По праву твоего рождения - Натализа Кофф
Дарья протяжно застонала, ощутив острую боль там, где когти вонзились в беззащитную плоть.
– Пожалуйста…, – взмолилась Дарья, но не убрала ладони от лица уродливого монстра.
Дикий выжигал ее взглядом. А Дарьяна вдруг поняла, что еще секунду, и он растерзает ее своими острыми когтями. И запах ее крови дурманил его, сводил с ума еще больше. Она видела по глазам.
Счет пошел на секунды. И Дарья, изловчившись, стремительно дернулась вперед. А спустя удар сердца, уже вонзила свои пусть небольшие, но острые клыки в грубую кожу – туда, где должна стоять метка.
Терпкая, соленая влага растеклась по языку и небу. Дарья закрыла глаза. На нее навалились новые, не познанные до сих пор эмоции. Пульс грохотал, оглушая. Каждая клеточка тела взорвалась эйфорией, и казалось, будто каждый позвонок пронзило раскаленной дугой.
Дарья крепче обвила руками массивную шею своего демона, будто боялась, что он отстранится. Услышала, как тяжелое надсадное дыхание вырывается с хрипом, опалив ее плечо жаром. А грубые пальцы перехватили волосы на ее затылке и потянули.
С великим трудом, медленно и нехотя, Дарья все же разжала клыки.
Ее взгляд не сразу смог сфокусироваться на мужском лице.
Красивом и хмуром, но уже ставшим родным.
– Дар-р-р-рьяна! – глухо прорычал Дикий.
Пусть хищнику и удалось спрятать своего монстра, запереть зверя, подавить его волю своим сознанием, но вот скрывать эмоции он не мог. И Даша видела проблески дикой и безудержной страсти в огромных потемневших зрачках.
Даша торопливо слизала капельки крови с губ. Слишком интимный жест. Она это уже после поняла, когда жадный рот рвано захватил ее в плен поцелуя.
Требовательного, алчного, нетерпеливого, сродни стихийному бедствию, от которого невозможно укрыться. Дарью и саму начало пробивать крупной дрожью, а низ живота закручивала тугая спираль.
Девушка тянулась ближе к мужчине. С каждым жадным вдохом забывала себя, свои тревожные мысли, страхи, волнения. Ей было мало его. Мало его касаний. Мало рук, жадного рта, приглушенного рычания.
Мало всего.
Без него она чувствовала себя пустой, одинокой, разбитой.
Не понимая, что творит, Дарьяна вжималась юным телом в крепкое и напряженное до предела.
На задворках сознания послышался звон металла, треск, грохот. Но Дарья даже не обратила внимание на этот шум. Целовала, яростно и жадно скользя по растрескавшимся губам своими, сплетая, сталкивая в порочном танце языки.
Тонкие пальцы зарылись и взъерошили волосы на затылке мужчины. Дарья толком не могла пошевелить головой. Крепкая рука прочно фиксировала ее, намотав пряди на кулак. Но даже этот жесткий и собственнический жест нравился Дарьяне.
Пришлось открыть глаза, когда девушка поняла, что ноздри больше не щекочет тот спертый, прогорклый и застаревший запах боли и грязи.
Дикий перенес ее, как она и хотела. В тот самый номер, где они были ночью. Надо же, ничего не изменилось здесь. Разве что на постели было застелено свежее белье. И это радовало.
Дарья улыбнулась. Да, это действительно была улыбка. Настоящая, открытая, лукавая.
– Мой демон! – выдохнула она, не боясь обидеть мужчину, ведь она ничего плохого не видела в его происхождении. Подумаешь, полукровка. Ее мама тоже всего лишь на половину хищница.
Дикий выдохнул резко. А Дарья вновь отвлеклась на странный звон.
Моргнув, девушка не сразу поняла, где источник этого звука. Оказалось, что Дикий их перенес вместе с куском стены и той самой цепью, к которой приковал себя и которая сейчас гремела.
А, значит, рука у мужчины ограничена в движениях. Потому хорошо, что они уже сидели на постели, да и Дарья не спешила возвращать в мысли логику. Она послушала свое сердце.
Толкнув Дикого ладонями в грудь, Дарья не без удовольствия заметила, что он без раздумий повиновался. Острое тепло разлилось в душе. Девушка понимала, что теперь, когда стоит метка, у нее нет власти над хищником. А он все равно старается ей угодить.
Немыслимо… Он ведь такой могущественный, такой сильный и жестокий… А с ней сдерживается.
Даша обвила широкие плечи руками, огладила, нырнула ладонями к животу, провела по ребрам, и дальше – коснулась спины. Разгоряченная кожа обжигала кончики пальцев. И, кажется, вот-вот из одной искры родится костер.
– Моя… Даша… моя…, – наконец разобрала Дарья бормотание Дикого.
Его голос срывался в рычание. А в самом центре груди зарождалась клокочущая вибрация.
– Мой! – громче рыкнула Дарьяна, а в ответ комнату вспорол одобрительный рокот.
Дарья готова была умолять, чтобы он, этот невероятный мужчина, хищник, демон, ее истинный, хоть как-то унял тот пожар, что грозил поглотить ее.
Запрокинув голову, Дарья позволяла ему целовать ее шею, заодно прикусывать зубами, прихватывать острыми клыками тонкую чувствительную кожу. Чувства настолько обострились, что девушка уже не могла обуздать себя и свою страсть.
А Дикий будто понимал ее, читал, точно раскрытую книгу, стремился дать все, чего она желает.
Рывком перевернул ее, прижал всем телом, вдавил в матрас и резко раздвинул коленом тонкие и стройные бедра.
Дарья тут же сжала их, потерлась собой доверчиво и открыто, показывая, что не боится, что готова, принимает его именно таким.
Дикий рыкнул громче, а свободной рукой сдернул с Даши обрывки вечернего наряда.
Тонкая, полупрозрачная молочная кожа словно подсвечивалась в лунном свете, щедро лившимся из открытого окна. Жадные губы заскользили вниз, исследуя и изучая все то, что отныне принадлежит только ему, Климу Дикому.
И когда язык принялся кружить по твердым соскам, Дарья закричала, вонзив острые коготки в широкие плечи истинного.
– Мало… мало тебя…, – словно в лихорадке шептала девушка.
Что творилось с ней, и сама не знала! Тело будто чужое, околдованное, зачарованное страстью и близостью, ароматом костра и жадными касаниями мужчины.
Горячие ладони заскользили по хрупким бедрам, сметая по пути мешавшую ткань. Кружево испарилось от первого же нетерпеливого касания. И Даша вскинула бедра навстречу надежным рукам.
Первое проникновение вызвало в Дашке агонию удовольствия. Но все не то… Мало… Хотелось больше… Всего!
Дарья нырнула пальцами к лохмотьям, которые раньше были мужскими брюками. Ловко сорвала их, высвобождая возбужденную плоть. И, невзирая на дикое смущение, накатившее на нее, обвила ладонью свидетельство того, как сильно Клим хочет сделать Дашку своей.
– Уверена? – рвано просипел мужчина. – Я могу… подождать… могу… чтобы не больно… тебе…
– Нет! – лихорадочно качнула головой. – Сейчас!
* * *
Клим перестал воспринимать реальность. Перед ним, под ним, вокруг него была его Дарья. Его истинная. Его девушка, хрупкая и ранимая.
Приходилось судорожно напоминать себе, что она действительно ранимая и изящная. Он легко может сломать ей косточки, или оставить синяк.
Но сейчас, благодаря метке, все барьеры были
