Так сошлись звезды (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

«Бом–м–м!» – раздалось по всему третьему уровню.

Да, шишка получилась знатная. Горящая алым пламенем, выпуклая, словно у Стеши вдруг выросла еще одна голова. Поменьше, чем родная.

После того, как батальные страсти утихли, все осколки и черепки были собраны, а шишка намазана тем самым барсучьим жиром, подруги весело рассмеялись, глядя на новую округлость, приобретенную незадачливой Стешей.

– Какой–то неправильный у вас снеговик, девочки, – ворчала ураганная ведьма, трогая одним пальчиком шишку. – Обычно достаточно трех шаров, а у вашего – четыре.

– Так рыжий же! – покатывалась Даурика. – Рыжие правильными не бывают.

Оставшись одна, Яся разделась и пошла, держась за стену, в купальню, где уже должна была нагреться вода. Остановившись перед зеркалом, осмотрела рану на бедре и багровые синяки, прибавившиеся к старым, успевшим уже пожелтеть. Тяжелым был этот поход.

С трудом она закинула ногу с ноющими мышцами в кадушку. Половина дела сделана. Набрав в грудь воздух, держась за противоположный край купели, Яся подтянула свое измученное тело и осторожно опустилась в горячую воду.

Закрыла глаза, привыкая к воде, дожидаясь, когда боль утихнет.

Воспоминания накатили обжигающей волной.

Вышли они – Хушш, шесть его воинов и Яся на рассвете неделю назад, путь держали на запад.

Яся к отряду присоединилась совсем недавно. Сам Хушш попросил лорда Тореша, чтобы огненная ведьма сопровождала их, поклявшись, что не позволит и волоску упасть с ее головы. Волосы и не падали – Яся плотно скручивала косу на затылке, не жалея шпилек, но на теле не оставалось живого места. Никто, кроме нее, не знал, как тяжело девушке давались вылазки за пределы замка. Правда, иногда Радмир, приобнимая, задевал синяк, и Яся невольно морщилась, отчего глаза парня темнели, и он начинал злиться, думая, что не люб. И, помня детскую клятву, она молчала, не кричала ему вслед, бегущему прочь, что не правда все, он люб, ой, как люб.

Обычно отряд Хушша уходил в горы и исследовал пещеру за пещерой, выискивая невесть откуда взявшихся хищников, нападающих ночью на селения варваров, разбросанных по всей гряде Восточных гор. Никто не мог сказать, как они выглядят и куда уходят. Охотники пытались устраивать засады, но наутро встревоженные жители не обнаруживали ни самих охотников, ни овец с козами.

Люди просили защиты у лорда Тореша, собираясь под стенами его крепости, что не очень нравилось магу, старавшемуся до поры до времени оставаться в тени. Поэтому он поручил Хушшу разузнать, что за враг завелся в его горах.

Иногда пещеры делились на узкие рукава, куда воины могли протиснуться лишь по одному, но после того, как трое варваров из отряда Хушша так и не вернулись, он понял: для сохранения жизней сородичей нужно использовать дар Яси. Ведьма отправляла в лаз огненный шар, выжигающий все на своем пути, а дикий предсмертный рев, время от времени раздающийся в недрах пещеры, подтверждал, что огонь нашел свою жертву.

Но сегодня Хушш повел свой отряд не в горы. Восемь всадников, бряцая оружием, спускались в долину. У одного из варваров Яся заметила лук и колчан со стрелами. Никогда прежде Хосип – лучший стрелок лорда Тореша, не присоединялся к их отряду.

На вопрос Яси Хушш, зло сплюнув, ответил:

– В этот раз будем охотиться на другого хищника. – Видя, что Яся не собирается отставать, добавил: – Твое дело, девонька, вовремя метнуть огненный шар. А теперь займи свое место в строю.

Глава 2. Лес у Каменного монастыря

До леса добирались тайными тропами, не показываясь жителям долины на глаза. Однажды Хосип вдруг выхватил поводья из рук измученной дорогой Яси и погнал коней в чащу, где знаком показал затаиться. Яся прикусила губу, стараясь не стонать – острая ветка при бешеной скачке, прорвав штанину, распорола бедро, и теперь ведьма чувствовала, как теплая кровь стекает по ноге в сапог. Но все ее внимание было обращено на отряд монахов, появившихся из–за поворота. Их испещренные символами черные одеяния, не могущие скрыть двуручные мечи, их выбеленные лица с нарисованными на них темными кругами вокруг глаз внушали Ясе ужас. Она слышала о монастырях, разбросанных по лесам Корр–У, в которых воспитываются воины, считающие уничтожение ведьм святым делом, но видела мрачных братьев впервые.

– Эти из Каменного монастыря, – шепнул Хосип, дыхнув на Ясю чесноком. – Видать, за очередной ведьмой отправились.

Проводив глазами отряд вооруженных убийц, Яся затаенно вздохнула. Ей стало жалко ту наделенную даром женщину, которая еще не подозревает, что монахи отправились по ее душу. Она словно наяву увидела ее загнанный взгляд, страх, стремление выжить.

За что люди ополчились на ведьм?

Вот ее мама – огненная ведьма, а была доброй, ласковой и отзывчивой. Разве она заслужила страшную смерть в огне? Яся хотела походить на маму и доказать, прежде всего, самой себе, что и она может нести свет, быть полезной, спасать жизни.

Яся с радостью согласилась помочь Хушшу, хотя лорд Тореш неохотно отпустил ее, и трижды спрашивал, понимает ли она, с какой опасностью может столкнуться.

– Это не просто поход за цветами, – предупреждал он. – Кровь, смерть, ответственность перед теми, кто с тобой в одной связке, неимоверное напряжение, дикая усталость и ночные кошмары. Не каждый мужчина выдержит охоту на тварей, а ты девочка.

– Мне шестнадцать.

Яся знала каждого воина из варварского отряда и гибель троих из них болью отозвалась в сердце девушки. Она не могла допустить, чтобы из–за ее малодушия погиб еще кто–то.

Нахождение в отряде связало всех одной пуповиной, варвары приняли ее в свой круг, где порука и честь были не пустыми словами. Яся с полуслова понимала Хушша, четко выполняла свою работу, старалась не лезть на рожон, чтобы не подвести главаря, давшего лорду слово. Ведьма знала: ошибись она, не успей вовремя метнуть огонь, и на ее совесть ляжет черное пятно вины за смерть товарища.

Начался холодный дождь и вскоре плащ, пропитавшись водой, перестал спасать. Поднявшийся злой ветер уносил последнее тепло. Ныло бедро. Ясю бил крупный озноб, и хотелось лечь на шею лошади, чтобы согреться о живое тепло.

– Здесь! – махнул рукой Хушш, спрыгивая с коня. – Хосип, встань у дерева. Мимо этого места не проедут. Яся, держись за моей спиной. Когда подам такой знак, – он сомкнул большой и указательный палец, – кинешь огненный шар в того, кто едет первым. Если открою всю пятерню, пройдешься сплошным огнем.

«Сплошной огонь» – это означало, что в живых никого оставлять нельзя, сгореть должны все.

– Хушш, мы говорим о хищниках? – Яся с волнением наблюдала, как воины занимают позиции, вытаскивая кинжалы и мечи. Ей хорошо было видно, как Хосип готовит лук, закрепляет тетиву, трогает ее большим пальцем, прислушиваясь к звуку, как удобно вешает на плечо колчан, чтобы быстро достать стрелу.

– Люди тоже хищники. – Хушш внимательно посмотрел на Ясю, потом сдернул с нее тяжелый от дождя плащ и отбросил в сторону, туда, где уже лежал его. – Будет мешать.

Яся оглянулась. Лошадей увели, варвары растворились в зелени леса.

– Только пикни, пр–р–ридушу, – предупредил Хушш, толкая Ясю за свою спину. Он понял, едва взглянув в ее широко открытые глаза, что только что сломал ее мир.

Она охотилась на хищников.

На змееподобную шоргу, плюющуюся ядовитой слюной, прожигающей не только одежду, но и железный нагрудник, могущий остановить стрелу.

На быстрого шаань–ка, с лета откусывающего голову тому, кто зазевается, и никакой шлем с наплечниками бедняге не смогут помочь. Она видела, что осталось от закованного в латы стража: шаань–ка лакомилась им так, будто выколупывала из панциря нежное мясо рака.

На обертыша, притворяющегося тонким деревцем, но стоило пройти мимо него, как это «деревце» стремительно разворачивало свою кору, похожую на мягкий плащ, и крепко обнимало жертву, от которой час спустя не оставалось и косточек.