Дневник Анны Малиновской. Тайна Снежной Планеты - Наталия Серебрякова
Мои мысли прервала вновь пришедшая лосиха. Она, подойдя ближе ко мне, глядя в глаза и прислонив руку к своей груди, сказала:
— Лала…
И вновь повисла тишина. Но пауза длилась не долго.
— Анна, — улыбнувшись, ответила ей.
— Лили, — вдруг проговорила длинноволосая лосиха. А я думала они говорить не умеет, — Ты кушай, отдыхай, — добавила они, показывая шерстяной рукой на фрукты.
— Спасибо, — взяв один фрукт синего цвета, с виду схожий на грушу, откусила кусочек. Он оказался кисло- сладким, не супер конечно, но есть можно.
Оленихи наблюдали за мной в оба глаза. То, как я откусываю, как жую. Было немного не ловко от этой ситуации, но приходится смириться. Лала неожиданно протянула свою руку и пальчиками коснулась моего плеча. Прикасание оказалось сильным, а руки у нее шершавыми. На лице отразилось удивление. Убрав руку, она, что-то сказала Лили и показала пальцем туда, где прикасалась до этого, а именно на моем плече. Та не решительно протянула руку и, видя, что я не отталкиваю ее, тоже прикоснулась. Касание руки было таким же. Лала постояв еще немного и понаблюдав, вдруг хлопнула себя рукой по лбу и развернувшись понеслась к двери. А мы с Лили остались удивленно смотреть ей в след. Не прошло и пары минут, как девушка вновь вернулась, но уже не с пустыми руками. Она притащила такой же наряд, в которые были они сами одеты. Помахав этими тряпочками вверх- вниз, она поманила меня к себе.
Отрицательно помахала в ответ. Не хочу я носить эту срамоту. Лучше в простыне буду ходить. Но девушка не унималась. Повторяя все время пару слов «Шесса хосс» манила к себе. Логически понимала, что она говорит: «Иди ко мне» или «Иди сюда» но уперто отказывалась следовать уговорам.
«Бой препирательств» длился не долго, Лили, паршивка, видя, что это на долго, со вздохом в наглую потянула покрывало, обнажая мои прелести. Взвизгнув, скрестила руки на груди. На что обе девушки обреченно закатили глаза вверх.
— Ладно, так и быть, уговорили, — сдавшись, встала с кровати и потопала к лосихе, стоявшей у зеркала. Девушки с интересом рассматривали мою пышную грудь, по сравнению с их плоскими — она была пышной, мои ноги, руки. В сравнение с ними я была мелочью и неженкой. Ростом до плеча, ручки и ножки хрупкие. Они же в свою очередь были высокие, жилистые и стройные. А самое забавное, что заметила я, так это маленькие хвостики. Даже хихикнула, когда увидела.
Тут началось самое смешное: тряпочка на бедра завязалась нормально, а вот лифчик с осложнениями, он оказался мал, поэтому грудь просто вываливалась наружу. Лала недолго думая, принесла еще лифчики. Целую гору. Примерка у нас заняла довольно много времени так как ни один из предложенных не подходил — то большие, то маленькие, то бретельки висят. В итоге мне выбрали парочку на перекрой более- менее подходящие, а на первое время просто завязали повязку вокруг груди, такую же, как и на бедра.
Вначале было неловко и мне и лосихам. Но в ходе примерки девушки начали хихикать и перекидываться словами на иностранном языке, из которого я каким-то странным образом могла улавливать понятные мне слова.
Спустя времени, когда меня одели как одалиску из султанских гаремов, о них я знала многое и о многом другом тоже, так как мне посчастливилось иметь отца, который предоставил мне, целую огромную библиотеку старых сохранившихся книг. В то время я пропадала в ней днями, а иногда и сутками. Это было так давно…
Спустя время, когда на меня надели тряпочки, девушки удалились, и я осталась одна. Первое, что сделала — это подбежала к окну и отворив шторы уткнулась в стекло носом, стараясь хоть, что-то рассмотреть с наружи. Моему взору предстала завораживающая картина. Первое, что кидалось в глаза: широкая дорога из укатанного снега. По обе стороны дороги горели ярко- синие фонари, хотя если присмотреться то, скорее всего это были огоньки в стеклянных светильниках, подвешенных на столбах. Огоньки в середине фонарей, словно живые, метались туда- сюда создавая не ровное сверкание и откидывая голубое свечение на снег, от чего он сверкал голубыми и синими блесками. По дороге из снега проезжали разноцветные сани, запряженные разными видами животных: медведи, олени, тигры, волки и все они были белого окраса.
Напротив, с другой стороны дороги стоял двухэтажный дом, с окон которого на улицу падал яркий свет, освещая пространство вокруг дома. Возле него стояла большая красивая черная карета на лыжах, запряженная волками.
Больше рассмотреть мне не удалось, так как в комнату забежала Лала с подносом в руках.
— Кушай, — сказала она, поставив его возле кровати — унеслась.
Отойдя от окна и зашторив штору, принялась жевать то, что мне принесли. Самым вкусным было изделие из пшеничной муки — хлеб, вроде бы так называли его на моей планете, очень давно, правда. Насытившись, легла на кровать, укрылась одеялом и стала смотреть в зеркало на потолке.
«И так что мы имеем? А то, что я каким-то странным образом попала сюда. Сюда — это куда? А кто его знает куда! Буду надеяться, что это Земля, та на которой я родилась и, что, кто-то просто ведет игру со мной. Никак сам император! Ну хорошо, даже если это игра — за мной должны наблюдать. Значит, где-то стоит камера. Но искать ее бесполезно, она может быть очень маленький, словно пылинка и найти ее не реально. А значит, какой итог? Правильно Аннушка, будем играть на их правилах. А там будь — как будет».
В комнату снова вошла девушка, но это уже была Лили, она забрала поднос, потушила свет и ушла, сказав на прощание «Пока». А темноту в комнате остался рассеивать все тот же фонтанчик в виде крысы подсвечиваемый светлячком.
Крутилась на кровати очень долго, не приходил сон. Мысли, мысли и снова мысли, воспоминания, планы на будущее и мысли о побеге не давали уснуть. Когда уснула, не помню, но провалилась в темноту внезапно.
На следующий день, ближе к обеду пришли девушки с едой. Когда с трапезой было закончено, Лала взяла меня за руку и повела к шторке, висевшей на стене, отворила ее и казала мне на дверь. Отворив ее и войдя, увидела унитаз
