Счастье в близнецах - Терин Рем
Большеглазое чудо подняло на меня свои мокрые карие очи, не веря, что я это ему говорю.
– Госпожа, к наложникам и рабам на «вы» обращаться не принято, – тихо пропищал он, не спеша вставать с колен.
– Здесь еще и рабство? А ты раб или наложник? – уточнила я, не представляя себе это нежное и угловатое из-за молодости недоразумение ни тем, ни другим: для раба у него слишком крупные черти жили в глазах, а для наложника… хотя откуда мне знать, как они выглядят.
– Наложник. Только повелительнице я не приглянулся, как и всем остальным, – кисло закончил парень.
– А тебе сильно хотелось, чтобы тобой кто-то пользовался, как вещью? – удивилась я.
– Нет, вообще не хотелось, но бесполезных мужчин в гареме долго не держат, тех, кто ни разу не заинтересовал ни Госпожу, ни ее гостей продают или дарят. Только меня не станут дарить, продадут в бордель, а это хуже смерти, – сказал парень, краснея от плохо скрываемого гнева.
– Почему не подарят? Ты милый и забавный, – честно удивилась я.
– Я не наг. Нагини не очень жалуют представителей других рас. Могут развлечься ради экзотики, но привлечь внимание надолго у меня не выйдет. Меня потому к Вам и послали, что это мой единственный шанс задержаться здесь еще ненадолго, – снова сник парень.
– Боже! – пришла я в ужас. – А я-то считала, что попала как кур в ощип. А здесь бывают мужские бордели?
– Мы находимся в нагинском государстве Шианор. Здесь матриархат и в борделях только мужчины. Вот только женщины в подобные заведения почти не ходят, у них есть мужья и наложники, а ходят мужья, которые перестали привлекать супругу, чтоб сбросить напряжение. Я убью себя, но не позволю мужчине… – парень снова покраснел и покрылся пятнами.
– А как же ты появился в гареме? Раз иностранцев здесь не жалуют?
– Я не иностранец. Моя мама нагиня, а я плод ее увлечения заезжим оборотнем. Мама из знатного рода, долго была советницей повелительницы, поэтому в том, что меня здесь вообще приняли, скорее всего, ее заслуга. Моих братьев-нагов всех отдали мужьями, а мне такая честь не грозит.
– Так ты наполовину наг, наполовину оборотень? – удивилась я.
– Нет. Я оборотень. Смесков не бывает, ребенок либо берет расу отца, либо матери, вы же знаете.
Я не знаю, насколько безопасно сообщать о моем иномирном происхождении, поэтому в ответ промолчала, пытаясь осознать услышанное от парня.
– А какой твой зверь? Тоже кот?
– Ругару? Нет, то вы Госпожа, я всего лишь ир.
– Прости, но я не знаю, кто такой ир. Покажешь?
– Если госпожа прикажет, – немного смутился парень.
– Конечно! Покажи, пожалуйста.
Парень немного отошел от меня, укутался знакомым маревом, а потом на его месте оказался потрясающий в своем совершенстве, бурый лис, размером с тигра.
– Ух ты! Какой ты красивый! – искренне восхитилась я и уже потянулась к нему рукой, но потом вспомнила, что это все-таки парень, а у близнецов какие-то заморочки насчет запахов. Не хотелось бы, чтобы у этого чуда добавилось проблем на его горемычную голову. – Ты невероятный, но мне нельзя тебя трогать. Возвращай свой человеческий облик.
Лис вышел в ванную комнату, прихватив с пола свои вещи, которые я не заметила раньше. Через пару минут парень вышел и снова опустился на колени у моих ног.
– Как тебя зовут? – спросила я. Сначала я хотела попросить его перестать протирать полы возле меня, а потом поняла, что не знаю, как к парню обращаться.
– Мое имя – Лиссайн, но Госпожа, может называть меня так, как пожелает.
– Хорошо, если ты не возражаешь, я буду называть тебя Лисом. Только встань, пожалуйста. Мне неудобно, когда кто-то стоит на коленях передо мной. Присядь, – похлопала я по дивану рядом с собой. Если честно, то коленопреклонённый мужчина у моих ног вызывал стойкую ассоциацию с предложением руки и сердца.
Парень охотно переместился ко мне на диван, придвигая низкий столик с большим серебряным подносом, уставленным разными яствами.
Ловкими движениями Лис соорудил мне небольшой, красиво украшенный бутерброд и поднес к самым губам, явно собираясь кормить меня со своих рук. Я настойчиво отняла угощение, явно расстроив этим парня.
– Лис, ты меня извини, но есть я предпочитаю сама. Не хочу, чтобы меня кормили с рук, – честно сказала я.
– Простите госпожа, – снова перетек на пол оборотень. Захотелось рычать от злости на местные обычаи.
– Лиссайн, зови меня Айзилей или Алей и перестань падать на колени. Мне неудобно принимать пищу с чужих рук, но это не означает, что ты провинился. Просто присядь рядом и покушай вместе со мной – это приказ, раз тебе так проще, – строго сказала.
Некоторое время мы молча ели, наслаждаясь вкусным паштетом, воздушным хлебом различной зеленью и чем-то очень похожим на больших креветок. Напиток тоже был вкусным – кисло-сладкий и очень освежающий, по вкусу напоминает квас.
– Лис, а что мне нужно сделать, чтобы тебя оставили в гареме? Может я смогу помочь, – предложила я. А что? Если я могу, то почему бы не попытаться
– Госпожа Айзиля может принять мои услуги. Пусть я не очень опытный любовник, но я хорошо обучен и постараюсь удовлетворить любые ваши капризы, – с энтузиазмом предложил парень, заставляя меня захлебнуться местным квасом.
– Нет, извини. У меня с мужчинами и так полная неразбериха. К тому же я не гарантирую, что после этого тебя не убьют пара неуравновешенных котов, – откашлявшись сказала я. – Я могла бы просто сказать твоему распорядителю гарема, что все было, но боюсь, что эффект будет тем же. Близнецы просто не станут разбираться.
– Госпожа могла бы попросить меня в подарок, тогда я буду вашим преданным слугой, – с надеждой заглядывая мне в глаза, сказал парень.
Мне очень хотелось помочь Лису, но брать на себя ответственность за это чудо… В общем, к такому решению я не готова. Да и где гарантия, что мне его отдадут, хотя, с моим «везением» могут. Я вспомнила то, что может спасти меня от мук совести за отказ парню и поспешила озвучить:
– Прости, но я несовершеннолетняя, мне не позволят взять наложника, даже если твоя госпожа и согласиться тебя мне подарить.
– В Шианоре другое понятие совершеннолетия для женщины. Оно наступает в момент созревания в двадцать один год, – почти с отчаянием вымолвил парень.
– Мне двадцать. Двадцать один год будет только через двадцать пять дней. Если у меня получится, я попрошу тебя по истечении этого срока, но сильно на меня не рассчитывай. Мне могут просто не позволить, – сказала я, сдаваясь перед этими
