На все ответ – один адепт. Книга 2 - Наталья Витальевна Мазуркевич
– Тебе не следует здесь находиться. Уйди, – попросила Ани тихо.
– Как-нибудь потом, – отозвался мужчина и добавил, вызывая в собеседнице стойкое желание поспособствовать быстрой кончине коллеги: – Когда ты не будешь нуждаться в моей помощи.
– Она и сейчас мне не нужна, – резко заметила Ани, рывком соскакивая с парты и поворачиваясь к Далису. – Вы с Каалисом так жаждете мне «помочь», что я начинаю беспокоиться: не хотите ли вы занять мое место.
– Это невозможно, – прикрыв глаза, напомнил Светлейший. – Смерть – такая же часть жизни, как и рождение. Даже более предопределенная, поэтому лишить тебя сил не выйдет ни у кого из нас. За это можешь не волноваться.
– Я не волнуюсь, – холодно ответила Ани. – Я злюсь.
– Поэтому я и должен быть здесь. Я слишком хорошо знаю, как нам бывает больно и тяжело справиться с собой. А рисковать этим городом, своим потомком и последователями я не намерен. И в этом я в своем праве. Тебе придется это принять.
Последние слова мужчина говорил уже в пустоту. Покачал головой, лишний раз убеждаясь в правильности своего решения, и вернулся за кафедру. Колокол уже прозвучал, и следовало подготовиться к следующей паре. В отличие от первого курса, занятия у старших начинались после обеда.
В общежитии Ани уже ждали. И нет, не Доминика, хотя слуга и чувствовала, что ее госпожа снова не пожелала навещать столовую. У подножия лестницы, игнорируя взгляд светлого коменданта, стояли три девушки-первокурсницы: две светлые и одна из стихийных магов. Заметив приближение Ани, все трое подобрались, как перед ударом, но были остановлены быстрым:
– В душе поговорим, – бросила Ани, первой взбегая по лестнице. Покупательницы не стали ерничать и послушно пошли за ней. Процесс купли-продажи не занял много времени: долго находиться вчетвером в тесной кабинке желающих не нашлось. Другие же места не отличались уединенностью – не в туалет же было всем набиваться, скрываясь от любопытства кураторов.
Зато на выходе Ани уже ждали. Алиас Брандт отделился от стены и, проходя мимо, бросил тихое:
– Дела со светлыми до добра еще никого из нас не доводили.
– Я знаю, – кивнула ему Ани и заверила: – Вся ответственность будет лежать на них.
– Надеюсь, – протянул темный комендант и сообщил: – Магистр Аркант ждет вас через час в своем кабинете. На пересдачу.
– Благодарю за сообщение.
Темный улыбнулся.
– Удачи. Магистр не в лучшем расположении духа. Кириан не упускает случая вызвать его в управление, хоть и знает, как магистр любит бумажную волокиту.
– Все мы неидеальны, – хмыкнула Ани и добавила: – Пойду повторю конспект, не хочется злить куратора еще больше.
Алиас одобрительно кивнул, но не ушел. Вероятно, решил оказать услугу коллеге и провести разъяснительную беседу и с его подопечными. А там и до конфискации чужих волос, проданных с чудовищной наценкой, того и гляди дойдет.
Нет, все же боги на стороне Светлейшего.
Ани неодобрительно качнула головой и поспешила скрыться за дверьми своего блока. Царившая здесь тишина и полное отсутствие посторонних дарили Ани умиротворение. Она упала в кресло их общей гостиной, закрыла глаза, отрешаясь от мирского шума, но не стала уходить на грань. Увы, на границе, как и в собственном замке, для нее было куда больше звуков, чем здесь, за закрытыми дверьми.
Вернувшаяся Доминика на цыпочках, стараясь не потревожить госпожу, прошла в их спальню и уселась за столом, полностью отдавая себя учебе. Ани не нужно было видеть, чтобы знать: ее подопечная, покусывая перо, размышляет над эссе для магистра Маленвера. Увы, менталист любил выворачивать мозги адептам не только во время занятий, но и после них, заставляя ковыряться в собственных поступках и причинах, на них повлиявших.
Правда, Ани сомневалась, что маг читает адептские опусы, так как сама она сдавала чистый лист, сложенный вдвое, или с одним единственным словом – «хочу». Впрочем, раз за разом наблюдая, какой серьезной становится Доминика, а после – как расслабляются ее плечи, словно сбросившие непомерную тяжесть, Ани и сама начала думать о том, чтобы отнестись к заданию по-людски.
Час пронесся быстрее, чем она того хотела. И, заглянув к Доминике, чтобы убедиться, что та все еще корпеет над эссе, Ани направилась в главный корпус.
Коридор, как и холл, был пуст. Старшие курсы пропадали на занятиях, младшие – занимались домашним заданием, коменданты тихо переговаривались у себя. Правда, порой их вопли все же прорывали тишину, давая призракам шанс узнать, кто сегодня из магов будет дежурить ночью.
Холодный ветер вовсю властвовал в парке, срывая пожелтевшие листья и бросая их под ноги одиноким прохожим. Пожухшие, оторванные от ветвей и обреченные на медленное превращение в прах, они устилали дорожки. Шорох, с каким листья напоминали о себе, был подобен прощальной песне – последнему отголоску лета перед жестокой зимой.
Ани остановилась, неожиданно для самой себя находя приятное в будоражащем слух шорохе. Присела на корточки и, удивленно хмыкнув, подняла пару больших желтых листьев, еще не успевших расстаться с последними признаками жизни. Как некоторые из ее слуг, такие же выброшенные ей под ноги души, всеми силами цепляющиеся за более ненужные привычки.
Проснувшийся Нем завозился в кармане, требуя внимания и еды.
– Потом, – бросила ему Ани, окружая темный комочек первозданной тьмой, отчего котенок сыто икнул и вновь растянулся в своем укрытии во всю длину. Да уж, не догадайся она вытеснить его на границу, кто-то бы обязательно заметил, как оттопыривается на ней форма.
Гул часов на главной башне ученического корпуса дал понять, что она опаздывает. И следующие несколько минут Ани, как нашкодивший ученик, стремглав бежала по мокрой плитке, чудом и собственным благословением ни за что не зацепившись. Мрамор оказался не столь благодушен, но девушка все же добралась до дверей кабинета куратора. Взлохмаченная, раскрасневшаяся, с растянутой, как ей показалось, лодыжкой, требовавшей посещения целителя, и жутко довольная.
– Вы опоздали, – заметил магистр, открывая дверь прежде, чем Ани успела постучать. Цепкий взгляд прошелся по всей ее фигуре, отмечая и порывистое дыхание, и красноту щек, и лихорадочно блестящие глаза. А уж когда Ани, припадая на левую ногу, прошла мимо него, раздражение темного исчезло, как и не было.
– Присаживайтесь, – приказал он, указывая на свое кресло, и Ани не стала спорить. Во-первых, ей было жаль свое воплощение, пострадавшее из-за нерадивой хозяйки, наслаждавшейся собственным опозданием. Во-вторых, стоило темному увидеть, насколько она торопилась, его взгляд смягчился и больше не казался родственником раскаленного железа, коим собирались клеймить преступника.
– Вам следовало быть внимательнее, – заметил магистр, касаясь холодными пальцами ее лодыжки. От Ани не укрылось, что он не просто поглаживал кончиками пальцев ее кожу, но и пытался избавить ее от боли и ушиба. И, видя такое активное желание ей помочь, девушка не могла ему сопротивляться.
– Я торопилась к вам, – призналась Ани, из-под
