Невеста для генерала (СИ) - Джейкобс Хэйли

Мэйрилин с любопытством рассматривала убранство комнаты и присутствующих членов семьи. Ее отец был высоким мужчиной с мощным телосложением примерно сорока лет. Его военная выправка говорила о том, что этот человек не один десяток лет провел на службе отечеству. Сходство Мэйрилин и ее матери было невероятным, но в чертах дочери можно было заметить и отцовский след. Волосы ее матери были светлыми, отец же с Эйли были темноволосыми. Еще Мэйрилин заметила, что у нее и адмирала одинаковая улыбка и ямочки на щеках.

Дарин Тилер была одного возраста с мужем, но выглядела гораздо моложе. Их с Мэйрилин можно было принять за сестер. Одинакового роста и телосложения, если бы не цвет волос они бы казались всем близняшками. Дарин была последней живой представительницей великого рода Амалер, который прошлый император обвинил в государственной измене. Тогда личные воины императора и враги рода уничтожили всех, не оставив в живых даже детей. Отец Мэйрилин в то время спас от гибели девушку, и вскоре они поженились, Дарин стала частью рода Тилер, оказавшись под его защитой.

Старый герцог Антван Тилер долгие годы был одним из генералов армии Шаринварда, верным другом и товарищем предыдущего покойного императора, отца Бадивира, который сейчас был у власти. В этом году герцогу исполнилось шестьдесят два года, но он все так же физически силен, как и в свои лучшие годы. От взора его ясных глаз, казалось, невозможно что-либо скрыть. Его средний сын — Линтон — едва ли был похож на своего отца. Так же, как и Мэйрилин, черты его лица больше напоминали материнские. У бабушки, отца и Эйли был одинаковый цвет волос.

Герцогиня Вендая была на вид очень строгой и собранной. Но это для посторонних, в кругу семьи она могла расслабиться и быть обычной матерью и бабушкой, горячо любящей своих детей и внуков. По поведению старой герцогской четы Мэйрилин заметила, что ее дедушка во всем слушается бабушку, не раз заверяя супругу, что она права.

Остальных членов семьи кроме знакомого уже Савьера Тилера на данный момент в поместье не было. Дедушка объяснил, что его сын с супругой и их старшим сыном этим утром отправились к горе Дэртон посетить местный храм и воздать молитвы богам за победу над Дарданской флотилией и за здоровье и процветание всех членов семьи Тилер. Подмигнув, бабушка добавила, что в отличии от супруга, ее тетя Алланис хочет попросить высшие силы побыстрее женить своих сыновей. Особенно старшего Аркелла, которому в этом году будет двадцать четыре. Мэйрилин про себя пожелала удачи самому старшему из кузенов — в этом мире в этом возрасте у мужчин обычно уже была жена и хотя бы один ребенок. Тут было принято рано заводить семью. Значит, ее третий дядя — младший сын герцога — уже староват для брака. Недавно ему исполнилось двадцать шесть. Он выбрал карьеру госслужащего, и теперь почти круглые сутки проводит на работе в министерстве. Где находился и в данный момент. Второй ее кузен, средний брат Савьера, Роско, сейчас был в Дарданской империи в качестве капитанов одного из войск армии Шаринварда.

Родные не спрашивали Мэйрилин о том, как она жила все эти годы. Вместо этого они говорили о последних новостях столицы, об их с Савьером приключениях в дороге, об отравлении свиней в трактире. При упоминании этого инцидента девушка внимательно следила за реакцией семейства. Естественно, ее дедушка и отец насторожились и немного нахмурились. Им показалось подозрительным подобное стечение обстоятельств.

Тем временем стрелки на деревянных напольных часах в углу гостиной уверенно приближались к семи вечера. В животе у Мэйрилин заурчало, и леди Дарин поспешила позвать слугу, чтобы накрыли ужин в столовой.

Девушка заметила, что ее новая семья обращается с ней очень осторожно, словно с драгоценностью. Не раз старый герцог порывался что-то сказать, но бабушка, щипавшая его за бок, пресекла все его попытки. Темы разговора были обыденными, не переходившими на личности или пережитую присутствующими людьми разлуку, чтобы не бередить и без того незажившие раны на душе.

Скоро слуга доложил, что ужин подан, и все поспешили к столу. Ели в основном молча, изредка обмениваясь парой фраз. Поданная еда на удивление была довольно простой, без изысков и экзотики, любимой аристократами. Мясо, овощи, крупы — все было очень вкусно приготовлено.

Дарин не могла отвести от дочери, сидящей напротив, взгляд. В ее глазах читалось неприкрытое чувство вины. Ее единственный ребенок рос вдали от семьи и родного дома почти десять лет. Но так было нужно, чтобы защитить ее. Адмирал под столом нежно похлопал руку жены. Как отец, он тоже чувствовал, что не выполнил свой долг и не смог защитить свое дорогое дитя.

После ужина бабушка и дедушка крепко обняли Мэйрилин, и пожелав спокойной ночи, удалились в свое крыло поместья для отдыха. Отец поспешил разузнать у Савьера детали их поездки и подозрительные события в трактире, вместе они скрылись в неизвестном направлении. Дарин взяла дочь за руку, и с энтузиазмом рассказывая ей о декоре ее старой спальни.

— Все эти годы мы ничего не трогали и не меняли в твоей детской. Даже сохранились твои старые игрушки и рисунки. Когда я узнала, что ты возвращаешься, я была так счастлива! Наверное, даже сильнее, чем в тот день, когда выходила за твоего отца, — подмигнула дочери Дарин.

Эйли осторожно улыбнулась. Ее мама, такая яркая, эмоциональная, так не похожа темпераментом на осторожного и немногословного отца. Но эти двое явно любят друг друга даже спустя столько лет. Оказавшись в этом мире, Мэй не думала о том, чтобы полюбить кого-то вновь. Рана от предательства была слишком глубока. Наблюдая за родителями сегодня, она вдруг поняла, что хотела бы таких же отношений для себя. Правильно говорили на Земле, что время лечит. Но ее страх никуда не делся. Наверное, ей все же лучше быть одной.

— Та-да-дам, — мама широко распахнула двойные двери ее старой комнаты. Воспоминания девушки о детстве изначальной Мэйрилин были очень размытыми, поэтому неудивительно, что обстановка ей была не знакома.

— Мы поменяли кровать, все же взрослой девушке нужно больше места, — ее мама махнула на предмет мебели с четырьмя столбиками и сиреневым балдахином.

— Что-то убрали, что-то добавили. Тебе нравится?

Мэйрилин огляделась. Спокойные пастельные тона, дорогая качественная мебель из светлого дерева, ткани высшего качества. Все было относительно просто, но уютно и во вкусе девушки. Ей понравилось с первого взгляда. Такая забота о ее комфорте и удобстве не могла не тронуть ее.

— Конечно, мне все нравится! — кивнула Эйли и порывисто коротко обняла, и сразу отпустила свою маму. Такой порыв для нее был неестественен, и движения девушки были скованы. Оллин и Эйвис, робко следующие следом, не узнали свою мисс. Но сестры были рады, что после стольких страданий их Мэйрилин наконец по-настоящему счастлива.

Леди Дарин в очередной раз за этот день пришлось сдерживать слезы. Ее дочь выросла и превратилась в такую замечательную девушку. Как мать она считала ее самой лучшей в мире. Разве найдется на этом свете хоть один юноша, достойный ее руки и сердца? Жена адмирала нахмурилась, ругая себя за свои мысли. «Не успела дочь вернутся домой, а я уже собираюсь отдать ее в чужую семью! Ни за что. Ее сокровище будет рядом так долго, насколько это возможно. Как жаль, что потерянные годы не вернуть!»

— Я рада, что тебе все по душе. Если что-то не так, не стесняйся, сразу скажи маме, и мама сделает все как ты хочешь, хорошо?

— Угу, хорошо!

Леди коснулась рукой щеки и волос дочери. Она не могла заставить себя сдвинуться с места и, пожелав ребенку спокойной ночи, отправиться отдыхать в свои покои. Затянувшуюся паузу прервал скрип двери и появление адмирала.

— Дорогая, пора спать. Наша дочь никуда не исчезнет. Мэйрилин устала с дороги, — Линтон обнял жену за плечи. После стольких лет совместной жизни он не мог не понимать душевного состояния своей любимой жены.

— Хорошо, — сиреневые глаза Дарин встретились с такой же парой глаз ее дочери. Тепло и умиротворение во взгляде Мэйрилин разогнали тревогу в сердце матери.