Звездный ветер (СИ) - Гусина Дарья

— Это мой кактус. Он впитывает излучение от комфона.

— Он шевелится.

— Это кибер… кактус.

— А-а-а, — протянула профессор, мне было страшно даже представить, что подумала обо мне начальница. — А ты? — Бронски неожиданно обратилась к Элу.

— Он со мной, — храбро сообщила я. Гулять так гулять!

— Как это? — лицо начальницы вдруг сделалось озадаченным.

— Не ругайте Эла. Это я его позвала.

— На митинг против киборгов? — брови Бронски поползли наверх.

— Да. Мы с Элом разделяем одну общественно-политическую позицию.

Профессор помолчала, несколько секунд глядя на Эла с непонятным выражением, похожим на благоговейный ужас, и кинула мне:

— За мной. Нам с вами нужно поговорить. А ты в лабораторию, — велела она парню. — С тобой тоже будет… разговор.

6. Спецзаказ

Маша

Маша вышла из лаборатории в отвратительном состоянии, угрюмом и напряженном. Даже предстоящая встреча с сестрой не могла развеять хандру. И кто только разрешил проводить митинги на территории научного учреждения?

Их Институт со стороны выглядит как проходной двор. И финансирование так себе. Когда на третьем этаже проводились исследования Мацумото, здесь мышь не могла проскочить. Но профессор каждый год медленно, но неуклонно сворачивал свою работу, не боясь недовольства спонсоров и Отдела.

Восемь лет назад, когда Маша была еще студенткой, Мацумото официально заявил, что интегрирование человеческого сознания в мозг киборга невозможно. Это был печальный день для всех кибер-романтиков. После фактического признания своего поражения профессор занялся зарабатыванием денег для Института. Его клиенты — богатые люди с ОСОБЫМИ предпочтениями. Мацумото работал со спецзаказами — клонами известных людей, продавших или добровольно передавших свой генетический материал для последующей репродукции. С точки зрения Маши — грязная работа. Всегда одно и то же: секс, помешанность на кумирах, жажда обладания статусной игрушкой. Мысли Маши невольно обратились к Синклеру и Элу. Она с трудом заставила себе перестать думать о предстоящей пятнице. Что Мацумото знал о ее брате? И где сам профессор?

Маша подала заявление на туристическую визу. Если ей предоставят уровень «Глобулар», она сможет спокойно передвигаться по Кластеру в пределах туристических зон. Это ее последняя попытка узнать что-то о Николае. Ее цель — небольшая библиотека в системе Окто. Не может быть, чтобы Отдел удалил сведения о гибели «Аструса» из информаториев всех планет.

В чем там еще причина плохого настроения? Ах да, пришлось рассказать новой стажерке об Эле. Девочка явно была в шоке. Похоже, умственные способности студентки Лейнер в ее резюме весьма преувеличены. Как можно принять киборга за человека, тем более такого ярко-выраженного условно-живого, как Си-один? Вот Синклер — другое дело. О боже, нет, нет, не Синклер — Си-два! Синклер давно мертв.

«Развлекая» себя раздумьями, Маша добралась до космодрома Хитроу. В их последнем разговоре Айви пыталась отговорить сестру от того, чтобы та встречала ее на Луне, но Маша заупрямилась. У нее была своя причина настоять на своем — она хотела проверить, не вернулся ли тот давний страх перед торсионными прыжками.

Перелет на челноке прошел хорошо, лишь сердце билось как-то тяжело и глухо. Лунный космодром был огромен. Маша успела забыть, какой он большой. Айви задерживалась. Она появилась, когда Маша уже начала волноваться, не одна, а со спутником. Маша напряженно вглядывалась в высокую мужскую фигуру, шагающую рядом с сестрой. Мужчина нес сумку Айви. Кто это? Случайный попутчик? Коллега? Бойфренд? С самого своего отъезда Айви не рассказывала о своих текущих увлечениях. Это пугало Машу. Сестра никогда не была чрезмерно влюбчивой, но любила мужское внимание и охотно принимала ухаживания. И вдруг три года ни слова о парнях. На все вопросы Маши отвечала шутками в стиле «моя личная жизнь сейчас — это моя работа». Неужели у них там в ее «университете», где она якобы преподавала, ни одного симпатичного мужика не нашлось?

Маша не выдержала и побежала навстречу сестре. Айви, взвизгнув, повисла у нее на шее. Девушки жадно вглядывались друг в друга.

— Ты чертовски похорошела, — констатировала Маша. — Я еще на голо рассмотрела.

— А ты похудела. Опять переутомляешься? Я все маме расскажу!

— Ябеда! — рассмеялась Маша. — Все, как в детстве. А это…? — она повернулась лицом к мужчине, остановившемся в нескольких шагах позади сестры. На куртке мужчины была нашивка — буквы «эй» и «ай», символ, недавно введенный для обозначения киберпродукции. — Циклон? Носильщик? Зачем? Киберы дешевле. По какому поводу шикуешь?

— Это не носильщик, — тихо сказала Айви, скривившись. — Это мой личный киборг.

Айви

… Маша раскрыла рот. В прямом смысле. Айви даже захотелось, как в детстве, сунуть ей палец между зубов или шлепнуть по челюсти. Но сестра прищурилась и требовательно рявкнула, обращаясь к Томасу:

— Серия! Номер!

Циклон выкатил глаза и гаркнул в ответ:

— Одиннадцать-шестьдесят девять! Пи-девятнадцать! Ограниченная серия!

— Военная? — недоверчиво поинтересовалась Маша. И обратилась к Айви: — Это что за фокус? С чего такая… честь?

— Ну-у-у… понимаешь, — промямлила Айви, — руководство университета… в знак особого расположения… и квартиру еще. Дело в том, что в университеты участились случаи…. Маш, это все временно. Потом его, наверное, заберут.

— Поиграться дали, что ли? — хмыкнула сестра. —

Айви быстро скосила глаза на Томаса. Тот стоял в той же позе — грудь колесом, глаза навыкат. Вроде не обиделся. Маша пожала плечами. Скорее всего, сестра в курсе проекта «Подарок», связи у нее в научных кругах ого-го какие, да и с Отделом постоянный контакт. А где Отдел Кибербезопасности, там и департамент Ноль. А Айви даже думать об этом тяжело — срабатывает блокировка разглашения информации в чипе и голова начинает «тянуть».

— Ладно, — покладисто сказала Маша. — Пусть с нами покатается. Сейчас садимся в челнок, а на Земле у нас запланирована маленькая культурная программа.

Айви не сразу сообразила, что задумала сестра. Поняла, только когда Мария взяла напрокат турболет прямо на космодроме. Мешать ей было поздно, она сама села за руль. Айви всполошилась, когда на табло мигнул сигнал о пересечении границ Консолидации, встревоженно спросила:

— Где мы?

Она вглядывалась в иллюминатор, но за окном стремительно темнело, а внизу мигали огоньки.

— Над Черным морем, — весело отвечала Маша.

— Ты с ума сошла?! — взвизгнула Айви. — Опять ты за свое?! Мне же нужно в квартиру! А вдруг мне нельзя покидать Европейскую Консолидацию!

— Тебе об этом кто-нибудь сказал? — лениво спросила Маша из-за штурвала. — Раз не сказали, значит, можно. А в квартиру — завтра. Не на работу же с утра. Я тут такое местечко нашла! Сказка! Кстати, чем дальше заниматься собираешься?

— Вернусь в школу.

— А…

— Что за «а»? — взвинчено воскликнула Айви. — Хочу преподавать детям! Как раньше. Маша, нет! Только не в лес!

Турболет уже садился. В лесу. У озёр. Лес был обитаем, в нем виднелись небольшие деревянные домики с освещенными тропинками вокруг. Маша выпрыгнула из машины, по-русски поприветствовала встречающего ее немолодого мужчину:

— Дядя Тимур, добрый вечер.

— И тебе, Машенька. Рад, что заглянула. И не одна.

— Моя сестра.

Мужчина добродушно кивнул Айви и бросил внимательный взгляд на Томаса, спросив:

— Как всегда тебе?

— Ага, спецзаказ, — отозвалась Маша.

— Сами доберетесь? Я как твое сообщение получил, велел в избе у озера натопить.

— Ура! А ты нам… ты знаешь, как всегда. И огурчиков.

У площадки турболетов стояли электрокары. Маша села в один из них, Айви со вздохом устроилась рядом с сестрой, Томас примостился на заднем сидении. Электрокар объехал площадку и зажужжал по тропинке, уходящей вглубь леса, к просвету, в котором голубели озера и горели огоньки домиков.