Черное зеркало, белый алтарь - Галина Дмитриевна Гончарова
Внутри ателье оказалось еще роскошнее, чем снаружи. И ухоженная дама, которая поспешила нам навстречу, была ему под стать. Такие дамы на страничках журналов не появляются. Это ниже их достоинства. Они могут появиться только в газетах или новостях, и то три раза. В день рождения, свадьбы и смерти. Это комильфо. А остальное…
Фу. И еще раз – фу!
Элегантная, ухоженная, среднего возраста, приятной полноты, не так, как я, до меня ей еще килограммов шестьдесят. А у нее та полнота, которая не дает появляться лишним морщинам. И костюм – юбка с жакетом. Юбка длинная, до пола, и жакет такой… все очень благородного оттенка – незрелой сливы. Красиво.
– Тэр Лоринский!
– Таэра Мелвилл!
Я даже засмотрелась. На моих глазах мужчина и женщина исполнили сложный ритуал. Аделас отставил назад ногу, как-то прогнулся, поднес руку дамы к губам и поцеловал.
Дама придержала юбку и тоже поклонилась. Нет, не реверанс, но движение очень красивое. И тоже выверенное до последнего миллиметра.
Я так не умею.
– Что привело вас к нам?
– Таэра Мелвилл, это Наташенька! Она из другого мира, и я могу доверить ее только вам.
Таэра оценивающе оглядела меня с ног до головы. Потом – в обратном направлении, словно снимая мерки. И подвела итог:
– Симпатичная. Вы подождете таэру?
– Да, конечно.
Тэр Аделас отправился куда-то в глубь ателье, а таэра Мелвилл уверенно шагнула вперед и взяла меня за руку:
– Повернитесь, Наташенька. Вот так… что я могу сказать? Вы равномерно полная. Это хорошо.
Я только головой покачала. Это ж надо так изящно обозвать мои жировые складки?
– Таэра Мелвилл, вы прекрасно понимаете, что я толстая. Даже жирная. Поэтому одежда мне нужна прежде всего удобная.
Я знаю, лишний вес – это сейчас больная тема. Но если позволишь себя дразнить, сама и виновата будешь. А так…
Я толстая? Да, и что? Я толстая, и мне это нравится!
– Мы решим этот вопрос, – заверила меня таэра.
– И… сколько это будет стоить?
– Поверьте, недорого. Вы ведь иномирянка?
– Да.
– Тогда… давайте сначала подберем вам одежду, а потом поговорим о цене.
Такой подход тоже был возможен. Никто ведь меня не заставляет ее покупать? А померить – да со всем нашим удовольствием!
Спустя два часа я ни о чем не жалела. Даже о деньгах.
На меня нашлись несколько платьев, все в греческом стиле, но разных цветов и для всех сезонов. Для меня нашелся костюм, напоминающий спортивный.
Для меня нашлись и белье, и пижамы, и шляпки… вот туфель не было, но таэра обещала порекомендовать мне хорошего мастера. Все остальное здесь было.
А еще в ателье угощали вкусным чаем и крохотными пирожными в виде шарика. Конечно, я не удержалась.
Чай долго внутри меня не задержался и запросился на выход. Я подумала и спросила, где здесь уборная. Таэра Мелвилл как раз отошла, а ее помощница, которая подгоняла платье, ушивая его наживую, и только сняла с меня сиреневый атлас, решила не провожать.
– Выйдете из комнаты, пройдете до конца коридора, потом направо – и налево.
– Благодарю, таэра.
Из комнаты я вышла. И направилась к концу коридора… наверное. Идти было недалеко, шагов двадцать. Направо, потом налево…
Уборная?
Хм… руны на двери складывались в отчетливый текст: «Для персонала». Я концы коридора перепутала? Но чай искал себе выход наружу.
А искать еще одну уборную?
Ну, не сожрут ведь они меня за такое нарушение? Авось не получится.
И я решительно толкнула дверь.
Родным духом повеяло. И нет, это я не только о запахе. Это и у нас частенько случается, когда уборные для посетителей отделываются – хоть ты из унитаза пей, а для персонала…
А вот туда лучше не заходить. Иной деревянный сортир на грядках и то лучше обустроен. Уж чище точно.
Здесь было то же самое.
Те же кабинки, унитазы, грязный пол, обшарпанные стены, залапанные краны и заплеванное зеркало…
А, плевать! Я уединилась в одной из кабинок и обрела душевную разрядку. Хорошо!
Оправилась, отряхнулась, а вот выйти не успела – скрипнула дверь.
По старой университетской привычке я выбрала самую дальнюю кабинку из четырех доступных. Так проще. Человек сначала откроет ту, которая ближе ко входу, а мне не нравится, когда кто-то ломится во время процесса.
Вот и сейчас…
– Видела эту кошмарину?
– Ой, ужас!
Две девушки, явно молоденькие, весело переговаривались, чувствуя себя в полной безопасности. Ну не выходить же вот так? Не пугать же их?
– Страхолюдина жуткая! Жира – как на медведе в сытый год!
– Ну, шубу она не заказала, и то хорошо! А представляешь, сколько б на нее зверей пошло?
– Десятка два. Медведей.
У меня возникло неприятное подозрение. Хотя чего удивляться, и у нас в глаза улыбаются, за глаза шипят, дело житейское. Тем более слушаем!
– Как только тэр Аделас на такое польстился?
– Не просто польстился! Воевал за нее в Палате. Ты ж знаешь, сейчас их срок подошел кровь обновлять!
– Хм… Как-то странно они кровь обновляют. Посмотришь – год, ну два иномирянки живут, и даже детей иногда не рожают. А потом – все, померли…
Я замерла, как пришпиленная. Интересно.
– Ты в это не лезь, – посуровел голос второй девушки. – А то и головы лишимся. Пусть эта дура сама и разбирается, если ума нет. Да и кто на нее позарится – на такую? Пусть еще спасибо скажет, тэр Аделас столько заплатил…
Я прикусила губу.
Что верно, то верно. И не позарится. И обидно почему-то.
И… Говорите, кровь обновлять? Интересно…
А что иномирянки долго не живут… ой, ну конечно! Кто тут будет этим трещоткам докладывать о жизни высшего света? Что-то они знать могут, но как в том анекдоте: не машину, а сто рублей, и не выиграл, а проиграл.
А с другой стороны, кому и знать? У них весь высший свет перед глазами – без трусов и лифчиков. Более интересно другое, то, о чем девицы чирикали не переставая даже в кабинках.
– А ты посмотри, как он ее обхаживает!
– Денег заплатил – немерено! Старуха счастлива! Считай, недельная выручка разом!
– Милли к нему сунулась – поулыбаться.
– И что?
– И ничего. Поулыбалась в примерочной, монетку получила, довольна. Что ей еще остается?
– Ну, тэр Аделас нежадный. Это у тэра Марон в речке воды не допросишься. Зато лапать так и норовит.
– Ну, этот тоже
