощницы швеи уже разглаживали складки на платье небесно-голубого цвета. Настала очередь Алексы примерять наряд для завтрашнего вечера. Как я поняла это будет помолвка. И сразу же через день свадьба. Всё так быстро. Чампы не хотят задерживаться здесь, и это неудивительно. Они не могут не чувствовать напряженности и не видеть враждебных взглядов.

– Лисса, – окликнула меня Алекса с балкона.

– Ну как там? Ранир показал новичку его место?

– Ну да, они почти на равных. 

– Да нет, – перебила Мира. Я впервые слышу её голос после сегодняшнего происшествия на площадке. – Новенький сама деликатность. Он не стал давить на Ранира. 

– Ну да, – согласилась Алекса. – Они просто поискали слабые места в защите. Но тут эти появились. Сейчас что-то будет, – в её голосе сквозило предвкушение. 

Ещё до выхода на балкон я поняла о чём она, точнее о ком:

– Тебе пора на примерку, воительница.

– Да погоди. Интересно же. Вот бы этот новенький надрал задницу хоть кому-нибудь из них.

Чампов внизу было двое – те же что и на берегу, и они о чём-то говорили с Раниром. А потом темноволосый неожиданно поднял голову и, хотя нас на балконе было трое, я почувствовала его взгляд на себе. И, ханг побери, не понимаю почему, но знакомая волна тепла прокатилась по телу. Мне показалось, что я даже искорки вижу в его глазах несмотря на расстояние. Хотя бред, конечно, слишком далеко. А вот самодовольная ухмылка на его лице мне точно не померещилась. Он, конечно же, уверен, что я появилась на балконе только ради него. Стоило бы развернуться с равнодушным видом и уйти, но мои ноги, словно приросли к мраморной плитке, которой был выложен балкон.

Наверное потому, что против новичка встал именно он, Роутег. И мои мысли опять смешались. Вот интересно, чего я хочу больше, чтобы чампу, как резко выразилась сестра, надрали его самоуверенную задницу? Или же я должна желать победы, тому, кто скоро станет моим мужем, даже, при том, что этот факт меня совершенно не радует?

Тем временем, Роутег выбрал тренировочный меч по руке и, передав его брату, скинул рубашку, оставшись в штанах, слишком низко сидящих на его бёдрах.

– Ого, – снова вырвалось у Алексы.

А мне впервые это показалось неприличным.

Неприличным мне показалось всё, от громадности его тела до этих самых штанов, которые казалось вот-вот соскользнут вниз. Сейчас, когда рядом с ним не было Вихо, Роутег казался очень большим. Новичок, с которым он должен был схлестнуться в тренировочном бою, был примерно такого же роста и в плечах не уже, но если полчаса назад он показался нам с Алексой мощным, то сейчас рядом с чампом выглядел нескладным подростком. 

Я невольно сглотнула, пройдясь взглядом по рельефным грудным мышцам Роутега, по поджарому животу, и темной дорожке волос, уходящей вниз от пупка. И хотя, едва ли кто-нибудь мог определить, куда именно направлен мой нескромный взгляд, я кажется, покраснела. Всё же один человек заметил. Когда я с усилием оторвалась от неприличного созерцания и посмотрела выше, обнаружила, что Роутег смотрит прямо мне в глаза, а уголки его губ изогнуты в самоуверенной улыбке. 

В ушах зашумело, и мне сразу же перестало хватать воздуха, как тогда в сумраке лестницы во время его дерзкого поцелуя. 

Роутег не стал устраивать танцы с мечом, как делают люди с незнакомым противником, он сразу же взял на себя инициативу: шаг, уклон, провокация. Новичок дёрнулся навстречу, блокируя клинок. Но тот непредсказуемым образом уже изменил направление движения, и оказался у самого горла юноши. А чамп, обозначив касание, разорвал дистанцию. Ошарашенный таким быстрым проигрышем гвардеец замер только на мгновение. Уже в следующую секунду он с яростным рычанием бросился на стоящего с опущенным мечом чампа. За шаг до цели он крутанулся с бешеной скоростью, нанося рубящий удар мечом, превратившимся в размытое пятно и...  упал, причём, его меч отлетел метра на два. А чамп уже снова опускал свой меч, стоя в расслабленной позе.

Ранир остановил новичка прежде, чем тот перекатом добравшись до своего оружия вскочил и снова бросился на противника.

После коротких переговоров, против Роутега выставили другого гвардейца. Потом ещё одного и ещё.

– Какой позор, – простонала Мира. – Неужели никто не способен дать ему отпор. 

Ей даже в голову не пришло, что её недавнее поражение именно в этот момент превращается в незначительный эпизод. Мира болела за честь дома, который её вырастил, позабыв о том, что он же сегодня утром и предал её.

А я? Я просто смотрела, не пытаясь больше разобраться, чего именно хочу я. Перед моими глазами хищник играл с котятами, легко и вальяжно, я бы даже сказала нежно. И из-за его плавных перемещений, гибкости и силы стихия воздуха в моем хранилище начала новый танец.

Алекса осталась примерять платье, а я быстро ушла к себе, избегая встречаться взглядом с сестрами. Мира вряд ли, а вот Алекса, с её уровнем магии, могла считать моё состояние. Надеюсь, до сих пор ей было не до этого.

*****

Ужинать я не пошла, попросила Алиту принести что-нибудь прямо в комнату. В конце концов, Мира часть дня просидела одна, и даже, когда мы приходили, отказалась с нами видеться. Могу и я побыть затворницей? Я может тоже переживаю. 

Если, конечно, Алекса или Мира решат ко мне прийти, я впущу, не смогу отказать, но надеюсь, что сегодня мне больше не нужно будет ни перед кем притворяться.

Уже ложась спать, вспомнила, что так и не выполнила просьбу отца поговорить с Мирой о причинах замужества и безвыходности ситуации. И долго вертелась в постели, пытаясь представить, как и с чего начать такой разговор. 

В конце концов, почему именно я? Есть еще и Алекса. Она осталась у Миры, когда я уходила, пусть она и объясняет. Мысленно переложив ответственность на чужие плечи, я успокоилась и уснула. 

– Ваше высочество, ваше высочество, – Алита трясла меня за плечо. – Проснитесь.

Я что проспала? В комнате было очень светло, но не так как днём. Стены были окрашены в золотые и розовые оттенки, как бывает рано утром, когда солнце только выглядывает из-за горизонта или вечером на закате.

– Что случилось, почему так рано?

– Пожар, горим! 

Я подскочила. Только сейчас я обратила внимание, что языки света скачут по стене, словно бешеные. Так не бывает ни на рассвете, ни на закате. А ещё я почувствовала, как вползает через открытый балкон запах гари.

– Что это? Где? 

Алита стянула с меня ночную рубашку и подала тунику.

– Крыло чампов горит, – возбуждённо тараторила она. – Что же будет? Ведь если вожди погибнут, начнётся настоящая война.

Недослушав, я бросилась на балкон. Пылал второй этаж левого крыла дворца, прямо напротив наших балконов. Там были гостевые комнаты. Я не интересовалась, куда поселили чампов, но Алита, несомненно, знала точно.

Перед глазами встал недавний поединок наших гвардейцев с ним, с Роутегом, красивым мужчиной, хищным, двигающимся стремительно и непредсказуемо, и поглядывающим на меня при каждом удобном случае. Он поддел меня с разговором о флао там на берегу. А потом подчинил мою Наю одним движением, сильно и уверенно. А там на лестнице он вёл себя как хищник, как хозяин, и он первым меня поцеловал по-настоящему. Но только сейчас я призналась себе, что мне понравилось. Сердце сжалось. Неужели он погиб? 

Внизу бегали слуги. Гудело пламя. Чей-то крик: «Воды», донёсся до меня. Какая вода, автоматически удивилась я и ахнула. Интуитивно я уже поняла, что огонь магический. Такой может создать только маг огня. Неужели огневики узнали о том, что чампы решили разорвать договорённости с ними? Но мог ли маг огня проникнуть во дворец через все магические защиты? И что теперь делать?

На соседнем балконе я увидела тонкую фигурку Миры, она стояла неподвижно, глядя на огонь и не замечая ничего вокруг. Её губы шевелились. Отсветы пламени плясали на её лице, искажая черты. И я была готова поклясться, что она улыбается. Если Вихо погиб, да, ей повезло. А повезло ли Хорнии? А мне? Так быстро я влюбиться просто не могла. Значит ли это, что нам с Алексой тоже повезло? Наверное, да. Но почему я в этом не уверена? Откуда такая тоска?