По воле короля (СИ) - Леви Кира

Отец взял дочь за обе ладони и протянул их жениху. Тот медлил, и это было так ощутимо, что у Лиссандры на мгновение замерло сердце в надежде, а вдруг  герцог откажется, и всё принуждение вместе с тем окончится. Вот не воспринимала она этого мужчину как своего будущего мужа. Что есть, что нет. Может же он проявить себя и сказать весомое "нет"?

Вот именно сейчас возьмёт и откажется...

Глава 7. Уроборос

Насколько герцог Гренстон поначалу медлил, настолько же стремительно затем шагнул вперёд и взял руки навязанной невесты в свои. Так быстро, что от его движения заколыхался подол жемчужного платья Лиссандры.

Руки мужчины были сухими и тёплыми в отличие от холодных ладошек девушки и влажных рук её отца. От контраста по коже предплечий принцессы пробежали мурашки, и она резко выдохнула, осознавая до конца своё положение. Ничего изменить нельзя. Разве что Единый вмешается. От этой мысли, больше похожей на самообман, в груди вдруг сжалось сердечко. И Лисса с отчаянной надеждой посмотрела в равнодушные глаза жениха.

— Велик Единый! — отчетливо и торжественно начал свою речь старый жрец. В руках он держал белые ленты. Перед жрецом на алтарном камне стояла хрустальная чаша с прозрачной жидкостью и лежал серый хлеб. — Сегодня, в третий день месяца серпа одна тысяча восьмой с полтиной сотни от сотворения Срединных земель, герцог Эрик Гренстон — глава рода, прозванный Беспощадным за неотступность в делах ратных, берёт в жены герцогиню Лиссандру — старшую дочь герцога Аугусто Наурийского. Поднимите руки.

Пара стояла лицом друг к другу и боком к алтарному камню и к свидетелям.

Эрик смотрел прямо на невесту и пытался понять, что он чувствует рядом с этой девушкой. Внешне она его не привлекала, но и не отталкивала. У герцога был свой эталон красоты, и он понимал, почему брат так хотел взять в супруги младшую принцессу. Хрупкая блондинка, нежнейшая и чистая, казалась недосягаемой звездой, что упала с небес на землю. Только руку протяни, и мечта станет явью. Вот и дома у него было такое же нежное ласковое создание. А не этот опаляющий огонь, Рыжее чудовище! Руку протянешь — или опалит, или откусит. Ему хватило одной встречи и нескольких фраз брата, чтобы понять: домашнее прозвище принцессы «Рыжее чудовище» связано с характером девушки, а не с внешностью. Совсем не женским.

Но Эрик сам был воином, жил рядом с воинами, поэтому давно загрубел и на многие вещи смотрел иначе. Знал одно — дома ему нужны ласка и покой, чтобы почувствовать контраст. Напитаться этими чувствами, чтобы не двинуться головой от бесконечной жестокости. Сражения дома ему не нужны. В Клотильде он был уверен, что та никогда не начнет ругаться первой. А вот принцесса могла. Поэтому стоит ещё дорогой объяснить ей, что приемлемо, а что нет.

Эрик потянул руки Лиссандры вверх и, согнув свои руки в локтях, раскрыл  ладони. Принцесса отзеркалила жест и плотно приложила ладошки к мужской руке так, чтобы соприкасаться подушечками пальцев.

Лисса с удивлением отметила, насколько разнится мужская и женская рука. Её белоснежная кожа, оттенённая загорелой рукой мужчины, казалась ещё бледнее, а размером была вполовину меньше, хотя сама девушка считалась рослой и миниатюрностью не отличалась.

Жрец обошёл алтарь и, подойдя к ним, стал попарно связывать их руки. Две белые ленты тугими витками оплели предплечья, связывая пару между собой.

— Как вас связала лента, так пусть ваши нити жизни свяжутся между собой, чтобы разделить супружескую жизнь на двоих и дать начало новой.

Жрец отступил.

— Герцог Гренстон, готовы ли вы произнести слова обета перед лицом Единого?

— Готов, — без заминки ответил мужчина, не спуская глаз с девушки. Своё слово брату он держал. Но видя решительный блестящий взгляд зелёных глаз в обрамлении густых длинных медных ресниц, сомневался, что принцесса не выкинет фортель. Ждал в напряжении, как перед наступлением. — Перед лицом Единого клянусь, что беру герцогиню Лиссандру Наурийскую в свой род. И с тем отныне нарекается она Лиссандрой Гренстон. С новым именем войдёт она в новый дом, и станет мой дом нашим. Отныне её будут знать, как герцогиню Гренстон из Стоунберга, королевства Вайтэрда.

— Да останется имя герцогини Лиссандры Наурийской в девичестве. Да будет рядом с её именем в книге рода Наурийских вписано имя супруга — герцога Гренстона! — провозгласил жрец.

Лиссандра с силой закусила нижнюю губу, до острой боли, чтобы собраться с силами. Ритуал состоял из нескольких частей. Саботировать его было глупо. Единый так и молчал. Ни единого знака! Брака ей всё равно не избежать. А герцог Гренстон виделся ей меньшим злом. Настаивать на близости он не будет. Так что этот вариант лучше, чем те, которые подыскивал отец. То, что придётся лечь с ним в супружескую постель сегодня — это неизбежно и можно перетерпеть. Чему-чему, а терпению она за свою жизнь научилась. Да и Единый говорил, что за большим терпением следует большая награда.

— Отныне, миледи Лиссандра, мы будем делить хлеб на двоих.

С этими словами герцог потянул их связанные руки к алтарю. Лиссандра знала, что за чем следует. Видела на свадьбах придворных. Но почему-то после ритуала гости не помнили, как нужно выполнять задания. И каждая пара перед алтарём сама придумывала решения.

Первым делом им нужно было отщипнуть по кусочку хлеба и накормить друг друга. Руки были связаны так, что кисти могли двигаться, но всё равно сделать это было не так просто. Герцог поднёс их руки к караваю и остановился, обдумывая, как лучше взяться. Лисса сориентировалась быстрее. Она сжала кисть в кулачок и по максимуму отогнула руку в запястье, тем самым почти полностью освобождая кисть Эрика. Он тут же отщипнул кусочек хлеба и поднёс к губам девушки. Она покорно приоткрыла розовые губы и аккуратно обхватила кусочек, слегка касаясь кончиком языка его пальцев.

Ту-дум! Сердце Эрика стукнуло как-то особенно сильно, разгоняя кровь куда-то вниз. Чем его зацепило её действие, он так и не понял. Но это выглядело так вдохновляюще!

Теперь пришёл черёд Лиссы отщипывать хлеб. Эрик полностью повторил её действия, и девушка быстро справилась с задачей. Хлеб оказался очень вкусным, даже сладким. Он проглотил кусок и разжал кулак, снова соприкасаясь подушечками пальцев с рукой Лиссандры. Сейчас её руки отогрелись в его тепле, и он ощущал их иначе. Через соприкосновение чувствовал, как быстро бьётся девичье сердце. Совсем не так, как его — спокойно и размеренно. Он втянул воздух, как обычно делал рядом с тем, кого допрашивал. И в её запахе не услышал аромата страха. Значит, она не боится. Она пахла огнём. Не дымным костром, а жарким пламенем.

— Отныне я ваша супруга, герцог Эрик Гренстон, прозванный Беспощадным. Я та, кто подаст вам живительной воды, когда вы будете нуждаться в силах.

Лиссандра отчаянно вглядывалась в стальные глаза мужчины. Смогут ли они прожить рядом так, чтобы не стать друг для друга проклятьем? Получится ли стать хотя бы друзьями? Сейчас Лисса мысленно давала зарок, что даст шанс их супружеству и не будет сразу рубить с плеча. Постарается стать гибкой лозой, а не твердым клинком. Что до любовницы мужчины, то ей было сложно это воспринимать. Не было ещё жизненного опыта, но она надеялась, что прилюдно её унижать не будут. При дворе иметь любовницу для супруга не было чем-то таким из ряда вон выходящим. Если герцог будет соблюдать правила приличия, то она будет ему за это благодарна.

Лисса потянула их связанные руки к чаше. Было неудобно и непонятно, как обхватить сосуд, чтобы поднять его и напоить друг друга. Они пробовали и так, и эдак, но ухватить, да ещё и поднять хрустальную чашу не получалось. Эрик перевёл взгляд на девушку. Им не возбранялось обсуждать, как добиться результата. Лиссандра смотрела на чашу, как на интересную задачку, слегка склонив голову и покусывая нижнюю губку. Мужчина уловил момент, когда зелёные глаза девушки распахнулись ещё больше от пришедшего на ум решения. Она с азартом посмотрела на него и улыбнулась.