Плюсик в карму (СИ) - Штефан Елена

Раим Шенол, суровый наездник нгурула и личный ужас кастеляна, грохнул хохотать. Эти двое неподражаемы! Им смертная казнь грозит, а они ведут себя так, как будто гостя интересного принимают и увлеченно выспрашивают у него любопытное. Мысль о смертной казни слегка остудила веселость лавэ. Похоже, что новые знакомцы даже не понимают, в какую передрягу попали. Думай теперь, что делать с треклятым проходимцем туэ. Его вина, что эти двое оказались внутри крепостной стены. Если следовать кодексу – казнить всех троих, а если все-таки посмотреть вероятности…

– Да, я маг разума, госпожа Ольга. Мысли я не читаю, я их осознаю, ну, еще говорят, слышу. И нет, ваш язык мне не мешает понимать основную смысловую нагрузку. – Лавэ опять чуть не сорвался в хохот, уж больно обескураженные лица были у обоих иномирян – дескать, а чего тогда спрашиваешь? Тут мыслепоток ловить не надо, чтобы догадаться. Даже у туэ проступило легкое недоумение на холеной роже, а должен быть спокоен и равнодушен, как скамья, на которой сидит. Вот гад, почти скинул подавление воли, пока начальство развлекалось. 

Странный жест – открытая ладонь, быстро сжатая в кулак, – был понят иномирянами правильно: потерпите, не до вас. Их любопытство щекотало висок Раима как ползущая букашка. Отвлекает!

– Ламс! Амулет на стол! – Кастелян вздрогнул от начальственного окрика и начал расстегивать штатский сюртук.

– Тр-ряв! – возмутился резкому звуку разомлевший и всеми, кроме Ольги, забытый нгуруленок.

– Тыря, цыц! – мимоходом усмирил зверика Павел, его манила блестящая штуковина, которую нехотя оставила на столе безвольная рука туэ. – Какие колечки! На перпетуум-мобиле похоже, только плоский! 

Попечитель аж зубами лязгнул в досаде, не зная, с какого из первой сотни самых важных вопросов ему начать, хотя в голове их роилась пара миллионов. Безмятежный, как восковой муляж, кастелян его больше не волновал. 

– Что такое «пертум моле»? Какой-то сильный артефакт? – Пашка от этого вопроса впал в прострацию – как пояснить аборигену про кинетику, инерцию и силу тяжести?

– Это игрушка, господин попечитель, дорогая механическая игрушка, имитирующая вечное движение, – доброжелательно пояснила Ольга. В ее мыслях лавэ на миг увидел мельтешение зеркально блестящих колец и качание шариков из того же материала. 

Действительно, если эту штуковину прихлопнуть как муху, то будет очень похоже на амулет-защитник Ламса. Знатная вещица, редкая. Обычно защиту от влияния на ментальное тело носят на голове, а эту – все равно как, лишь бы к коже прикасалась. Жаль, что придется вернуть: амулет наверняка внесен в семейный реестр рода Ламс, а значит, под протекторатом короны. Раим был весьма собой доволен: пробил защиту артефакта, явно сделанного магами мира Апрол.

– Мы отвлеклись, госпожа Ольга. Не соблаговолите ли вкратце пояснить, кто вы есть?

– Привратница я. Принимаю корм для нгурулов. – Оля изобразила вежливое удивление, и лавэ разозлился, правильно уловив упрек – лихой начальник, однако. Не знает, чем у него младший обслуживающий персонал занимается. Бедняжке даже в голову не приходит, что нет такой должности в Корпусе. И никогда не было. В отсутствие старшего пастуха корма должен был сам кастелян принимать, он третий, имеющий доступ ко всей системе магической защиты. Имевший.

– Давайте про вашу должность мы все уточним завтра. Приблизительную схему аферы туэ Ламса я понял. Поясните мне другое: как здесь оказался этот примечательный молодой человек?

– Я и сам ответить могу. Как-как, в дверь вошел. Вон в ту. – Упрямый затылок мотанулся в сторону второго выхода.

– И что, – живо заинтересовался лавэ, – просто взял и вошел?

Пашка задумался, реконструируя в памяти это незначительное событие. И докумекал-таки, что могло бы показаться странным, но не показалось. Тётя Оля что-то приложила к двери и открыла ее, пропуская Пашку с тяжелой корзиной вперед. Пройти удалось, только поднажав, как будто супротив мощной воздушно-тепловой завесы шагнул. Пашка тогда эту странность списал на увесистую поклажу, которую нес перед собой. Ему было так интересно и волнительно, что маленькая заминка совершенно не отложилась в памяти, по крайней мере в раздел «важное» не попала. 

Парень уже набрал воздуха, чтобы начать рассказ, но вдруг понял, что это лишнее – странному господину с веселыми глазами все и без слов очевидно. А вообще, нормальный мужик, правильный. Визгучего придурка в дорогом прикиде спеленал, а с ними, по сути «бичами», за стол сел, расспросы расспрашивает. Тётя Оля заторможенная маленько, а у него, Пашки Мартынова, достаточно уже опыта в этом мире, чтоб угадывать значимых людей. Этот чел был не просто важной персоной, это была фигура! Хотя на вид ничего особенного: ниже Пашки, жилистый, и видно, что верткий, а присмотришься – постарше тёть Оли. 

А нгуруленку и дела не было до людских страстишек. Все успокоились, и он заскучал. Раз больше не гладят и не играют, самое время это исправить. Новый друг попытку не оценил – колючки легко проткнули плотную ткань рабочих портков. Слов матерных зверуша не понял, зато отлично понял, что сделал больно такому замечательному ласковому добряку, и от расстройства заскулил. Ольга и Павел шустренько встали, чтобы не оставить на иголках последнюю одежку: щен с грацией асфальтоукладчика пятился из-под стола задом, энергично наяривая лысоватой, но травмоопасной хвостярой.

Лавэ мысленно дал себе подзатыльник – увлекся, забыл про бесценного детеныша, которого давно пора вернуть в виварий. 

– Тряв-тр-тр-тр! – призвал всех щен порадоваться своей победе над теснотой подстолья и встряхнулся, разметывая с иголок сцарапанную со столешницы древесную крошку.

– Молодец, Тырик! Такой ловкий и смелый! – похвалила Ольга нараспев.

– Что есть Турик? – Лавэ немного разозлился на синхронную усмешку собеседников – придумали дурацкое непроизносимое имя, а нгурул теперь другого не примет.

– Тырик, – снисходительно поправил Пашка, – Ты-ы-ырик. Это его так зовут. Он, когда пришел, все тыр-тыркал. Жаловался. У него заноза в пасти была, у самого дальнего зуба. Ща покажу! – И кинулся к месту «хирургического вмешательства» искать на полу вещественное доказательство, отмахиваясь от ринувшегося на помощь шипастого теляти.

Как будто лавэ нужно было предъявлять! Наездник поймал несколько очень ярких образов, пропитанных сочувствием к страданиям малыша. «Так вот почему!» – наконец сообразил лавэ. Нгуруленок не просто ринулся в подпространство, стараясь убежать от надоевшей боли, он учуял сострадание и шел на него как по наведенному вектору. В этих людях не было страха, только лишь сочувствие и, что уж совсем непонятно, симпатия. Теперь лавэ не только угадывал, он смотрел и сам себе не верил – странный парень охотно играл с не таким уж маленьким колючим зверем, совершенно не боясь его зубов. Странная иномирянка с равной нежностью наблюдала за возней своего подопечного и монстра, который должен, по задумке создателя, внушать трепет и ужас. А она улыбалась. Нежно-нежно.

– Надо бы выяснить, – заговорила вдруг Ольга, – как малыш поранился. Такое чувство, что он щепку жевал. А откуда в виварии деревяшки, если там все железо да камни? Не иначе как с кормом что-то попало. Надо бы проверить...

Глава 6

Об импринтинге, водке и привете с родины

Тырик как почувствовал, что его самоволка заканчивается, – навис над сидящим на полу Пашкой и не давал встать, увесисто толкая в грудь неколючим носом. Пашка хихикал и не сопротивлялся особо – тянул резину и поглядывал на начальство: а вдруг сердится? Раим, казалось, не возражал. Время шло, в оконца хмурилась ночь, а с Пашкиным ночлегом ничего было не решено, да и последствия обильного чаепития просились наружу. Ольга начала немного нервничать. Вытурить бы этих мужиков на пять минуток. Всех, включая нгуруленка и кастеляна, изображающего статую с острова Пасхи. 

Наездник этот еще… Маг разума, чтоб его. Вот и пусть наслаждается теперь ее смущением и дискомфортом. Мужлан! Разумник на этот всплеск тихого негодования никак не отреагировал, и Ольга с некоторым облегчением поняла, что мысли высокого начальства заняты отнюдь не их с Пашкой самочувствием – лицо вроде улыбается, а взгляд расфокусированный. Вот и улыбка вылиняла, как замученный непогодами ситцевый флаг.