Танец с чудовищем (СИ) - Маршал Ева

Я же изо всех сил старалась и глазом не моргнуть. Один раз дашь слабину — и все, пиши пропало. Я преподаватель, пусть и опозорилась уже сто раз. Ничего, справлюсь. Им же хуже. Чем больше они меня сейчас накрутят тем больше получат.

— Очень рада это слышать. Я буду преподавать у вас историю искусств. У меня завалялась пара-тройка безумно интересных переводов научных трудов с Фарагона, обязательно задам вам их прочитать. Полностью. И, думаю, несколько докладов для начала, а там, я еще что-нибудь придумаю, поинтереснее. Не для вас, естественно.

Мужчина побледнел. Фарагонцы — самая нудная раса изученной вселенной. А еще они обожают сравнения. По их мнению, двадцать-тридцать сравнений для каждого термина — минимальная норма. Поговаривают, что за сотрудничество с фарагонцами всем менеджерам и политикам прилично доплачивают. Видимо, на сточенные зубы.

— Э-э-э, — протянул всерьез испуганный военный. — Приношу свои извинения, госпожа учитель. Пожалуйста…

— Прошу организовать караул у моих окон. Чтобы никто больше, — я помедлила, обвела напряженных мужчин взглядом. Они усиленно делали вид, что не рассматривают мой «наряд», — не мешал мне принимать банные процедуры. И не подглядывал!

— Будет сделано! — гаркнули они организованно. Военная выучка в полной красе.

И как-то внезапно повеселели. Хм, что же я не так сказала? А-а-а, кажется, догадываюсь. «Никто больше» — это выходит, что им можно. Ишь, какие ушлые! Как сложно жить в здании, где даже «окна» можно взломать!

— Вам также приказываю окна мои не взламывать, не подглядывать и всячески меня оберегать, — улыбнулась уже чуть по— другому, по-женски, мягко. А то уж больно круто начала. Пусть все думают, что я милая девочка, которая храбрится и из последних сил держит лицо. Так проще.

— Будет сделано, — уже не так задорно подтвердили мужчины.

— Может, — начал, было, один, но тут уже его толкнули под бок сослуживцы, гавкнули зло, чтобы заткнулся. И это цитата. Я бы не смогла произнести такое вслух. Я ведь гуманитарий, более того, выпускница факультета искусств и гуманитарных наук, у нас так не принято. А то, что было на Раймоссе, пусть остается на Раймоссе.

Не стала прощаться. Закрыла окно, приложила ладонь к поверхности, озвучила команду и уже со спокойной совестью пошла в ванну. Думаю, приказы — это единственное, что не нарушают эти «малыши». Двухметровые, коротко стриженные, мускулистые, умные…

Ох, Моргану бы сюда. Уж подруга бы точно не растерялась. Я же, кажется, уже выбрала свою норму мужчин на ближайшие сутки! Даже перестаралась. Нужно было остаться на нуле, а у меня в активе целых два потенциальных кавалера — кот и изначальный. И не знаю, кого опасаюсь больше. Оба слишком уж активны. А я — странно отзывчива.

И вот еще, поклонники за окном.

— Я была ой, как хороша, — похвалила себя. — Не струсила, не покраснела, говорила четко, по делу.

А ведь я действительно подхожу этой академии, вдруг мелькнула мысль. Мало кто из наших рафинированных девиц справился бы с первым заданием. Разве только Мо. Но она, как и я, из низов. Мы не доверяем даже собственным глазам, все проверяем лично, анализируем, пробуем на вкус.

А уж то, что половина девиц, завидев десяток мужиков под окном, рухнула бы в обморок — как пить дать.

Я и сама была близка, но мне нельзя, я преподаватель. Неоперившийся, но преподаватель. И с этими «птенцами» у меня явно будет идти стаж год за пять. Я уже, наверное, поседела. Хорошо, на платиновых волосах не видно.

В теплой и немного маслянистой воде было уютно и спокойно. Она проникала в поры, в мышцы, успокаивала нервы. И словно снимала то электрическое напряжение, что передалось мне от изначального.

Энран Даргасс. Вот, от кого стоит держаться максимально далеко. Если уж соблазняться, то по своей воле и желанию, а не так, как с ним. Сейчас я понимала, что те чувства, та бешеная страсть, неприличные желания — все было не моим, его. Не могла ведь я желать сделать минет мужчине, которого впервые вижу, притом не в спальне, а у двери в собственные апартаменты? Под камерами. В открытом всем ветрам и посетителям коридоре.

Отчего-то эта мысль безумно меня завела. Неужели мое тело просыпается? Как не вовремя! С другой стороны, я впервые оказалась в мужской компании, притом активной и сексуально ориентированной, так что удивляться здесь нечему.

Рука нырнула глубже в воду, скользнула по бедру, спустилась еще ниже. Я была настолько влажной, что голубая вода Даргасса не могла растворить всей своей массой ощутимое проявление моего возбуждения.

— Озабоченная, — прошептала я, прикрывая глаза.

Как наяву передо мной стояла картина: я, Энран, коридор. Стены трясутся, мир под угрозой, вдалеке ревут сирены, все залито оранжевым светом, а я… сосу.

Щеки вспыхнули лишь от произнесенного про себя слова. Как неприлично! Пошло! Фу-фу-фу. Мамочки!

Только вот отчего-то именно эта несвойственная мне развратность возбуждает еще сильнее и я несколько раз произношу про себя это слово, смакуя его и возвращаюсь восхитительно-неприличной, не скованной ни воспитанием, ни образованием фантазией.

Я балдею от доступной мне свободы выражения и делаю это… нет, сосу… с упоением. Выражением безумного довольства на лице. Облизываю длинный гладкий член, круговыми движениями ласкаю головку, всасываю ее и тут же опускаю. Поднимаю взгляд. Изначальный пылает, закатив глаза, постанывая.

Да!

Твердый, как скала, торс. Поросль волос, спускающаяся тещиной дорожкой вниз, к самому потрясающему в мире члену, который я только видела, пусть раньше лишь в кино. Но здесь он весь мой. И я могу вытворять с ним все, что угодно.

Я хочу попробовать взять его глубже, еще глубже. Но страшно даже в воображении. Никакого опыта. Не представляю, как это, но пытаюсь. Мужская рука ложится на затылок, зарывается в платиновые локоны, ласкает затылок и медленно, но верно, прижимает мою голову к своему паху. Подсказывая, направляя.

Получается! Я продолжаю работать ртом, доводя изначального до упоительного финала, но сама улетаю чуть раньше. Взрываюсь. Кричу в голос. Изгибаюсь дугой так, что голова погружается в воду. Выныриваю, отплевываясь от пены.

— Уж потеряла контроль, так потеряла, — бормочу довольно. Никогда прежде не испытывала настолько ярких ощущений наедине с собой. Вот, что значит, появился какой-никакой опыт и фантазия активизировалась.

Я и не думала, что настолько пошлая. Но слово «сосу», которое я могла произнести лишь про себя и в одиночестве, заводило не просто сильно, а очень сильно.

— Пошлячка. Развратная штучка. Извращенка, — бормочу чуть смущенно, но тело даже покалывает от удовольствия. — Видимо я из тех девиц, которых заводят грубости в постели.

Выбравшись из ванны, заставила себя изучать материалы и готовиться. А еще, не удержалась и ознакомилась с полной, точнее, с доступной мне, информацией о человеке-планете. Нужно было найти в нем что-то такое, что-то гадкое и неприятное, чтобы снова зажечься злостью и яростью, желательно возненавидеть, иначе влюблюсь. Первый сексуальный опыт — слишком опасная и цепляющая до глубины души приманка для женского сердца. Это я уяснила на примере однокурсниц.

Если уж я превращусь в этой обители тестостерона в маньячку, не смогу без регулярного секса, а собственные пальчики не справятся, заведу любовника. Это очень по-взрослому. Вот, кстати, лучше бросить эти мысли об обучающихся и подыскать себе мужчину из преподавательского состава. У меня огромный выбор!

Собственные идеи рассмешили. Рассуждаю так… Как будто это не я. Куда делась та недотрога, от реакции которой шарахались все мужчины нашего университета? Хотя какие они мужчины? Так, сморчки. Вот в ВАДе…

Я мечтательно вздохнула и улыбнулась. Завтрашний день вряд ли принесет мне позитивные эмоции, так что нужно выспаться и набраться сил.

И тут меня словно током прошибло. После плотного контакта с Энраном, я была словно заряженная под завязку батарейка. Быть может, это и есть — то самое страшное. Он лишь ласкал меня, а я уже кипела энергией, булькала ею, как колдовской котел. А если бы случился секс? Взрыв? Полное выжигание? Возможно, именно так все и происходит?