Фея Драконьего Сердца (СИ) - Кристина Юрьевна Юраш
— Недорого! За три краудинга я бы не купила! — фыркнула фея, лишенная чувства прекрасного.
— Она стоит дорого, — заметил Венциан, рассматривая пустые места, оставшиеся от проданных картин.
— Че? Кисточка тяжелая? Перетрудился ею возюкать? — заметила она, пожимая плечами. — Вот коли бы это была не кисточка, а лопата! Вот тады б, оценила бы! А та че? Как будто ежик наблевал!
Таких эпитетов в арсенале юного графа еще не было. Тут снова нужна была хитрость. И Венциан ее нашел.
— Если тебе зададут вопрос про творчество, — улыбнулся он. — Мадемуазель, как вы оцениваете творчество поэта, художника, скульптора, вы отвечаете: «Как можно оценивать порывы чужой души? Любые порывы души всегда прекрасны!».
— Как можно оценивать прорывы чужой души… Дальше я забыла, — вздохнула фея, глазами ища подсказку.
Через десять минут она томно и без запинки повторяла эту фразу, вызывая у Венциана чувство гордости за себя и за нее.
— Но если от вас не отстали и требуют продолжения разговора, — пояснил он, стоя непозволительно близко к ней. Венциан чувствовал себя преступником, которого вот — вот поймают с поличным красивые глаза.
Завтрак прошел почти отлично! Все странности со стороны можно было списать на манеру держаться. Испуганные глаза, которые смотрят на ложку перед тем, как она исчезнет между двумя лепестками, придавали ей то самое очарование, выделяющее одну девушку из целой стайки.
Немного расслабившись, Венциан подумал, что теперь ей можно доверить фамильный сервиз.
— А теперь смотри! — заметил Венциан беря красавицу под руку и ведя по залу. — Представь, что здесь сотня гостей. И все о чем-то разговаривают!
Трудно было представить в огромной пустой столовой сотню гостей, поэтому в ход пошли стулья.
— Смотри на людей, как на стулья… — заметил граф. Он вытащил швабру, которую только заметил. Раньше за такое его отец бы выставил слуг с позором. Швабра посреди столовой! Но сейчас слуги особо не старались, так что ругаться смысла не было.
— Итак, гости, делятся на несколько видов. И любой из них может захотеть с тобой поговорить, — с азартом рассказывал Венциан. — Старая швабра! Узнать ее можно по вычурному платью и выбеленным лицам. Если к тебе подойдет старая швабра, желая поговорить, то ты должна больше молчать и кивать. Что бы она тебе не сказала, ты вежливо соглашаешься. Она завидует твоей молодости и красоте. Поэтому постарается тебя чем-то упрекнуть! Но ты должна расплыться в улыбке и поблагодарить за совет, обещая, что так и сделаешь! Пробуем!
— Какой чудесный бал, мадемуазель! Вы не находите? — к фее скакала старая швабра, размахивая серой тряпкой.
— А вы че? Потеряли че? — удивилась фея, глядя на швабру. — Если че потеряли, не ищите! Это уже давным-давно стырили! Глядите сколько тут народу! Кто-то да приделал ноги вашей побрякушке!
— Запомни три выражения! О, конечно! Да, разумеется! О, вы тоже это заметили! Последнее отвечай, когда не знаешь, что ответить! — воодушевленный первыми успехами продолжал Венциан. — Итак, пробуем! Вы не простудитесь мисс в таком откровенном платье!
— Вы тоже это заметили? — произнесла фея, на секунду превращаясь в светскую даму.
— Отлично! Еще каверзные вопросы! Вам не кажется, что вы ведете себя слишком вызывающе? — произнес Венциан, тряся шваброй.
— О, вы тоже это заметили? — снова с легкостью повторила фея, тем самым ставя в тупик собеседницу, мечтающую вонзить острую иголку зависти в молодость и «все еще впереди».
— Отлично! А теперь к нам подходит… — замешкался граф, беря стул. — Напыщенный стул! Он женат, обеспечен и каждая молодая красавица для него еще один способ самоутвердится, что он еще ого-го как привлекателен! Пусть у него отвисшее брюхо, куча детей и долгов, но он обязан проверить, нравится ли он вам? Обычно он задает коварные вопросы «А что ж такая красавица стоит одна?», или «Эх, хороша невеста! Счастливчик будет тот, кому она достанется!». И что мы ей ответим?
— Слышь, старый дедуин! Неча меня тут глазенками своими мусолить! — сплюнула фея, морщась и ведя очаровательными плечиками. — Катись отсюда, пока не дала!
— О, вот так говорить точно не надо! — спохватился граф, понимая, что дрогнувшее коленце феи намекает на прицельный удар по репутации.
— А неча меня тут сальными глазюками елозить! Чай себя в зеркале видели? — разошлась фея, которую пришлось утихомиривать.
— Тише, тише… Тут пригодится всего одна фраза: «О, простите, я бы рада была бы поговорить с таким представительным и красивым мужчиной, но боюсь попасть под ваши чары! Так что, простите!», — Венциан пытался представить себя девушкой на балу и почти почувствовал омерзительные липкие взгляды мужчин.
— И усе? — округлила глаза фея. Граф не заметил, что держит ее воинственные ручки в своих, словно согревая.
— Да, — усмехнулся Венциан. — Больше ему ничего не нужно! Он узнал о себе самое важное, и теперь будет гордиться этим весь вечер! Можешь еще улыбнуться. Настаивать они вряд ли будут. Просто не успеет. Говорить это нужно громче, чем обычно. Где-то рядом рыскает его супруга, которая тут же обратит внимание и утащит обратно в семью.
Он с грохотом утащил стул, освободив пространство.
Фея хихикнула, снова тряхнув рассыпавшимися локонами. Венциан на секунду залюбовался, но потом взял себя в руки.
— А вот искушенная дама, которая пытается поговорить с тобой, чтобы понять, соперница ты или нет? Делать тебе гадости или нет? — заметил Венциан, с удивительной для себя легкостью поднимая тяжелый подсвечник. Раньше он так не мог. Ровно до вчерашнего вечера, когда ему стало плохо.
