От тебя любой ценой (СИ) - "Shkodina"

А через две недели беременной оказалась не я одна.

Мужу ничего пока не сообщали. Я решила для начала сама поговорить с Критом. Роза наотрез новость горе-папаше сообщать отказалась. Ревела в три ручья. Хотя я говорила ей, что это вредно для ребёнка.

Крит уехал на границу земель решать какие-то вопросы. Я ждала его возвращения.

Тем не менее такие события в жизни моей подруги отвлекали меня от грустных мыслей.

Муж как с цепи сорвался. Требовал меня все время. Несколько раз даже сил к себе уйти не было, засыпала в его спальне. Благо кровать огромная и даже с огромным животом было комфортно. Правда в такие ночи он постоянно обнимал и касался меня во сне. Даже бубнил что-то. Все это вызывало во мне непонятные двоякие чувства. Особенно его признание в любви.

Марк вообще ходил довольный как слон.

Постоянно трогал живот, разговаривал с ним. Мне от этого было не по себе. Хотя это хорошо, что у ребёнка будет такой любящий отец. Раз мать такая непутевая.

Я старалась не позиционировать себя как мать для этого дитя. Я просто сосуд, который вынашивает возможно будущего главу правления.

Крит вернулся, об этом мне сказал Марк, я решила в честь возвращения друга семьи приготовить праздничный ужин, передала через мужа приглашение. Очень надеюсь нам удасться поговорить наедине. Учитывая, что Марк от меня не отходит, это проблематично будет.

Крит пришёл пол-седьмого.

— Добрый вечер, госпожа — он глазами искал Розу. Понятно, она же обычно всегда при мне. А сегодня спряталась в комнате своей.

— Добрый. Крит, сколько раз говорить, чтобы ты звал меня по имени. Та, которую ты ищешь глазами, не придёт. А мне надо серьезно поговорить с тобой. Пойдём в кабинет, пока муж не вернулся — мужчина удивился, но послушно пошёл за мной.

— Что случилось, Амелика? Что-то с Розой? — он обеспокоен. Это хороший знак. Видимо девушка ему не безразлична.

— С Розой все отлично. Что у тебя с ней? — разговаривала я строго. Нечего мою подружку обижать.

— Любовь? — предположил он.

— Ты шутишь или серьезно? Не пойму.

— У меня первый раз в жизни такое. Я в отъезде только о ней и думал. Никогда ни по кому не скучал. Только Марку не говори. Он против.

— В таком формате как у вас, я тоже против, Крит! Она дорогой мне человек. Ты не думаешь, что причиняешь ей боль, таким своим отношением?

— Каким отношением? Я самым лучшим образом к ней отношусь. Что она тебе сказала?

— Она мне сказала, что у вас интимные отношения. Вне брака это недопустимо. Это позиция моя. Думаю Марк со мной в этом вопросе будет солидарен. По крайней мере в отношении Розы. Если кидаешься такими словами как любовь, то и неси ответственность за девушку. Женись. Чтобы все по нормальному. Семья… Дети — добавила я, смотрю за реакцией.

— Я и сам думал об этом, ну в смысле про замуж ее позвать. Подумаешь, немного не успел. Все так произошло неожиданно, потом командировка эта. Я не планировал оставлять ее в любовницах. Я понимаю, что это не для неё. Но и детей пока не планировал. Так что ты не гони так вперёд, накаркаешь — мне аж смешно стало.

— Детей не «накаркивают», а делают другим вполне известным способом. И вы этот способ успешно опробовали. Так успешно, что детей не избежать.

— В смысле? Уже? — челюсть его отвалилась.

— Уже, Крит, уже. Так что идёшь в ее комнату сейчас и объясняешься с ней. И чтобы ее слез я больше не видела.

— Подожди, дай в себя приду. Вот это новости. Как нас так угораздило?

— Марк мне как-то сказал, что если люди подходят друг другу, то получается с первого раза.

Ошарашенный, он вышел из кабинета и пошёл в сторону ее комнаты. Я слышала, как он постучал. Хотелось, конечно, подслушать. Но Роза сама мне все расскажет вечером. У нас секретов нет.

Беременность выматывала меня физически. Живот очень большой. Знахарка говорит, что плод крупный, роды будут тяжёлыми. Утешила, блин. Хотелось спать. Но ужин же.

— Здравствуй, дорогая, а где Крит?

— Предложение делает — хмыкнула я. Марк прибавил глаза.

— Какое? Кому?

— Руки и сердца очевидно. Розе — Марк удивился ещё больше.

— У кого-то хорошее настроение? Шутишь?

— Совсем не шучу. Пришёл сегодня ко мне. Говорит люблю, ее могу, свататься пришёл к ненаглядной Розе. Господин, говорит, против. Так что прошу у госпожи. Я благословила. Вот и сказке конец — настроение сегодня действительно было хорошим. Я рада за Розу.

— А как же ты сейчас без неё?

— Почему без неё? Помощницу, конечно, новую искать придётся. А Розу я уже давно воспринимаю как подругу, а не прислугу. Жить же они будут в резиденции. Соседи считай. В гости друг к другу ходить будем. Даже хорошо, что так. А то мне уже неудобно было указания давать ей.

Ужинали мы вдвоём. Марк молчал, поражённый последними новостями. Это он ещё про интересное положение Розы не знает.

Вечером прибежала Роза. Сидит, светится от счастья. Молчит. Но так и видно, как поделиться хочет.

— Говори уже.

— Он предложение мне сделал! Представляешь? Я сначала подумала, что это ты заставила. Но потом он в любви признался. Представляешь, я тоже госпожой стану! Мне вообще не верится! — потоком лилась из неё информация. Ну хоть у кого-то все хорошо. Я обняла подругу.

Про день родов рассказывать не буду, это сплошной нескончаемый кошмар. Как я буду рожать второго ребёнка? Я уже почти отключилась, когда наконец услышала плач. Потом потеряла сознание.

Очнулась в лазарете. Болело все. Ощущала себя ужасно не только физически, но и морально. Никого видеть не хочу. Ребёнка видеть не хочу. Мне нельзя привязываться к нему. Да и не чувствую ничего к нему. От этого ещё тошнее. Я ужасный человек. Моральный урод. Бедный малыш, будет расти без материнской любви. Почему все сложилось именно так? Кто виноват?

Приходили знахари, проводили какие-то манипуляции. Я ни с кем не разговаривала. Потом пришёл Марк, с ребёнком на руках. Я отвернулась.

— Милая, я принёс малыша. Познакомься с мамой, сыночек — лепетал он.

— Марк, роды были тяжёлыми. У меня все болит. Унеси.

— Но его надо покормить…

— У меня нет молока. Найди кормилицу. Я хочу спать. Уйди.

Примерно такие диалоги были ежедневно. Марк пытался до меня достучаться. А я уходила в ещё больше в себя. Срывалась на него. Почти перестала есть.

Мне хотелось умереть. Лягу в землю рядом с Эриком. И все закончился. Я больше не буду испытывать душевную боль.

Я корила себя за свой чудовищный план, за рождённого ребёнка, за то, что не люблю его. С каждым днём мне становилось все хуже. Потом снова пришёл Марк, слава богу без ребёнка.

— Лика, я беспокоюсь за тебя. Знахари местные не знают чем помочь тебе. Я ощущаю, как из тебя вытекает жизнь. Родная моя, я не дам тебе умереть.

— Ты разрушил мою жизнь, а сейчас не даёшь спокойно умереть. За что ты так со мной? — голос мой был слабым, я уже несколько дней не ела и не вставала.

— Ты все ещё не простила меня? — он ошарашен. А чего он ожидал?

— Я никогда не прощу. Ненавижу.

После этих слов я потеряла сознание, мне показалось, что я умерла. Мелькнула мысль, что умереть с такими словами по отношению к Марку слишком жестоко. По сути, его единственной ошибкой было влюбиться в меня.

Пришла в себя в незнакомом месте. Рядом со мной в кресле сидела девушка. Она дремала. Молоденькая. Через чур бледная блондинка. Черты лица миловидные.

Она открыла глаза — чёрные. Вот это контраст, даже жутко стало.

— Где я?

— В столице северных земель, госпожа — что я здесь делаю? Вообще никогда здесь не была. Теперь понятна бледность девушки. На северных землях солнца нет — здесь у нас лучший госпиталь. Вас привезли без сознания. Мы выхаживаем вас уже три недели.

— Я три недели была без сознания?

— Да, госпожа. Я очень рада, что вы пришли в себя. Меня нанял ваш муж, меня зовут Марши.

— А где он сам?

— Он не отходил от вас неделю. А потом что-то случилось на ваших землях, как я поняла военный конфликт. Он вынужден был уехать. Я позову целителя? — надо же здесь целители, не знахари как у нас.