Я не ваша, господин следователь - Властелина Богатова
— Вайт, прекрати, — прогоняю.
— Ваш пёс гораздо гостеприимнее хозяина, — усмехаясь, внезапно произносит и тут же пугается собственных слов.
Она действительно меня боится? Это последнее, чего я бы хотел.
— На место, Вайт! — скомандовал немного резко, но на животное это повлияло, пёс отбежал и лёг рядом с диваном.
В зал вошёл и Брамс с подносом.
— Что ж, тогда располагайтесь, мисс, — указываю на кресла у столика возле окна.
— Благодарю, — Лонрэйт медленно проходит к одному из них, и я следую за ней, бросив на Вайта строгий взгляд.
Брамс удаляется. Вишен провожает его взглядом и поворачивается ко мне.
— Я слушаю, — говорю и беру свою чашку. — Что произошло, леди Лонрейт?
Вишен набирает в грудь больше воздуха и тянется к своему ридикюлю, раскрывает его и молча достаёт конверт из тёмной бумаги.
— Вот, вчера мне подкинули это, — протягивает конверт.
Делаю глоток и беру его, отставив чашку, раскрываю. Читаю короткое послание-угрозу.
— Снова думаете на вашего мужа? — поднимаю на неё взгляд.
Вишен кивает и проводит ладонями по ткани платья, показывая, что она действительно взволнована.
— Это явно чьи-то проделки, — откладываю послание. — Не думаете ли вы, что это может быть кто-то из близких? Решивший подшутить или действительно шантажировать.
— Возможно, господин следователь, — соглашается. — И мне очень хочется… жить спокойно, — краем губ она улыбается, но в этой улыбке скрыты тревога и, возможно, даже страх. — Вы сказали в прошлый раз, когда были в моей усадьбе, что готовы помочь мне, и поэтому я здесь. Мне нужна ваша помощь, господин следователь.
В ответ на её слова Вайт заскулил и опустил на пол голову, жалобно взглянул на меня. И что это значит?
— Как уже сказал, я возьмусь за ваше дело, леди… Лонрэйт, — поднял на неё взгляд. — Но для этого мне нужно, чтобы вы рассказали подробно о своих родственниках. О своих и вашего мужа. Погибшего мужа.
Вишен сглотнула, в серых глазах сверкнула надежда. В груди в ответ разлилось какое-то странное чувство победы. Пожалуй, ради этого я готов был ловить нарушителей безоговорочно. В этой девушке определённо было какое-то неповторимое обаяние, и слова Глинвера тут уже не при чём. Я увидел это в ней сразу, как только встретил на том лугу.
— Готова рассказать прямо сейчас, — Вишен решительно берёт свою чашку и подносит к губам. Завороженно смотрю, как она опускает тёмные изогнутые ресницы и делает маленький глоток.
Тяжелое напряжение мгновенно сковывает всё тело, заставляет туго втянуть в себя воздух и отвлеченно отвести взгляд.
Родственников у Лонрэйт оказалось огромное количество, и начала она со своих родителей. Я слушал со всей сосредоточенностью, на которую был способен, не упуская ни одну деталь. Об отце она говорила напряжённо и прерывисто, а когда дело дошло до родственников мужа, глаза тут же потемнели, а губы с каждым словом сжимались в прямую линию. Отношения, как выяснилось, в семействе Лонрэйтов были натянутые, Вишен недолюбливали и относились, по её словам, с пренебрежением. И, Глинвер прав, — любви между ней и Кармоном Лонрэйтом не было. Мои изначальные впечатления о ней в том кафе впервые оказались ошибочными. И где-то в глубине я был рад этому.
Проклятье, я получал огромное удовольствие лишь от того, что она была сейчас в моём доме, сидела напротив меня в доступной близости. Понимаю, что начинаю думать совсем не о том, о чём следует. К тому же наступали сумерки, и полумрак лишь ещё больше разжигал неуместные побудительные желания.
— Давайте сделаем вот что, — произношу и бросаю взгляд на часы, когда Вишен заканчивает отвечать на мои наводящие вопросы. — Продолжим завтра, если вы не против.
— Конечно нет, — улыбается, через паузу оборачивается и смотрит в окно. — О, как быстро же настал вечер! Пэкк, моя служанка, меня наверняка заждалась! — берётся она за подлокотники чтобы подняться. — Благодарю, господин следователь, что выслушали меня и…
— Мы продолжим завтра, — прерываю её лишь только потому, что её оживление дразнит ещё больше. — Вы не против прогулки в окрестностях Байрон-Холла?
Вишен замирает.
— Прогулки? — переспрашивает.
— Да. Ещё многое нужно обсудить, думаю, комфортнее будет на личной территории. К тому же важно сохранить всё в секрете, а это будет сделать трудно, если явитесь в прокуратуру.
— Да, вы правы…
— Или вас что-то стесняет? — вопросительно приподнимаю бровь.
— Нет, ничего, единственное…
— Что?
— Мне нужно знать, какую сумму вы возьмете за это.
В воздухе повисает молчание. Отставляю чашку и наклоняюсь. Вишен затаивает дыхание, но я наклоняюсь к Вайту, чтобы потрепать его ухо.
— Не думайте об этом, леди Лонрейт, считайте, что это компенсация за проделки моего пса. Всё могло бы обернуться плачевно, если бы вы в погоне пострадали. Кстати, как ваша ладонь?
Вишен, слушая меня до этого с некоторой растерянностью, раскрыла губы и взялась за свою кисть, чуть поглаживая, будто я мог покуситься на неё. Она очень забавная. Очень.
— Всё в порядке… заживает, — роняет она.
Вновь наступает молчание.
— Что ж, благодарю вас, господин Сармант… Мне действительно пора, — поднимается она.
Вайт тут же вскакивает с места следом, но я придерживаю его прыть.
— Я предупрежу водителя, он доставит вас до места. Что касается письма, пусть оно пока останется у меня. Если что-то необычное произойдёт до завтра, звоните мне. Оставлю свой номер, — поднимаюсь с кресла.
Вишен Лонрэйт
Из Байрен-Холла я ехала в некоторой задумчивости. Надо же, как я легко рассказала о себе, хотя о себе говорить не слишком-то любила, да и хвалиться нечем. Но как же легко лились слова!
Мотнула головой. Глупости это всё! Это его работа и только — располагать к себе людей и вытягивать слово за словом, а точнее, ему даже не требовалось ничего делать! Его взгляд будто проникал в мысли и читал их, казалось, он насквозь видит меня.
Такого ещё со мной не было.
Пэкк действительно волновалась, ведь вернулась я, когда уже совсем стемнело. К счастью, ничего подозрительного не происходило в моё отсутствие.
Всю ночь я не спала, всё думала о нашем разговоре с господином следователем. Рэном Сармантом. С одной стороны, я была рада, что теперь у меня есть опора, да ещё какая! Чувствую себя уверенно, чего давно не было. Но с другой, Иллин влюблена в него. Хотя почему я беспокоюсь по этому поводу? У нас с господином Сармантом исключительно деловые отношения. Для него это способ компенсировать вину, а для меня — шанс разобраться со своей безопасностью.
Меня не должно ничто смущать. Ведь так?
К полуночи
