Принцесса и призраки (СИ) - Брэйн Даниэль

Вопрос: зачем кому-то тащить на свет сущность? Они существуют сами по себе, им нельзя приказать, их невозможно заставить. Они не чувствуют ненависти, злости, обиды, не горят жаждой мести. Князь объяснил появление призрака сыну некой закономерностью, последствием каких-то его скверных дел, но даже если Кристиан не соврал, это было ошибкой.

Я улыбнулась, не открывая глаз. Всегда забавляло, как люди пытаются разобраться и заблуждаются еще больше, а всего-то надо открыть хороший учебник. Ни одна сущность не построит такие сложные причинно-следственные связи, как ни один кот не будет по-настоящему мстить. И сущности, и коту просто что-то не нравится, или что-то пугает, или мучает. Может быть, и я отметила для себя: отец Питер. Мне нужно с ним непременно поговорить. Он расскажет и о разломе, и о династии Ланарт. Велика вероятность, что отец Питер не будет хотя бы врать.

Еще вопрос — кто мог вытащить сущность. Я этого не умела, но представляла, как это делается. В любом случае это не ритуалы, а куча взрывных работ и методичное снятие печатей священников.

В замке не так много людей, вдруг подумала я, а что если это связано не только с финансами?

Я утомилась лежать на спине и перевернулась. Были Джастин и Кристиан, два человека, которые сыграли прекрасно, и я хотела понять, что это за пьеса. Для кого ее разыграли, было бы тоже выяснить неплохо, да и кто актер — в том числе.

Первым напал, если можно так выразиться, Кристиан. Напал, когда Джастин спокойно ждал, и задал тему игры. «Тебя не должны были сюда пропускать» — «Я такая же пресса». Это мне ничего не дает, если не перевести: «Ты не вовремя» — «Я все понял». И тогда эта игра — для меня, абсолютно неуместного зрителя.

Затем Кристиан сразу настроил меня против нашего гостя. А потом он спросил — зачем тот явился, и было это вопросом или подсказкой, что говорить? «Все то же, — сказал Джастин, — смерть ее светлости».

Стоп. Я снова перевернулась, захныкав и признав, что, кажется, я не усну.

Смерть ее светлости. Джастин принял подачу, но отбил ее не туда? Это Кристиан перевел разговор на свою мать, но «ее светлостью» мог быть кто угодно. В том числе и его умершая сестра.

Джастин был интересен, но довольно опасен. Блогер не может меня не узнать, это значит — пойдут слухи и сплетни, не то чтобы они помешают, но затруднят мое присутствие в Керриге. И все-таки я отметила, что он у меня — свидетель номер два после священника, отца Питера.

Что дальше? Джастин откинул версию прапрабабушки, но прямо дал понять, что уже был в больнице. Или у него там кто-то работает. Мать, отец, друг, сестра, девушка, наконец. Я сомневалась, что он так быстро пронюхал о моем приезде, если информацию ему кто-то не слил, но все же — все же он был слишком мелок, чтобы кто-то из управления мог иметь с ним постоянную связь. Толку от него никакого, прибыли тоже, и несмотря на отменную реакцию Кристиана — он выдержал этот удар. Но что хотел сказать этим Джастин? Загадка.

Потом мы ушли, и Кристиан рассказал мне о человеке, которого мы повстречали. Если верить его словам, любитель пофантазировать, впрочем, можно ли осуждать того, кто делает деньги на том, что хотят слышать люди? Как будто книги и фильмы — не сплошь ожидания зрителей и читателей. А Кристиан сравнил это все с компьютерной игрой. Неспроста?

Мне было о чем подумать. Как и о том, зачем Джастин явился так кстати — или некстати — на место, на котором его быть не должно.

Меня разбудил будильник, и я привычно, почти не открывая глаза, переставила время на десять минут вперед. Я выспалась, пусть и уснула достаточно поздно и спала не в своей постели, в комнате было немного прохладно, вылезать из-под теплого одеяла мне не хотелось, но когда смартфон запищал во второй раз, я со вздохом села и спустила ноги с кровати.

За окном висел непроглядный туман. Я проверила сообщения — связь появилась, и я улыбнулась короткому сообщению: «Я не боюсь. Я тоже тебя люблю. Майкл». Прогноз погоды не радовал — в первой половине дня туман, мелкий дождь, но хотя бы не ливень.

Радуясь собственной прозорливости и предусмотрительности, я вытащила из чемодана высокие резиновые сапоги и теплый свитер. Зеркало было в ванной, и перед тем, как выйти из комнаты, я заглянула туда уже полностью одетая. Если надеть солнцезащитные очки, самый нужный и совершенно не привлекающий внимания аксессуар в пасмурный день, то во мне очень сложно узнать единственную дочь короля Стеденде. Я поиронизировала: зато легко предположить, что я всю ночь просидела в обнимку с бутылкой виски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В коридоре замка было тихо. Так тихо, что у меня мелькнула мысль — не померещились ли мне вчера все эти люди. Какой был бы шикарный сюжет — столичный следователь попадает в старинный замок, где все, кто встречается на пути, плод его воображения. Я запихнула телефон подальше в карман и быстро сбежала по лестнице. Как я ни храбрилась, но на секунду мне стало жутко и объяло мало чем объяснимое, нерациональное желание тотчас сделать отсюда ноги.

«У меня остались два дня», — напомнила я себе. И много, и мало одновременно.

В зале — холле — было пусто. Никого, но я уловила запах, который меня насторожил. Я не могла его ни с чем перепутать, хотя сама вспоминала о нем пару минут назад. Но я не верила в предчувствия, как и в то, что мысли витают в воздухе. Просто у меня сложилась хорошая ассоциация, а кто-то не ограничился помыслами.

— Доброе утро, ваше высочество.

Я медленно повернулась. Князь Ланарт стоял за одной из колонн, я решила, что он разглядывал там картины, и не стала прятать усмешку. Подходящее занятие для аристократа: пить с утра и любоваться произведениями искусства.

— Ну вы же не думаете, что я вас не узнал.

Я пожала плечами.

— Что это меняет, князь?

Теперь и я могла не церемониться, называя его небрежно по титулу. Понравится ему это или же нет, но и без слова «королевское» я стояла намного выше него.

— Любопытно, где вас подцепил мой сын. А главное, зачем он вам.

— Мы с ним друзья, в некотором роде?

Князь обходил меня как кот мышь. Гипнотизируя, практически не мигая, но я столько раз видела этот наигранный взгляд у разных людей, что он перестал меня смущать раньше, чем я занялась самостоятельным следствием.

— Насколько близкие?

Хороший вопрос.

— Светские, полагаю? — с преувеличенным равнодушием ответила я. — Как это обычно бывает: приглашение вежливости и такой же визит.

Князь указал мне на кресло и ждал, пока я сяду. Я рассматривала его в упор: покрасневшие глаза, воспаленные, как показалось, и пересохшие губы, но не было похоже, что у него жар. Спиртным от него вроде бы не пахло, но существовала масса таблеток, которые могли сбить с толку даже патруль полиции. Но не врачей.

— Прошу вас, ваше высочество. Мне тяжело стоять.

Что же, это был аргумент, и я села. Князь расположился в кресле напротив, сидел прямо, давая понять, что беседа у нас в большей мере не дружеская.

— Что же с вами произошло? — спросила я. — Мы забирали вас из больницы. Вы выглядите не слишком здоровым, я проверила, связь появилась, может, вызвать врача? Вы упомянули семейного доктора.

— Пустое, — отмахнулся князь и вдруг улыбнулся, а я отметила, как резко улыбка изменила его лицо. В один миг суровый и неприветливый, как весь этот край, человек стал открытым и привлекательным, жаль, что тоже на какой-то неуловимый миг. — Мне нужно больше гулять. Составите мне компанию? Вы обещали вчера.

— Непременно, — мне как и ему было не привыкать изображать эмоции, которые я не испытывала. Я думала, как ловко он ушел от ответа, и прикидывала, добиться информации или повременить. — Хотелось бы сперва позавтракать.

— Кофе? — предложил князь и поднялся, и так как между нашими фразами прошло несколько секунд, мне стало понятно: кофе — все, что они могут мне предложить. До такой степени здесь все скверно, и князь не замечает, как дорого одет его сын. — Пойду скажу миссис Бут.